Обыкновенные ведьмы средней полосы 2 (СИ) - Ольга Шах
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Они виновны в нарушении воли богов, и потому должны будут умереть. Если выживут в воде — быть посему! Отправлю на четыре стороны!
Девчонка взвыла. Уж лучше быстрая смерть в воде, чем медленно погибать от холода и голода, оставшись без защиты племени. Сетка с пленниками стала повторно медленно окунаться в воду, незнакомец слез с лошади, и подошёл к главе клана. Веля инстинктивно вытянула шею и задержала дыхание ещё на пару мгновений. В её сердце затеплилась надежда на то, что этот странный путник, не убоявшийся на путешествие в одиночку, может спасти три жизни.
Сетка медленно поднималась из воды. Человек зашёл в воду, и помог Вели выбраться.
— А как же они? — с трудом откашлявшись, просипела ведунья.
— Люди мертвы, ты же сама чувствуешь это!
Велислава прислушалась — да, действительно, мертвы…
Одинокий человек оказался колдуном, который открыл, что быть ведуньей в маленьком племени — совсем не то, что колдуньей в большом мире. Обучение Велиславы шло быстро, и однажды она попросила вернуться обратно, на берега Дуная, где она родилась.
Велибор, который никогда не замечал её в тоске по дому, просто пожал плечами — своих родителей он не помнил, но был не против, конечно. Вели не было довольно долго, и только спустя много лет он совершенно случайно узнал, что всё племя погибло от болезни. Славина усмехнулась, вспоминая, с каким удовольствием она разбрасывала заклинания, не оставляя в живых никого после себя.
А теперь, спустя столько лет! С чего вдруг ей вспомнилась ей молодость? Неужели, желание защитить от смерти девочку Машу, совсем, как ту роженицу, всколыхнуло чувства колдуньи? Этого она не знала…
Профессор подошла к зеркалу, внимательно всматриваясь в него… мгновение — и перед зеркалом стоит усталая женщина в поношенной одежде и с седыми волосами, выбивающимися из-под платка. Её мать — Людмила. Точнее говоря, то, как сама Велислава представляла её. Поскольку за давностью лет всё стёрлось из памяти колдуньи…
Вдруг что-то кольнуло ведьму. Она подскочила на месте и поняла. Сигналка! Сработала та сигналка, которую она установила после гибели Янины и Юрия в их доме. Не то, чтобы ведьма очень переживала за сохранность вещей своих учеников — вовсе нет, да там и брать уже нечего, да и дурная слава охраняет дом. Только вот поставила она охранителя тогда, ещё давно, и с тех пор постоянно подпитывала сигналку, сама не зная, зачем.
Велислава постаралась успокоиться, прислушаться к себе и понять, что за незваные гости зашли в этот старый дом. Случайные прохожие? Отцы-дознаватели?
— Ух ты! Манька, ну что стоишь, как мухоморов объевшаяси? — услышала колдунья недовольный голос с противными нотками, и сразу же захотела придушить мелкого поганца.
— Я просто… вот это да! Всё, как в моём сне! — Маша была потрясена, и, казалось, вот-вот расплачется.
Велислава отключилась и подорвалась с кресла. Когда она осторожно покидала Школу этой ночью, на губах у неё то и дело появлялась блуждающая улыбка. Зря Велибор полагает, будто девчонок ждёт гибель, поскольку они не справятся с таким сильным волшебником, как сын «Дарины». Теперь у них есть безобидная старая травница — Людмила! И она не даст их в обиду!
Глава 31
Глава 31
Мы в полном обалдении бродили по запущенному двору маленького старого дома. Скорее всего, здесь много лет никто уже не живёт, поскольку дорожки сада выглядели весьма запущенными, сквозь плиты, которыми были эти дорожки выложены, буйно росли сорняки. Они же заняли весь маленький сад, пробивались сквозь каменную кладку маленького домика. Черепица его местами обвалилась, крыльцо возле двери прогнило и несколько досок валялось на земле.
— Сразу видать — ничейное хозяйство-то! — деловито сообщил Донатий и побежал осматриваться.
Ребята не стали спешить, а наоборот, очень осторожничали. Впрочем, имели право — после того, как нас заперла «Дарина» в своём подвале, мы крайне осторожно относились к тому, что попадаем в незнакомые дома.
— И взаправду, давненько тут никто не живёт… впрочем, посмотрите сами! — домовой суетливо прибежал обратно, но вид при этом имел весьма задумчивый.
