Пророчество любви - Саманта Джеймс

— Алана, это большая редкость — встретить такого доброго человека, как ты!

Алана вспыхнула, но ничего не сказала. Женевьева посматривала на нее испытующе. Стыд захлестнул Алану, как только она поняла: Женевьева прекрасно понимает, что произошло ночью между ней и Мерриком.

Но Женевьева не стала говорить об этом, а, склонив голову к плечу, поинтересовалась:

Я зашла спросить, не хочешь ли ты поехать со мной в одну деревню к югу от замка. День выдался теплый и ясный, хотя стоит зима, а одна из служанок сказала, что в Фенгейте хороший рынок. Мне бы хотелось развлечь себя покупками. Что ты скажешь?

Алана была уверена, что Меррик не одобрит затею сестры, и только потому ответила согласием. И в самом деле, стоило им с Женевьевой выйти во двор, как они столкнулись с явным неодобрением лорда Бринвальда. Меррик давал указания норманнским воинам и пленным саксам насчет строительства ограждения. Он сразу же повернулся к появившимся во дворе женщинам. Алана оцепенела, когда он немедля направился к ним. Он обратился к своей сестре: — Тебе нужна моя помощь, Женевьева?

— Нет, — нежно улыбнулась ему сестра. — Но раз уж ты здесь, не мог бы ты приказать заложить для нас повозку? Мы с Аланой решили съездить на деревенский рынок в Фенгейт.

Меррик нахмурился:

— Мне некогда сопровождать вас…

— А мы и не собирались мешать тебе, — быстро ответила Женевьева. — Ты мог бы послать с нами кого-нибудь из саксов: человека, которому можно доверять и кто был бы способен защитить нас в случае необходимости и в то же время знал бы здешние места.

Алана едва сдержала возглас удивления, когда молодая дама указала на Радберна.

— Вот этого человека, — заявила она совершен но невозмутимо. — Он достоин доверия, Алана?

Алана вздернула подбородок. Хоть раз доведется ей испытать чувство упрямого удовлетворения, потому как сейчас Меррик потерпит поражение.

Это очень надежный человек, — выразительно заявила она, хорошо зная, каким дьявольски мрачным станет лицо Меррика, когда он услышит ее ответ.

Меррик сделал Радберну знак приблизиться.

— Я не разделяю уверенности моей сестры, — напряженно произнес он, — но позволю ей поступить, как заблагорассудилось госпоже. Отвезешь дам на рынок в Фенгейт и все время неотлучно будешь при них. Однако хочу предупредить: если хочешь заслужить мое доверие, ты должен доказать свою преданность. Так что на твоем месте я бы не пытался бежать и постарался, чтобы ничего дурного не случилось.

Алана затаила дыхание, так как вдруг необычайное напряжение повисло в воздухе. Лицо Радберна стало таким же разъяренным, как и у Меррика, и на одно леденящее душу мгновение ей показалось, что сакс сейчас обрушится на норманна. Но Радберн всего лишь склонил голову, и его губы слегка искривились, когда он произносил:

— Как вам угодно, милорд.

Меррик, бросив на него долгий взгляд, отошел.

Спустя некоторое время они усаживались в повозку. Радберн взял в руки вожжи. Женевьева расположилась между ним и Аланой. Когда Бринвальд уже оставался позади, Алана почувствовала странное покалывание кожи на затылке. Помимо своей воли повернула она голову, оглянувшись через плечо.

Меррик стоял у въезда в замок и смотрел им вслед. Даже на расстоянии остро ощущалось его раздражение. На кого оно было направлено: на нее ли, Женевьеву или Радберна — она не знала, скорее всего, на них всех вместе.

Повозка катилась по неровной дороге, Женевьева непринужденно болтала, задавая вопросы и Алане, и Радберну и упоминая вскользь свою семью. Сначала Радберн отвечал нехотя и натянуто. Алана понимала, что он не доверяет вдове норманна. Но Женевьева разговаривала с ним вовсе не как с рабом или слугой. По манерам и речи Радберна она поняла, что он не виллан, несмотря на изорванную и грязную одежду. Женевьева беседовала с ним как с равным, и Алана восхищалась этой женщиной еще больше. Обаяние и чистосердечность Женевьевы заставили Радберна смягчиться.

Незаметно исчезли и все тревоги Аланы, по крайней мере на некоторое время. Несмотря на то, что воздух был холодным и влажным, солнце светило ярко, а небо было ясным, как в теплый весенний день.

В Фенгейте они бродили по узким извилистым улочкам, внимательно рассматривая выставленные на продажу товары. Радберн неотступно следовал за ними. Женевьева морщила нос, когда они проходили мимо загона с коровами. Алана же только смеялась.

После полудня они проголодались. По настоянию Женевьевы все трое разделили между собой каравай свежеиспеченного хлеба и кольцо горячей и ароматной колбасы. Некоторое время спустя Алана стояла позади Женевьевы, спорившей с торговцем о цене изящно вышитой, белой с золотом, головной повязки. Наконец Женевьева, улыбаясь, повернулась к Алане, радуясь, что отстояла свою цену.

— О, Алана, не правда ли, очень красивая вещь? Она напоминает мне ту повязку, что была у меня в девические годы…

Закончить фразу Женевьева не успела. Грязная рука схватила ее за руку выше локтя и резко развернула. Алана выпрямилась, но и ее постигла та же участь — твердая мужская рука толкнула так, что она чуть не упала на Женевьеву. Раздался гортанный смех:

— Что одна, что другая, обе аппетитные курочки, а, Этьен?

Алана похолодела. Этьен! Норманны, в ужасе поняла она. Теперь уже трое здоровенных дюжих парней окружали их. От них разило потом и элем. Алана лихорадочно огляделась. Боже милостивый, где же Радберн? Не мог же он их бросить! Мелькнула мысль, что, вероятно, Меррик был прав в своих подозрениях, и Радберн воспользовался удобным случаем и бежал…

— Жаль, нет еще одной, — самый громадный из троицы ухмыльнулся, обнажив в улыбке гнилые зубы. — Но неважно! — он показал на Женевьеву.

— Я займусь этой девкой, а потом вы можете взять ее по очереди, пока я буду развлекаться с другой, — он осклабился, поглядывая на Алану, которая заметно побледнела.

Лицо Женевьевы тоже стало мертвенно бледным.

— Оставьте нас в покое, — приказала она, безуспешно пытаясь скрыть дрожь в голосе. — Иначе пожалеете! Потому как мой брат Меррик…

— О чем я жалею, — перебил ее другой, — так — это, что мы не заметили вас раньше. Давайте-ка не будем больше терять зря времени, а…

Продолжить он не успел. Темной массой кто-то метнулся из-за их спин, сбив с ног того норманна, что стоял ближе к Женевьеве. Она вскрикнула и уцепилась за Алану, оттаскивая ее в сторону. Только тогда Алана узнала Радберна в их заступнике.

Она пронзительно закричала.

— О, Господи! Он не вооружен! А их трое!

Двое других норманнов надвигались на Радберна. Они усмехались, словно радуясь возможности убить еще одного сакса. Послышался звук меча, извлекаемого из ножен одного воина, а второй вытащил из-за пояса зловеще блеснувший кинжал.