Похорони Меня Ложью (ЛП) - Сото С. М

Мои руки дрожат, когда я выбегаю из квартиры, мое зрение затуманено, и я ничего не вижу, но продолжаю бежать. Я бегу до тех пор, пока легкие не начинают болеть, пока не начинаю хрипеть от боли, а икры не начинают гореть от напряжения. Я падаю вниз на улице, прислонившись к кирпичному зданию. Перед глазами все плывет, когда я набираю номер Кэт. Она сразу же отвечает.

— Ты мне нужна, — всхлипываю я.

И вскоре она уже со мной, притягивает меня к себе на заднем сиденье своей машины.

Когда мои рыдания и слезы высыхают, я смотрю в окно, наблюдая за пролетающими мимо огнями города. Когда мы подъезжаем к ее дому, я вырываюсь из ее объятий, и она грустно улыбается мне, вытирая с моего лица остатки слез.

— Я не хотела этого делать, но сегодня утром позвонил отец и сообщил плохие новости.

Мои глаза закрываются, и я снова чувствую, как мой мир рушится вокруг.

 Глава 16

Маккензи

Жертва травмы или Отвергнутый Любовник?

Это единственный вопрос, который приходит на ум при прочтении статьи, которая потрясла мир социальных сетей. Мои первые первоначальные мысли во время чтения были следующими:

Я чувствую запах дерьма.

Кто позволил этой даме написать такое дерьмо?

Это какая-то жестокая шутка?

Я всецело за движение Me Too и верующих женщин, но верующих в этот мусор, который извергает эта мадам? Она написала «журналистскую статью» о себе, о своей жизни и о том, почему ей было так тяжело. (Бу-бу-бу). Она винила мужчин в своих семейных проблемах. Как она может ожидать, что мы поверим в ее невиновность, если она встречалась с одним из предполагаемых убийц своей сестры? (Фото ниже.)

Вот что, ребята, происходит, когда оскорбленная женщина хочет отомстить. Ни для кого не секрет, что печально известный плейбой Баз Кинг был замечен со многими девушками, и я уверена, что она хочет отомстить ему за то, что он разбил ей сердце.

Любой, кто верит в этот кусок дерьма, который определяется как острый и новаторский, абсолютная шутка. Пожалуйста, мисс Маккензи Райт, если вы читаете это, начните жить и займитесь другой карьерой, потому что не так надо преодолевать расставание.

Спасибо, СЛЕДУЮЩИЙ.

Комментарии:

@TanaCamillla90: Это отвратительно. Не могу поверить, что кто-то зашел так далеко после разрыва.

@YoboiErenn__: Не удивлена, что кто-то это сделал. Этой девушке нужна помощь. Серьезная помощь.

@Nofacediva12: Я бы тоже разозлилась, если бы меня бросил самый горячий мужчина на планете. Кхх. Какая слабая сука.

@QueenVeelo_: Она даже не привлекательная!

@Icon6Kathianaa6: Домашняя девушка должна сделать всем одолжение, задохнуться и умереть, потому что нет, сестренка.

Пять дней.

Сто двадцать часов.

Семь тысяч двести минут.

Вот сколько времени прошло с тех пор, как мне казалось, что мой мир разбился вдребезги. Мне все время интересно, сколько раз мой мир может развалиться на части навсегда, но, очевидно, жизнь забавная штука. Жизни нравится давить на вас, пока вы не почувствуете, что находитесь на грани истерики.

Я ничего не слышала от База, и за это я ему очень благодарна. Не знаю, смогу ли справиться с ним. Особенно сейчас. Адвокаты сказали, что это произойдет, и теперь я больше всего жалею, что не послушалась. Жаль, что я не приукрасила историю, как они предлагали. Возможно, тогда это оказало бы большее влияние. Возможно, тогда это сработало бы.

Я читаю посты, статьи, которые разрывают меня на куски. Комментарии не очень приятные. Хэштеги в Твиттере еще хуже. #MackenzieWrightIsOverParty. Я никогда не думала, что буду ассоциироваться с каким-либо хэштегом, и уж точно не с таким, как этот. Люди создают фан аккаунты с именами Дикарей, и каждый их пост — это основательная порка меня и того, почему я являюсь проблемой в обществе.

