Северянин - Игорь Ковальчук

– Конечно, – согласился мужчина. – Ладно. Скажи мне вот что – почему друиды постоянно суют нос в дела селения? Я частенько вижу их там, даже тогда, когда нет никого из больных и не нужно заклинать богов. Ведь они же просто жрецы, так почему же?..

– Не просто жрецы, – решительно возразила Маха. – Кого ты называешь жрецами? Тех, кто разговаривает с богами? Но друиды вовсе не только для этого существуют на земле.

– А для чего же еще?

– Мы – хранители памяти своего народа – знаний, законов, обычаев, легенд и сказаний…

– Мы? – переспросил он.

– Да. Я тоже из числа полноправных друидов, – она помолчала. – Что тебя удивляет?

– Я понимаю так, что женщины белгов тоже могут стать друидами?

– Конечно.

– Ясно, – Агнар с любопытством смотрел на девушку. – И ты владеешь той же магией, что и ваши мужчины… Как тот старик-друид, который время от времени беседует со мной?

– Не той же. Я владею женской магией. Те чары, которые подвластны мне, недоступны мужчинам-друидам.

– Всякая там любовная магия, – не удержался он.

Она удивилась.

– Почему ты так думаешь? Считаешь, только женщины способны настолько потерять голову от любви, чтоб прибегнуть к чарам?

– А разве нет?

– Мне сложно сказать, – девушка ласково и немного вызывающе улыбнулась. – Я не мужчина.

– Ладно, значит, о той магии, которой владеют ваши мужчины-друиды, ты не знаешь ничего.

– Кое-что знаю. Что тебя интересует? – улыбнулась она.

«Не знает, – решил он, взглянув на нее: да, женщины прекрасно умеют притворяться, это он отлично усвоил, но верить в столь блистательное лицемерие своей новой знакомой не хотелось. – Может, просто не сообразила сразу… Ну и не надо ей этого делать… Пока».

– Как любого любопытного – интересует все и сразу.

Оценив шутку, девушка рассмеялась, и дальше разговор потек сам собой – легкий, приятный им обоим и совершенно бессодержательный.

Они гуляли по лесу до темноты, пока к девушке не подбежала девочка в обтрепанном зеленом платье и не позвала ее к роженице. Спутница скандинава одарила его извиняющейся улыбкой и пропала за стволами деревьев вместе с маленькой послушницей. А он остался, сожалея, что так не вовремя принялась рожать какая-то женщина.

На следующий день он искал ее на опушке старого леса, не решаясь углубляться в него – мало ли какие кары грозят человеку, посмевшему сунуться туда, куда нет пути чужакам. Девушка не появилась. Мимо него проходили другие женщины в белых одеяниях, они с любопытством, а порой и с пониманием смотрели на мужчину, но ни одна не задала ему вопроса: что он здесь делает? Страстное желание отыскать понравившуюся ему девушку было настолько сильным, что он совершенно позабыл о предстоящем ему бое.

Лишь утром, проснувшись в отведенном ему имдэ, – так белги называли ниши в стенах дома, приспособленные под спальные места, – молодой мастер сообразил, что сегодня – первый день Лугнассада, и именно сегодня ему предстоит рубиться с неизвестным противником. «Приятное пробуждение, – ворчливо подумал он. – Хоть бы и вовсе не просыпаться…»

Он заставил себя встать, решительно отодвинул полог. Женщины, только еще начинающие собирать на стол, посмотрели на него кто с удивлением, – мол, что так рано проснулся-то? – кто с любопытством, а кто и выжидательно – не подать ли чего-нибудь? Во дворе он разделся по пояс и решительно вылил на себя бадью холодной дождевой воды из огромной бочки. Вода прогнала сон, взбодрила, сразу проснулся зверский аппетит. Злоба и раздражение, копившиеся неделями, теперь могли найти выход в схватке, поэтому он ждал возможности начистить кому-нибудь физиономию с удовольствием и готовностью.

– Прими, воин. – сказала, подходя, Нихасса и протянула ему большую миску, полную нарезанного вареного мяса с ароматными травами. Мясо варили для больших пирогов, и теперь часть досталась Агнару; остальным предстояло довольствоваться кашей с салом и овощами, оставшимися от приготовления праздничных яств.

Младшая дочь хозяина дома цвела, – ей уже подыскали богатого и влиятельного мужа из числа прежде весьма знаменитых воинов, еще крепкого бездетного вдовца, – и почти забыла о том, что у нее были какие-то отношения с этим пленником.

– А что, мне тут положено завтракать? – удивился он, принимая миску.

Нихасса смутилась.

– Нет, конечно, просто стол еще не накрыт. Я подумала, может, ты захочешь поесть прямо сейчас, если ты голоден, и вообще… Я…

– Я понял. Принеси мне хлеба, – и, усевшись на бревно, он быстро очистил миску.

К общему завтраку собрались все мужчины, а в самый последний момент подоспели и трое друидов: один из них старик, – с которым викинг чаще всего имел дело, двое остальных сравнительно молодые. Они охотно подкрепились кашей, – викинга и раньше удивляли небольшие размеры порций, которые жрецы леса брали себе, теперь же, плотно подкрепившись мясом, он снова обратил на это внимание, – после чего подошли к Агнару. Остальные присутствующие тут же разбежались по своим закуткам и принялись прихорашиваться, делая вид, будто ничего не видят и не слышат, и только дети, ничего не стесняясь, подглядывали и подслушали с увлечением.

– Ты готов, воин? – спросил скандинава старик-друид.

– Всегда готов, – проворчал тот, мечтая, чтоб однажды удалось встретиться с этим друидом в нормальном, мужском поединке.

– Тогда возьми с собой то оружие, которое желаешь, и то воинское снаряжение, которое считаешь нужным.

Викинг пожал плечами, стянул с себя обтрепанную повседневную рубаху и натянул другую, посвежее. Друиды отступили подальше, будто давая ему возможность привести себя в порядок, и он было удивился их тактичности, но очень быстро понял: тактом здесь и не пахло, ибо, вскочив со своего места, к молодому мастеру торопливо подошла хозяйка дома Ее немного опередила дочь, несущая красиво расшитый пояс.

– Прими это, воин, чтоб удача от тебя не отвернулась.

– Хм… Спасибо, – он взял пояс, расшитый бисером, и подумал о том, что эта вещь в бою малопрактична. Если удар придется по вышивке, будешь драться, как дурак, весь обсыпанный мелкими бусинками.

– Прими, воин, омой чело, чтоб смыть прочь дурные помыслы! – важно проговорила супруга хозяина дома, мимоходом окатив опередившую ее дочку уничижающим взглядом.

Агнар с трудом удержался от того, чтоб не захохотать. Ситуация показалась ему даже не комичной, а просто абсурдной. Однако, не желая никого обидеть, он все-таки обмакнул пальцы в воду и слегка смочил лицо.

– Прими, воин, оботрись, – поспешила влезть вторая дочь хозяйки, которая после шести родов располнела до невозможности и стала похожа на слегка помятый шар. «Во пузо-то наела!» – невольно подумал викинг и демонстративно повозил предложенной холстиной по лицу. Белоснежный кусок ткани слегка посерел, и женщина смерила скандинава укоряющим взглядом, но все-таки сдержалась и ничего не сказала.