Хроники Реликта. Том 2 - Василий Головачев

Привычно проверив охранные системы собственных тел с глубоким проникновением в поле Сил, оба так же привычно уселись в удобные, хотя и старомодные кресла. В этом небольшом куполовидном помещении ничего не было, кроме кресел, столика с фруктами и сегментно-фасетчатого глаза инка на стене.

«Как всегда, начну с плохих новостей, – начал Мальгрив, глядя на фрукты – яблоки, груши, бананы и киви; один из плодов киви вдруг всплыл над столом и переместился к лицу начальника контрразведки. Мальгрив откусил, пожевал и с видимым равнодушием доел плод. – Двое кобр моего отдела – официози, конечно, – убиты, а следствие топчется на месте. То же самое и у Берестова: агент, который работал на эмиссара, утонул. Ясно, что ФАГ перестраховался, убрав своих агентов, готовых вот-вот провалиться, но как он это сделал – загадка. У всех троих лица такие, будто они увидели нечто ужасное. Но – и все! Никаких следов на теле, никаких внутренних кровоизлияний и травм, оба умерли от остановки сердца».

«Может быть, это результат гипервнушения?»

«Нет характерных для ГПП пси-цепочек в мозгу, «трасс порогового просачивания», как говорят медики. Но это не главная наша неудача. К сожалению, мы слишком поздно узнали, что существует карта распределения нагуалей. Не только в Галактике, но в домене!»

Велизар продолжал молча слушать, не меняя выражения лица.

«Эта карта была составлена Греховым давно, – продолжал Мальгрив, – но мы узнали о ней несколько дней назад, причем случайно, от Ставра Панкратова. Предполагаем послать на проверку его отца. Если информация подтвердится…»

«Это серьезный прокол, – уронил наконец Велизар. – Неужели о карте никто не знал?»

«Знал Лабовиц, но без разрешения Грехова не рискнул никому сообщить об этом. В принципе, это дает нам шанс наверстать упущенное, потому что и ФАГ не знал о существовании карты. Другой вопрос: откуда Грехов добыл координаты нагуалей? Да еще, судя по всему, полсотни лет назад! Но это, как я уже сказал, вопрос второй. Далее. Возникли проблемы в системах Чужой и Тартара с их аборигенами. ФАГ сумел настроить чужан таким образом, что наши спейс-машины преследуются и к нагуалям не подпускаются. Зато возле них замечены машины неизвестных нам конфигураций. В том числе и орилоунов. Кстати, слышали гипотезу? Если чужане – функционально потомки тартариан, то есть те же тартариане, только сумевшие проэволюционировать и вплотную подойти к проблеме выхода в наше пространство, то орилоуны – суть потомки чужан! То есть это чужане, но уже вышедшие в наш мир из-под скорлупы своего континуума».

Велизар усмехнулся.

«Это гипотезу предложил Ян Тот?»

«Нет, Артур Левашов и его ученик».

«Очень способный молодой ученый. Необходимо его поберечь».

«Мы прикрыли его, не беспокойтесь. Жаль, что не успели помочь Степану Погорилому, но никто не знал, над чем он работает. Кроме Ставра Панкратова. Не слишком ли много делает ошибок этот эрм-опоек?»[34]

«Его не очень умело ориентировали в деле ФАГа, отсюда ошибки. Да и молодо-зелено, знаете ли… Что у вас еще плохого в портфеле?»

«Нападения на интраморфов учащаются, и делает это в основном мусанский «легион плаща и кинжала». Но к ним все чаще присоединяются К-мигранты и кай-манолюди, оружие которых не имеет аналогов в земной истории техники. Эксперты уже разобрались с одним из видов этого оружия, разберутся и с остальными, но у нас теперь во весь рост встала задача поисков планеты кайманоидов. И, наконец, главные проблемы. В результате эксперимента Погорилого в лесу под Владимиром образовалась многомерная или одномерная, не суть важно, «яма», засасывающая воздух, песок, почву, растения, короче – все, и радиус этого захвата неуклонно увеличивается. Как увеличиваются и размеры нагуалей. Особенно это заметно по Большому Ничто возле Копа де Плата: размеры тамошнего нагуаля растут по экспоненте и достигли уже ста миллионов километров! Мало того, он бросает «нити» – отростки толщиной от микрона до миллиметра, проследить которые очень трудно. Однако последний из отростков устремлен в сторону…»

«Геркулеса, – закончил Велизар. – Вернее, в сторону войда в Геркулесе, который, наверное, уже весь зарос «паутиной» нагуалей».

«Да, вероятно. Если и Галактика зарастет – человечество обречено».

