Владимир Высоцкий: монологи со сцены - Владимир Высоцкий

Есть ли у вас творческое кредо?

Есть ли у меня творческое кредо? Про это лучше не говорить. Надо слушать мои песни и самостоятельно делать какие-то выводы. Если бы я мог сформулировать, чего я хочу и о чем я думаю, я бы не писал песен. Я бы просто написал на бумажке несколько строк. Дескать, я считаю, что должно быть так, так, так, так и так. И на этом бы закончил. А я пишу песни и тексты. Рассказывать о моем кредо надо столько, сколько эти песни будут звучать. У меня шестьсот песен. Я думаю, что они будут звучать пару суток.

Почему так мало продается ваших пластинок?

На этот вопрос я не могу ответить. За десять лет четыре моих пластинки вышли большими тиражами. Но их было всего четыре. Вероятно, жанр новый для нас, непривычный.

Владимир Семенович. Сколько вообще песен вы написали? Вы не считали?

Нет, но думаю, что несколько сотен.

Мы прикидывали, что это гораздо больше, чем несколько.

Очень многие песни мне приписываются. Есть много подделок. Кое-какие из них я слышал. Их можно отличить потому, что они сделаны очень грубо. Псевдопростота во всех этих песнях. Просто рифмованные какие-то выкрики.

Пушкин сказал по этому поводу: «От плохих стихов не отказываюсь, надеясь на добрую славу своего имени, а от хороших, признаться, и сил нет отказаться!»

Но, к сожалению, хороших подделок я не встречал.

У нас говорят: «ранний Высоцкий». Может быть, это большей частью подделка?

Нет! Ну что вы! Почему! Мои ранние песни можно как угодно назвать. Их называют блатными, дворовыми…

Но я считаю, что это традиция городского романса. Он куда-то ушел, был забыт. А когда я начал писать, я писал в традициях городского романса. Это — очень точная мысль в песне в очень упрощенной форме. Не упрощенной — простота хуже воровства, — а в доверительной форме, в форме разговорной речи, в форме беседы. Это довольно сложно.

Я вам должен сказать, что первые песни, которые я писал, очень помогли мне и дальше, когда я усложнил и расширил круг идей. Я оставил от первых песен форму. Первые песни помогли мне в поисках формы.

Верно ли, что во Франции вышел диск с вашими песнями? Планируете ли выход такого диска у нас?

Во Франции вышел диск с моими песнями.

Предполагается ли у нас?! — Ну, сие от меня не зависит. Я записал. Не один, а два больших диска.

Имеют ли смысл пластинки, которые издаются там и не доходят сюда?

Они очень доходят и доходят именно сюда. Безусловно, они малоинтересны французам, но не настолько мало, как вы думаете. Они интересны некоторым людям, которые вообще интересуются искусством, Россией. Они их беспокоят, волнуют и интересуют так же, как и нас. Поэтому они просят переводов слово в слово.

Правда, многого они не понимают. Они не могут понять, почему человек так тратится даже в маленьком зале. Я ведь одинаково пою и в маленькой компании, и в гигантском зале. Для них трудно понять, почему человек с набухшими жилами сидит дома перед несколькими людьми, что его так беспокоит. И даже когда им переводишь, многое до них не доходит. Они не знают этих проблем. Вернее, эти проблемы их не волнуют. Они не понимают, зачем песне заниматься этими проблемами. Не только песне. Вообще поэзии. Она должна заниматься прекрасным.

Вы исполняете когда-нибудь на одну и ту же музыку новый текст?

Один раз и то не до конца. Это «Лучше гор могут быть только горы» и «Корабли постоят». Но в одной есть припев, в другой — нет.

Какой город вы вызываете, «набирая вечное 07»?

Много городов. И всегда с нетерпением. Вы звоните в другой город только тогда, когда вам очень нужно.

Вы когда-нибудь были спортсменом?

Я много занимался, когда был помоложе. Занимался боксом, занимался акробатикой, занимался другими видами спорта. Когда я стал актером, то стал заниматься спортом для сцены. В нашем театре приходится делать всякие акробатические номера. У нас театр синтетический. У нас работают люди даже из циркового училища. Когда было нужно для спектакля, мы клали маты и ходили по проволоке.

Еще я стал заниматься спортом в связи с песнями. Я очень серьезно отношусь к спортивным проблемам и пою песни о спорте. В спорте есть большая драматургия. Там есть столкновение всегда. Кто-то хочет выиграть, кто-то не хочет проиграть. В этом есть парадокс, потому что выиграть может только один. Поэтому я написал несколько спортивных песен.

(Болгарское ТВ, 11.11.1976).

Ваш любимый поэт?

Пушкин, разумеется.

Как вы относитесь к авторским песням Кима?

К Киму я отношусь с большим уважением. Я знаю несколько его песен. Те, что я слышал, — многие приветствую. Я вообще приветствую любое творчество человека. Хотя, если честно говорить о моих привязанностях, то я начинал из-за Булата Окуджавы, и для меня он остался все равно самым светлым пятном, Булат…

Спасибо родителям, присылающим детей с цветами.

А вот классная записка:

«Уважаемый Владимир! У нас много ваших записей, но до сих пор мы никак не можем понять, что такое «желтое в тарелке».

Это есть у меня такая песня, называется она «Поездка в город». Хотите я вам скажу, что это такое? — Не знаю! Просто помню, что были какие-то банки консервные. Сейчас они исчезли. На них была нарисована тарелка, а на ней — что-то желтое. Может быть, это было манго. Я не знаю, что-то желтое. Вот моему герою понравилось, и он говорит: «Дай мне!»

Вообще, о некоторых словах в этой песне.

«Зять подохнет без икры…» — ну, то есть так нужна зятю икра, что он без нее подохнет просто. Тут понимать нечего.

«Тестю водки ереванского разливу». — Почему водки, а не коньяку? А потому, что ему все равно — какая разница!

Человек, который поехал, он же все перепутал. В этой песне весь смысл в этом. Он помнит, что зять просил выпить, а что — не помнит. А в конце он вообще поет: «Я ему самогону привезу!»

Наверное, вам непонятно, почему «даешь духи для опохмелки». Вот это я вам могу сказать, почему. Мы с моим товарищем однажды встали утром — это было лет десять тому назад — и искали, искали — а дома ничего нет! Вдруг он кричит: «Нашел!» Я бегу, смотрю, он чего-то несет. Почти полный стакан. Я хватил и спрашиваю: «А что это такое?» Он отвечает: «Да неважно!» Так, вроде лучше стало… Короче говоря, оказалось, что это французские духи, которые привезла мать его. Она ездила за границу и истратила на них все, что заработала. От сына она отказалась сразу, моментально. Ну, а после нас можно было заходить в туалет только недели через три.