Этот мир может быть таким злым. Хотя, потеря сестры уже показала мне это, я думаю, что не понимала, насколько ужасными могут быть люди в Интернете. Меня протаскивают по грязи, потому что я вдруг оказалась лгуньей. Я та самая шлюха, которая лжет. Я сумасшедшая. Я скорбящая. Я все между ними, в то время как все они невиновны.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Стервятникам было легко найти мои фотографии с Базом с гала-концерта, на котором мы присутствовали, и другие откровенные снимки, когда мы находились в Сан-Франциско и покидали клуб. Я понятия не имею, было ли это его рук дело, но на Page Six была опубликована статья обо мне и о том, насколько я была лгуньей, используя эти фотографии в качестве улики против меня.

Все думают, что я презираемый любовник или девушка, ищущая выплаты, желающая заполучить влияние, которое это принесет.

Не этого я хочу. Я хочу справедливости.

Я хочу, чтобы Мэдисон была свободна.

Правоохранительные органы не заинтересованы в возобновлении дела. И с чего бы они должны быть заинтересованы? Я чертова шутка. Если это вообще возможно, то парни сейчас более популярны, чем были раньше, и что еще хуже, все, что Баз рассказал мне о той ночи? Я ничего не могу с этим поделать, потому что уже выгляжу лгуньей. Эти так называемые теоретики все разоблачили, и если я попытаюсь еще раз, то стану посмешищем. Никто больше не возьмет меня на работу. Скоро я стану бездомной и буду жить под скалой.

Я знаю, что мои подруги никогда бы этого не допустили, но что мне делать? Позволить им вечно заботиться обо мне? Я отказываюсь, и отказываюсь ползти домой к родителям. Мое имя запятнано. И снова все это в руках Дикарей.

Мой телефон вибрирует на кровати, и когда я смотрю на ярко освещенный экран, мой желудок сжимается. Комок размером с мяч для гольфа застревает у меня в горле, когда я дрожащей рукой подношу телефон к уху.

Последний раз я разговаривала с родителями в ночь, когда проснулась в больнице и должна была дать показания полиции. Они не навещали меня, пока я находилась в той адской дыре, и уж точно не звонили после, чтобы узнать, как я, так что без понятия, какого черта они хотят от меня сейчас.

— Алло?

— Маккензи, — вздыхает мама. Ее голос звучит устало и слабо. Как она. — Что ты делаешь? Я думала, тебе становится лучше. Почему ты пытаешься запачкать имя нашей семьи в грязи?

Месяцы спустя, и это то, к чему они призывают? Не для того, чтобы проверить меня или узнать о моем благополучии, а чтобы сосредоточиться на себе и на том, что осталось от их репутации? Моя кровь закипает, и я презрительно поджимаю губы.

— Я пытаюсь поступить правильно по отношению к своей сестре. Не могу сказать того же о вас, ребята.

— Это несправедливо. Мы сделали все, что могли. Иногда нужно отпустить вещи ради собственного здравомыслия. Я думала... Я думала, тебе становится лучше. Именно по этой причине он заставил твоего отца подписать документы на опекунство. Он клялся, что тебе стало лучше.

Мой желудок сильно сжимается, перехватывает дыхание.

— О ком ты говоришь?

— Сын Бенедикта. Тот, который был на всех тех фотографиях с тобой в новостях. Он приходил к нам не так давно и заставил твоего отца подписать бумаги, отказываясь от наших прав.

Моя грудь дико вздымается, пытаясь приспособиться к тяжелому дыханию. Я крепче сжимаю телефон, и сглатываю. Мой желудок крутит от страха.

— О чем ты говоришь?

— Он отвечает за твое здоровье. Это из-за него тебя выпустили.

Мои брови опускаются, а лицо хмурится. Нет, этого не может быть. Зачем он это сделал? Какая ему от этого польза, если он освободил меня оттуда?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Вот тогда-то меня и осеняет.

Баз владеет мной.

Нет более мягкого способа выразить это. Он отвечает за все, что касается меня. В ту же секунду, как я выйду из-под его контроля, я снова окажусь в этом дурдоме так же быстро, как и оказалась там раньше. От одной этой мысли у меня по спине пробегает холодок.