«Если бы только человечество… У вас все? Никаких положительных сдвигов, результатов, успехов, удач?»

«Почему, уже решение задачи оружия Ф-террористов – успех. Плюс потеря темпа ФАГом из-за неудач при нападениях на мощных наших стариков. Кстати, вас не мучает совесть, ведь мы как бы спрятались за спину проконсулов синклита, их родных и близких…»

«Они справятся. Вы прекрасно знаете, Джордан, что обойму синклита изначально предполагалось использовать, как группу отвлекающую, и справляется она со своим амплуа великолепно. ФАГ поверил, что эти люди – основная ударная сила защитной системы цивилизации. Конечно, в конце концов он выйдет и на «контр-2», но мы к этому готовы, не так ли?»

«Как бы то ни было, но мы их подставили. И мне кажется, что кое-кто из них догадывается об этом».

«Кто именно?»

«Железовский, например. Анастасия Демидова. Я все понимаю, война есть война, будут жертвы и жертвы, и все же «любовь внутри меня перерастает в боль» – не помню, кто это сказал».

Велизар кивнул, он переживал то же самое, но в большей степени, потому что бремя большинства судьбоносных решений лежало на нем.

«По приказу Еранцева я развернул БОС и СОС[35], но ориентировал их сам комиссар, а это значит, что системы сработают на перехват не агентов ФАГа, а наших исполнителей, поэтому нужно разработать адекватные контрмеры, что не в моей компетенции».

«Шериф займется этим. У Герцога появилась идея – натравить на боевиков мусанского союза штурмовиков разного рода рыцарских Орденов. Социологи уже просчитывают модель атаки».

Мальгрив покачал головой.

«Будет много крови… такой ценой я не стал бы спасать ареал паранормов. Если нас уничтожат, значит, этого хочет космос».

«Да? – поднял брови Велизар. – Интересная мысль. Свежая. А как же нам реагировать на клич неофундаменталистов: «Перережем паранормов!»? Сидеть сложа руки и ждать, пока перережут?»

Мальгрив хмуро съел еще один киви, готовя какие-то возражения. Но сдержался. Сказал с выражением, вслух:

– Бешеные псы!

– Гуррах! – ответил ему в тон Велизар. Он имел в виду не только кайманолюдей.

«У меня все, – перешел снова на слоган-речь начальник контрразведки. – Я проверил документально всех добровольных помощников синклита, среди них есть люди, которых можно перевести на уровень выше, привлечь к нашим операциям в «контр-2».

«Я знаю только одного такого – Свами Вивекананду».

«Я имел в виду Артура Левашова».

«Подумайте над обеими кандидатурами. Да, вы почему-то ничего не сказали о возвращении Грехова».

«А что говорить? Я не знаю, где он бродит или прячется, а также не знаю, друг он или враг».

– Ну что вы, – тихо сказал Велизар, внезапно погрустнев. – Габриэль никогда не был нашим врагом в таких обстоятельствах. Я знаю его более ста лет.

Мальгрив с любопытством глянул на архонта Всемирного Вече. Велизар ответил ему тонкой улыбкой.

– Я не всегда носил имя Велизар. Более ста лет назад меня звали Петром Пинегиным.

– Вы хорошо подумали? – спросил Баркович, глядя на Видану как бы издали, откинув голову назад. – Отсутствие претензий по службе еще не причина.

– Командор, есть несколько причин для отказа, – ответила склонная к прямоте девушка. – Во-первых, я человек ветра, а ветер – существо капризное. Во-вторых, мне нравится, когда мне дарят цветы без намеков на то, что долг платежом красен. В-третьих, я человек не вашего круга, в котором, кстати, мало симпатичных мне людей. Есть и в-четвертых, но это уж совсем личное.

– Идите, – бросил Баркович, гася огонек в глазах. – Вы явно ошибаетесь в оценке ситуации, к тому же я всегда добивался своей цели.

– Успеха вам в этом благородном деле. – Видана вышла, гордо вскинув голову.

Баркович глядел ей вслед, абсолютно не смущенный отказом подчиненной «отдохнуть вечером в кафе и расслабиться». Он совершенно точно знал, что в ближайшем будущем его отношения с Виданой Железовской изменятся, хотя все ее «причины для отказа» и не были только игрой, выражением изощренного женского кокетства.

Чувства Виданы были иными, и если бы существовал способ перевести их в слова, то их можно было бы выразить одним словом «козел!».

Патрульный пакмак – модульная связка из пяти коггов и осевого драккара – был уже готов к вылету.

– Что он от тебя хотел? – спросил кобра патруля Йохан Тильбурд (тот самый юноша, который узнал в Ставре Панкратове эр-мастера в день памятного конфликта в лесу).