О российской мафии без сенсаций - Асламбек Аслаханов

Продавшийся чиновник или политик идет на многое… Не случайно упоминавшийся уже нами один из главных участников скандала об отмывании 100 млрд «грязных» долларов из России в «Bank of New York», руководитель фирмы «Нордекс» Григорий Лучанский, несколько лет назад отвечая на вопрос журналистов, в чем секреты его успешного бизнеса, сказал: «Я знаю специфику, нравы, прецеденты. Без знаний и связей в странах СНГ я бы здесь ничего не сделал».

Взгляд со стороны на проблему коррумпированности российского общества нередко может показаться нам обидным и несправедливым.

Вот как, например, выглядит общая оценка современной России как коррумпированного государства в упоминавшемся докладе бывшего директора ЦРУ США У. Уэбстера:

«Если не обуздать российскую организованную преступность, России грозит опасность превратиться в криминально-синдикалистское государство, т. е. тройку, состоящую из бандитов, коррумпированных правительственных бюрократов и определенного рода нечестных и иногда достаточно известных бизнесменов, продолжающих накапливать огромное богатство, поощряя и используя коррупцию и уязвимые места, характерные для общества, которое находится на переходном этапе развития. Коррумпированные государственные руководители сами зачастую являются неотъемлемыми компонентами российских ОПГ».

Оценки, тем не менее, во многом совпадают с выводами ряда отечественных экспертов. В первом докладе Фонда «ИНДЕМ»: «Россия и коррупция: кто кого», опубликованном в 1997 г. приведен следующий перечень причин и условий коррупции.

1. Слабость судебной системы. Для действовавшего до распада СССР партийного «квази-права» суды, работавшие под диктовку партийных органов, нередко были ширмой. После распада этой системы на ее месте образовалась правовая брешь, незаполненная до сих пор.

Сейчас в России слабость судебной системы проявляется в том, что:

• бюджет и исполнительная власть неадекватно обеспечивают содержание судей и деятельность судов;

• малоэффективное исполнение судебных решений;

• низкая «пропускная способность» арбитражных судов, определяющая значительное увеличение сроков рассмотрения дел в них, что нередко парализует коммерческую деятельность;

• нехватка кадров и недостаточная квалификация судебного корпуса, не соответствующая требованиям новых экономических условий.

Для противостояния коррупции практически не используется серьезный потенциал гражданского судопроизводства.

Неразвитость административной юстиции не позволяет разгружать уголовное и гражданское судопроизводство от дел по рассмотрению административных нарушений, что затрудняет решение множества задач именно в той сфере, которая смыкается с коррупцией. При прежнем режиме административная юстиция подменялась партийным прессингом, имевшим различные формы, в том числе институциализированные в виде комитетов партийного контроля.

9. Неразвитость правового сознания населения. Помимо слабого исполнения законов и иных норм, помимо отсутствия культуры и традиции использования права гражданами, проявляются и пониженный правовой иммунитет, и отсутствие массового сопротивления «низовой» коррупции.

10. Ориентированность правоохранительных органов на защиту исключительно «интересов государства». Сейчас, почти без исключения, «органы» могут работать только в двух режимах: либо в старом, указанном выше, либо продаваясь тем, кто больше заплатит, и превращаясь в классические криминальные «крыши». Защита права и интересов граждан, в том числе — частных собственников, еще не стала центральной задачей. В итоге предприниматели, не находя защиты в сфере права ищут ее в сфере свободной купли-продажи незаконных услуг чиновников.

Российской традиции подчинения чиновников не закону, а инструкции и начальнику более трехсот лет. Это приводит к тому, что попытки правового регулирования вязнут в старой бюрократической системе, продолжающей работать по своим собственным законам, установленным несколько столетий тому назад. Следовательно, любая антикоррупционная программа в России должна быть сопряжена с коренным реформированием системы государственной службы.

Коррупция — одно из наиболее разрушительных социально-криминальных явлений, влияющее не только на правосознание, но и в целом на образ жизни людей и угрожающее сегодня успешному реформированию России.