Мы переглянулись — можно подумать, что мы могли ещё что-то не видеть в домах, которые когда-то принадлежали пособникам евгенистов? Сломанные вещи, разбросано и раскидано всё, горы мусора и даже следы пожара — вот то, что могло остаться после того, как там побывали отцы-дознаватели.
Донатий выглядел чрезвычайно надутым, поскольку мы не спешили бежать по его зову. Я переглянулась с Васей, вздохнула и первой взошла на покосившееся крыльцо. Оказалось, что дверь открывалась при нажатии на ручку двери. Вот он — социализм в чистом виде. Но внутри, на удивление, было совсем не так, как я себе представляла. Нет, пыльно и запущено было, безусловно. Но никаких разбросанных вещей, вырванных листов пергаментов — ничего такого. Неужели мы ошиблись, и это был не дом, куда отцы-дознаватели заявились для того, чтобы предать огню хозяев этого дома?
— Здесь кто-то прибрался после обыска, вот и всё! — выдвинула версию Василиса.
Ребята были с ней согласны, покачав головами. Уже занимался рассвет, и было видно гораздо лучше. Мы снова вышли на крыльцо, с волнением подошли к калитке. Мне было крайне любопытно и вместе с тем, боязно, выходить в большой мир.
Внезапно, рассохшаяся калитка с натугой открылась, и в неё вошла маленькая старушка, волосы её были покрыты тёмным платком, и только клок седых волос выбивался из-под него. Голубые глаза смотрели внимательно и остро.
— Людмила? Подумать только, вот уж не думали встретить вас тут! — первой узнала деревенскую травницу Вася.
Заметил её и Донатий и теперь радостно гундел что-то возле знахарки.
— А я думаю, кто это тут ходит ночью-то? Дай, думаю, посмотрю! А это вы, девочки! Да не одни нынче-то, а с кавалерами!
Игорь и Вадим расслабились, из их глаз ушла настороженность и тревога.
Оказалось, что Людмила живёт здесь неподалёку, она и присматривает за опустевшим домом, потому здесь и мусора нет, и разбитой мебели не валяется.
— Бываю здесь иногда, когда есть такая возможность — рассказывала травница — но местные сюда ни ногой — больно уж они опасаются быть объявленными в причастности к Тёмным Наукам. Не безосновательно, конечно. Ордену без большой разницы, кого отправлять на костёр — тайного евгениста или просто мародёра!
Людмила скривилась, очевидно, что ребята в багровых плащах и ей успели чем-то насолить.
— А вы! — робко сказала Карина — Разве вы не боитесь быть причисленной к числу евгенистов, раз приходите сюда?
— Я своё отбоялась уже! — в блеклых голубых глазах женщины была усталость.
— А мы сейчас в Тёмном Лесу? — решила замять историю я — Я знаю, что там есть несколько поселений.
— Боги с тобой, детка! — усмехнулась Людмила — Столица это! Али ты не ведаешь, где находишься?
— Ну… не совсем… — я замялась и не знала, что сказать.
— Мы сейчас в столице! — решила мне помочь Людмила — После того, как сбор трав подходит к концу, я ненадолго приезжаю в город. Тут, на окраине, и домик у меня имеется. Расскажите лучше, какие новости у вас? То, что вы поступили в Школу, я уже вижу.
— А дело было так! — решила мне помочь Васька — После того, как вы с нами расстались у ворот Школы, чего только с нами не было!
Далее следовал рассказ, дающий фору «Индиану Джонсу» и приключениям Шерлока Холмса. По рассказу дорогой подружки выходило, что нам было жутко весело и интересно. В то время, как мне было просто жутко!
Людмила слушала крайне внимательно, вставляла ценные замечания, и даже дала пару дельных советов.
— Про портал этот никому не ведомо. Я полагаю, что выходить через этот старый дом будет для вас гораздо удобнее, нежели через тот, что рядом со Школой. И знают все про него, да и небезопасный он, как вы поняли…
Я была согласна со старой травницей на все сто! Однако, уже давно рассвет, и пора нам возвращаться в родные пенаты. Перед тем, как уйти в портал, я обернулась — я знала, что совсем скоро я вернусь в родительский дом.
Утро на другой стороне только-только наступило. Небольшой утренний туман скрадывал мусор и грязь на земле. Мы уже были сутки на ногах, поэтому прикладывали усилия лишь на то, чтобы не упасть в очередную яму и не сломать ногу об одну из арматурин, торчащих из кусков бетона. Наших «пострадавших от волшбы» подростков не было
