Гав и Рррр! - Аноним Лешия

помог выжечь яд с которым боролись всадники, правда не до конца, к сожалению. Однако маг все равно был слаб и едва держался на ногах после долгого перелета. Его тут же увели в замок, и он даже не успел увидеться с Мирой и Дроем. Я поболтав с Крассом и Чудери и поздоровавшись с остальными побежала в лес. До самой ночи я ползала по болоту и искала одну травку. Мелкая пакость любит влажные места, растет как обычная трава, но в период цветения благоухает очень ядовито. Однако если суметь собрать цветочки, из них получается лучшее и главное универсальное противоядие. Вот только делать его надо из свежих цветов, а сейчас насколько я знаю самое время этой пакости зацвести. Наткнулась я на верду, так растение называется, совершенно случайно, буквально уткнувшись в нее носом. Расцветает он ближе к полуночи, и надо придумать как транспортировать эту гадость до замка, что бы самой не травануться. Надо мне совсем чуть-чуть, хватит и пары цветочков, так что сорвать успею если задержу дыхание.

Попытка завернуть другие цветочки в широкие листья не привела к успеху, либо когтями, либо клыками рвала непрочную упаковку. Задумавшись, едва не подпрыгнула, когда прямо перед моим носом приземлился Дух. Верган приветливо скалился и протягивал мне небольшой туесок с закрывающейся крышечкой. Я расплылась в блаженной лыбе и поблагодарила. В ответ меня погладили по дурной голове и наподдали лапой в сторону полянки с вердой. Даже не обиделась на подобное обращение. На полянке пришлось изрядно попотеть орудуя лапами и когтями. Легкие оказались на удивление хорошими, и дыхание я задержала надолго, умудрилась наполнить половину туеска. Правда, на обратном пути пришлось задержаться, чтобы отмыть лапы от сока. Зато к замку я буквально летела.

Сонный Дрой моргая пытался понять чего я от него хочу. Попытался заглянуть в туесок который я поставила на пол, чуть не убила. В общем, вытащив его из комнату потолкала в лабораторию. Там найдя повязку и мятный раствор, подтолкнула все это к нему. Маг видимо еще не совсем проснулся так как принялся старательно напитывать ткань мятой. Я от запах расчихалась, но когда он попытался приладить ее к своему фейсу, чуть не упала от смеха. Послушав мои бульканья, Дрой потряс головой и уже более осмысленно посмотрел на меня.

— Так это что тебе? — он двумя пальцами держал повязку и смотрел на нее как на змею, особо ядовитую. — А зачем? — похоже не совсем проснулся. Пришлось устроить пантомиму. Подойдя к туеску, сделала жест будто открываю его и вдыхаю воздух поглубже, а потом резко падаю и вываливаю язык закатывая глаза. Жду реакции валяясь на полу. Через минуту по комнате разносится здоровый мужской смех, главное бодрый. Я вскочила на лапы. Дрой едва не падал со стула от смеха. Сама тоже фыркнула пару раз и снова ткнулась мордой в повязку. Чихнула. — Погоди, погоди Гейя. Там что-то ядовитое? — я кивнула. — Тогда зачем повязка, сейчас наложу заклинание и хоть унюхайся!

Я радостно замахала хвостом, не хотелось мне постоянно чихать. Пять минут ожидания и все готово, теперь правда я вообще запахов не чувствовала, зато гарантировано не отравлюсь. А вот когда я открыла туесок, то Дрой едва не сел мимо стула и лицо у него стало такое…такое…в общем мужчина в шоке!

— Откуда столько? И как? — посмотрел на вяло помахивающую хвостом меня. Подумал и принялся за дело.

Утром противоядие было готово, причем его было много, и Дрой сиял как начищенный самовар. Буквально через десять минут Шайн был напоен и снова погружен в сон. Я осталась с ним, удобно устроившись под боком. Рассматривая мага во сне, пришла к выводу, что его изрядно потрепали. Об этом свидетельствовали круги под глазами, новый шрам на шее, перевязанная рука, и легкий запах крови. Видимо не только и не столько яд был опаснее, чем другие раны. Уже почти засыпая, очнулась от странных звуков, этакого причмокивания-чавканья. Посмотрев на мага едва не расхохоталась. Во сне его лицо выражало вселенскую детскую обиду, при этом он что-то жевал, и это что-то было не из разряда любимых блюд. Пофыркивая, я положила свою голову обратно на лапы и уже спокойно закрыла глаза.

Утром пришел Дрой, осмотреть Шайна и поговорить. Судя по расходящимся от него волнам беспокойства, он немного боится. Наверно лучше бы…ой, нет не надо сразу Миры, Шайн бы тут истерику устроил. Хотя не факт, но возмущался бы долго. Согнав дремлющую меня, Дрой сначала решил провести диагностику. Уже через две минуты я сбежала, потому что магия тоже пахнет, а эта почему-то слишком сильно воняет, да к тому же противно. Пока выпрашивала у строгой кухарки завтрак, пока гуляла по своим делам, время перевалило за полдень. Кстати, Нор зараза улетел в неизвестном направлении, и пока не возвращается. И что этому старому ворону на месте не сиделось? Пришлось признать, что у него есть право быть там, где хочется, и молчать в тряпочку ожидая его появления. Было немного скучновато без едких замечаний, дружеских тычков, и умных советов.

Скучать мне не давал Чудери, который начал чудить. То Ирома искупает в озере, над которым они пролетают после тренировок, то сам туда нырнет, причем вместе с всадником, то других драконов на такую веселуху подобьет. На пару дней решил устроить голодовку, а потом съел чуть ли не недельную норму за раз. Под конец он даже на меня нарычал за какой-то простой вопрос, за что правда получил по первое число. Когда я начала уже беспокоиться, Иром как-то между делом обронил, что у малыша первая линька. И лучше его сейчас не трогать. Красс подтвердил, что в такие моменты драконы очень агрессивны, и иной раз не отвечают за свои поступки. Через две недели, как раз к моменту полного выздоровления Шайна, Чудери успокоился. Правда утром я едва не умерла от инфаркта, когда проснулась в загоне заваленная золотистой чешуей и одна.

Отлиняв, Чудик стал намного больше, догнав по размерам Красса, цвет чешуи стал еще более насыщенным, это из-за магии, которая тоже набрала силу. Шайна я избегала. Стоило ему появиться на горизонте, как уже вдали мелькал мой черный хвост. И чего у меня поджилки трясутся? Кстати скандал который он устроил Дрою и Мире слышали все. Орал Шайн так, будто его резали, правда, стоило лишь Мире сказать, что ей плохо, как уже