Радуга Шесть - Том Клэнси

— Я командир Вольфганг, Фракция Красных Рабочих.

— И что вы хотите?

— Мы требуем освобождения наших товарищей из различных тюрем и транспорт для проезда в международный аэропорт Швехат. Нам понадобится авиалайнер с дальностью полета не менее пяти тысяч километров и интернациональным экипажем для рейса к месту назначения, которое мы сообщим, после того как поднимемся на борт самолета. Если наши требования не будут удовлетворены к полуночи, мы начнем убивать наших... наших гостей здесь, в «Шлосс Остерманн».

— Понятно. У вас есть список заключенных, освобождения которых вы требуете?

Ганс закрыл микрофон одной рукой, а вторую протянул к женщине.

— Петра, список.

Она подошла к Гансу и передала ему лист бумаги. Ни один из них серьезно не ожидал сотрудничества по этому вопросу, но это являлось частью игры, и нужно следовать всем ее правилам. По пути в «шлосс» они решили, что им, несомненно, придется убить одного заложника, скорее двух, прежде чем им позволят уехать в аэропорт. Мужчина, Герхардт Денглер, будет убит первым, подумал Ганс, затем одна из секретарш. Ни он, ни Петра не хотели убивать никого из домашней прислуги, поскольку те были настоящими пролетариями, а не лакеями жирных капиталистических кровососов.

— Итак, капитан Альтмарк, вот список наших товарищей...

— О'кей, — сказал Прайс, — у нас есть список людей, которых мы должны освободить по требованию наших друзей. — Он повернул экран компьютера, чтобы Чавез мог прочесть список.

— Обычные заключенные. Это говорит нам о чем-нибудь, Эдди?

Прайс покачал головой.

— Нет, по-видимому. Эти имена можно взять из газеты.

— Тогда почему они требуют их освобождения?

— Доктор Беллоу объяснил, что им хотелось продемонстрировать солидарность со своими товарищами по политической борьбе, тогда как на самом деле они социопаты, которым наплевать на всех, кроме самих себя. — Прайс пожал плечами. — При игре в крикет соблюдают правила, так и терроризм вынужден. — Тут к ним подошел капитан авиалайнера и прервал их рассуждения. Он сказал, чтобы все пассажиры поставили спинки кресел в вертикальное положение и убрали столики для подносов во время подготовки к посадке.

— Скоро наступит решающее время, Эдди.

— Это верно, Динг.

— Значит, это просто болтовня насчет солидарности? — спросил Динг, постучав по экрану.

— Скорее всего. — С этими словами Прайс отсоединил телефонную линию от своего компьютера, нажал на кнопку мышки, чтобы сберечь накопленную информацию, и закрыл крышку лэптопа. Сзади него в двенадцати рядах Нунэн сделал то же самое.

На лицах всех членов Группы-2 появилось серьезное выражение. «Бритиш Эруэйз 737» выпустил закрылки и шасси, и зашел на посадку в Вене. Авиалайнер быстро вырулил к выдвинутому подвижному коридору, и из своего иллюминатора Чавез увидел грузовик для багажа и полицейских рядом с ним, ждущих у терминала.

Это не было незаметным событием. Контролер на башне заметил прибытие авиалайнера, обратив внимание еще несколько минут назад, что рейс «Сабены», прибывающей по расписанию раньше приземления британского авиалайнера, получил совершенно ненужный приказ зайти еще на один круг. В башне появился полицейский офицер очень высокого ранга, проявляя интерес к рейсу «Бритиш Эруэйз». Затем на поле выехала еще одна, совершенно ненужная вереница багажных тележек в сопровождении двух полицейских автомобилей, рядом с подвижным коридором А-4. Что это значит? — удивился контролер. С его стороны не потребовалось особых усилий, чтобы следить за происходящим и узнать кое-что еще. У него был даже цейссовский бинокль.

Стюардесса не получила указания пропустить вперед Группу-2, но она подозревала, что с ними происходит что-то странное. Они поднялись на борт авиалайнера, хотя отсутствовали в компьютерном манифесте и были вежливее обычных пассажиров. Их появление ничем не выделялось, за исключением того, что все выглядели очень подтянутыми — как спортсмены, — прибыли одновременно, одной группой и сразу направились к своим местам необычно организованным порядком. Когда она открыла дверь в коридор, там уже стоял полицейский в форме. Он не улыбнулся и не произнес ни единого слова, увидев, что она пропускает уже стоявших пассажиров к выходу. Трое из первого класса сразу остановились у самого выхода из самолета, поговорили с полицейским, затем прошли через дверь к служебному выходу, который вел прямо на гудронную поверхность летного поля аэродрома. Поскольку девушка всерьез увлекалась триллерами и детективами, она подумала, что стоит посмотреть на дальнейшие события и увидеть, кто еще спустился по служебной лестнице. Все тринадцать пассажиров, прибывших на борт последними, оказались внизу. Стюардесса посмотрела на их лица, большинство улыбались, проходя мимо. Это были привлекательные лица, больше того — мужественные, их выражение излучало уверенность и что-то еще — нечто сдержанное и замкнутое.