Коррупция в нашей стране, так и не получив правового определения, выдвинулась в число крайне опасных и широко распространенных политико-социальных явлений. Оно отражает искаженное представление о действиях субъектов, наделенных должностными, в том числе властными, полномочиями и облеченных доверием. Коррупционное поведение вышло далеко за пределы подкупа должностных лиц с целью склонения их к нарушению своих служебных полномочий. И что поразительно. Взятки российские коррупционеры в немалой мере берут не за нарушения законов, а за выполнение того, что им по закону, по служебным обязанностям положено. Не дашь — заморозят любое начинание.

Коррупция включает все формы злоупотреблений, связанных с использованием служебных полномочий в личных целях, причем цели эти вовсе не обязательно должны быть имущественными, а субъекты, распоряжаясь миллиардными суммами, по новому законодательству могут и не быть должностными лицами.

Однако лишь сравнительно недавно (1 января 1997 г.) в связи со вступлением в силу нового Уголовного кодекса России появилась возможность привлекать к уголовной ответственности за получение незаконным путем вознаграждений руководителей коммерческих и иных негосударственных организаций (ст. 204 УК). Правда, наказание за коммерческий подкуп оказалось почему-то в 2–3 раза менее суровым, чем за взяточничество[99], да и соответствующих уголовных дел возбуждается в пять раз меньше (для сравнения: в 1998 г. было возбуждено 5807 уголовных дел по признакам взяточничества и 974 уголовных дела по признакам коммерческого подкупа)[100]. В 2001 г. было выявлено 2542 факта коммерческого подкупа[101].

Что может взятка?

Наиболее распространенным, в то же время исключительно сокрытым (латентным) видом коррупции является взяточничество. За последние десять (1992–2002 гг.) лет в России официально зарегистрировано немногим более 50 тыс. случаев взяточничества. В 2001 г. было выявлено 7909 фактов взяточничества[102]. Много это или мало? Ответ один, нельзя забывать, что этот вид преступлений относится к числу наиболее латентных, более того, произошедшие в обществе изменения, отсутствие четкого определения субъектов взяточничества, торпедирование законодательства о борьбе с коррупцией, организованной преступностью, разный подход правоохранительных и судебных органов к оценке коррупционных действий чиновников разных рангов сыграло на руки тем, «кто дает и кто берет». Согласно данным МВД РФ — каждое шестое должностное преступление сегодня приходится на органы государственной власти и местного самоуправления. За последние 5 лет их количество возросло примерно на 10 %. Заметно увеличилось число дел, направленных в суд.

Однако конечный результат плачевен. Если советский взяточник в среднем был мало уязвим, то современный — почти «непотопляем». И раньше, и особенно сейчас, из того что если взяточник задержан, не следовало, что он получит «причитающееся» ему. В процессе расследования и рассмотрения в судах уголовные дела «тают». Осуждается менее половины взяточников, привлеченных к уголовной ответственности. Более того, к ним все чаще стали применять нормы уголовного законодательства, предусматривающие наказание ниже низшего предела(!): денежный штраф или исправительные работы. Где, в каком еще государстве такое практикуется? В большинстве стран мира получение взятки — тягчайшее преступление, а в ряде стран за это преступление предусмотрена смертная казнь (например, в Китае). В сложившейся негативной, действующей на руку коррупционерам практике виноваты все: и законодатели, исполнительная власть и правоохранительные органы, и суды. Навыки борьбы со взяточничеством периода 80–90-х гг. прошлого века утрачены, а вернее «похоронены». Профессионализм тех, кто борется с этим злом сегодня, оставляет желать лучшего, и наоборот, исключительно высока юридическая подготовка у взяткодателей и взяткополучателей. Разработку и изобличение коррупционеров нередко доверяют дилетантам. Допускается множество просчетов, кустарщины, а порой и конъюнктуры. Дела о взяточничестве чаще всего идут в «корзину», т. е. прекращаются из-за неумения собрать и закрепить доказательства, отличить взятку от незаконного подарка, но чаще из-за давления «сильных мира сего».

Немало случаев, когда и прокуратура и суды трактуют по-разному требования законов, принимают не адекватные совершенному преступлению решения и постановления. Автор не ставит перед собой задачу кого-то изобличать. Это дело государственных органов. Автор размышляет о российских реалиях, конкретной практике мздоимства и лихоимства.