— Au revoir, мадам, — с очаровательной улыбкой произнес последний пассажир, проходя мимо, с типичным, как думают все нефранцузы, французским взглядом на ее фигуру.

— Боже мой, Луи, — послышался «американский» голос мужчины, выходящего на служебную лестницу, — ты просто не можешь остановиться, правда?

— Разве это преступление — взглянуть на прелестную женщину, Джордж? — спросил Луазель, подмигнув американцу.

— Думаю, что нет. Может быть, на обратном пути она снова полетит с нами в авиалайнере, — согласился сержант Томлинсон. Стюардесса действительно прелестна, но Томлинсон женат, и у него четыре ребенка. Луазель же никогда не отключал свой галльский шарм.

«Француз всегда француз, — с неожиданным чувством легкой зависти подумал американец, но тут же про себя добавил: — Хотя чушь все это, дурацкие стереотипы».

Внизу уже ждали остальные члены Группы-2. Нунэн и Стив Линкольн следили за погрузкой багажа.

Спустя еще три минуты Группа-2 сидела в двух микроавтобусах, выезжающих с аэродрома в сопровождении полицейского эскорта. Диспетчер на башне, брат которого работал полицейским репортером в местной газете, заметил это. Полицейский чин, стоявший на башне, ушел, бросив короткое «Danke» на прощание.

Еще через двадцать минут мини-автобусы остановились у парадного входа в «Schloss Ostermann». Чавез подошел к старшему полицейскому.

— Здравствуйте, я майор Чавез. Эти двое — доктор Беллоу и сержант Прайс, — сказал он, с удивлением увидев, как австриец отдает ему честь по-военному.

— Капитан Вильгельм Альтмарк, — представился полицейский офицер.

— Что нам известно?

— Мы знаем, что внутри здания находятся двое преступников, может, больше, однако их число неизвестно. Вы уже знакомы с их требованиями?

— В авиалайнере я слышал, что они требуют самолет, который доставит их в неизвестное место назначения. Крайний срок — полночь?

— Совершенно верно. За последний час никаких изменений.

— Что еще? Как мы доставим их в аэропорт?

— У герра Остерманна есть собственный вертолет, стоящий на посадочной площадке в двухстах метрах позади «шлосса».

— Экипаж вертолета?

— Они вон там, — показал Альтмарк. — Наши друзья еще не говорили про вертолет, но представляется, что это наиболее вероятный способ их доставки к авиалайнеру.

— Кто говорил с ними? — спросил доктор Беллоу из-за спины невысокого Чавеза.

— Я говорил с главарем, — ответил Альтмарк.

— О'кей, нам нужно побеседовать с вами, капитан.

Чавез направился к микроавтобусу, где он собирался переодеться вместе с остальными членами группы. Для ночной операции — солнце уже садилось, — они надели не черные, а пятнистые камуфлированные комбезы поверх защитного снаряжения. Было роздано и заряжено оружие, затем стрелки поставили предохранители в положение «SAFE». Прошло еще десять минут, члены группы вышли наружу и разместились на окраине леса, каждый смотрел в бинокль, изучая здание.

— Похоже, что этот дом принадлежит богатому человеку, — заметил Гомер Хьюстон. — Смотри, сколько здесь окон, Дитер.

— Ja, — согласился немецкий снайпер.

— Где будут наши позиции, босс? — спросил Чавеза Гомер.

— Вон там, подальше, с обеих сторон, перекрестный огонь по посадочной площадке «вертушки». Занимайте позиции прямо сейчас, парни, и, когда разместитесь, подтвердите свою готовность по радио. Вы знакомы с порядком работы.

— Мы будем докладывать вам, герр майор, обо всем, что увидим, — подтвердил Вебер. Оба снайпера взяли свои зачехленные винтовки и направились к тому месту, где стояли машины местных полицейских.

— У нас есть чертежи дома? — спросил Альтмарка Чавез.

— Чертежи? — не понял австрийский полицейский.

— Планы, диаграммы, синьки, — объяснил Чавез.

— А, да, конечно. Вот здесь. — Альтмарк повел его к своему автомобилю. Синьки планов «шлосса» лежали на капоте машины. — В нем, как вы видите, сорок шесть комнат, не считая подвалов.