Бывший сводный брат - Мария Манич

“Отдыхай.”

Смахиваю катящуюся по щеке слезу и отправляю ему алое сердце.

Сообщение доставлено. Сообщение прочитано.

40 Глава

– Мама! Мама! Смотри, как я умею!

Поворачиваю голову и поднимаю солнечные очки, с улыбкой смотрю, как дочь делает колесо на идеальном зелёном газоне нашего отеля. Надя с Ниной Владимировной живут в отдельных апартаментах, которые выглядят как квартира. Очень удобно, когда можно самим приготовить еду, постирать вещи и ни от кого не зависеть. В то же время завтрак при отеле никто не отменял. Для меня это большой плюс.

– Молодец, милая, – хвалю дочь и в подтверждение своих слов бурно аплодирую.

Я не стала говорить своим о приезде и получилось сделать приятный сюрприз дочке и Нине Владимировне. Надя не отходит от меня ни на шаг и постоянно болтает, рассказывая и показывая, чему она научилась за полтора месяца моего отсутствия рядом с ней.

– Хочу дома опять ходить на гимнастику! – восклицает моя малышка и показывает колесо в другую сторону.

– Обязательно, – говорю я.

– Я, когда вижу эти её выкрутасы акробатические, думаю, что у меня сердце останавливается, и я теряю минуты жизни, – раздаётся голос с соседнего шезлонга.

Поворачиваюсь и улыбаюсь Нине Владимировне. Наша неродная бабушка тоже очень рада была меня видеть. Обнимала и причитала, как я похудела, и тут же испекла моих любимых блинчиков.

Теперь каждое утро, уже почти неделю, после завтрака мы вместе спускаемся к бассейну. Надя резвится с другими детьми. Я загораю или плаваю. Нина Владимировна читает или вяжет, наблюдая за моей дочерью.

– Ба, у меня всё под контролем. Я ещё так могу! – кричит Надя, вставая на мостик.

Надя знает, что Нина Владимировна ей неродная бабушка. Но всё равно упорно называет её “ба” или “бабуля”. Мы трое есть друг у друга, и долгие годы нам никто не был нужен. Мужчин после рождения дочери у меня почти не было. На свидания стала ходить, только когда ей исполнилось три года. До этого было как-то некогда. Мне не очень-то и хотелось приводить в семью какого-то левого мужика, который через пару дней или недель мог с легкостью из моей жизни исчезнуть. Другой вопрос: как теперь всё сложится с Артёмом? Я должна их познакомить. Сердцем чувствую, что просто обязана показать ему свою девочку и что ему интересно на неё посмотреть.

– Глаза бы мои этого не видели, – бурчит себе под нос Нина Владимировна и чуть громче добавляет: – Молодец, Наденька, только будь аккуратнее. И надень панамку. А ты, – поворачивается ко мне, – намажься кремом. В первый день была красная как рак, ничему тебя жизнь не учит, Элька.

Я весело смеюсь качая головой, но слушаюсь и тянусь за бутылочкой солнцезащитного крема. Не знаю, что бы я делала без Нины Владимировны. Благодарю бога каждый день за то, что несколько лет назад он мне её послал. Мы с этой милой пенсионеркой, с шапкой чёрных волос, разбавленных редкой проседью, встретились и познакомились в парке около дома.

Наде было три месяца, а она всё ещё не держала как надо головку. Ленилась, или были слабенькие мышцы – было непонятно. Я не сразу обратила на это внимание. Мне было двадцать три года, и младенцев до своего собственного недавно родившегося ребёнка я не видела. Спросить мне было не у кого, рядом с нами никого не было. Мы уже жили в квартире, подаренной с барского плеча Ритой, но звонить я ей не собиралась. Лишь рассчитывала на то, что она неожиданно не явится на порог, решив поиграть в любящую бабушку. Участковый педиатр прописал нам лечебный массаж, на который мы упорно ходили. Моей дочери сначала не нравились манипуляции, которые с ней делают, и она орала дурниной. Зато потом затихала и сладко спала.

Я выходила с массажа и шла в сторону раскидистой рощи, среди которой располагался районный парк. Было лето, на улице порядком припекало, хотелось спрятаться от зноя и перевести дух. Это было моё личное время. Его было немного, но я проводила его с пользой. Покупала себе кофе и садилась в тени парковых деревьев. Я всегда выбирала одну и ту же лавочку и скоро стала замечать, что у меня есть соседка по утренним прогулкам: темноволосая пенсионерка с добрыми чертами лица.

Один раз мы разболтались. И я, которая всегда сторонилась близости чужих людей, вдруг вывалила часть своей истории совсем незнакомому человеку. Она тоже оказалась одинокой. Муж её ушел рано, детей им завести не удалось. Нашлись два одиночества. Мы обменялись телефонами и стали иногда созваниваться, вместе гулять с коляской и скрашивать время друг друга.

Я планировала выйти на работу. Деньги улетали со скоростью света. Но маленькую Надю оставить было очень тяжело. Она же такая моя. Пухленькая, сладкая булочка. Не знаю, как я ее не сожрала.

На помощь мне пришла Нина Владимировна. Она сама предложила сидеть с моей дочкой, пока я буду работать. Надя её уже знала и не боялась , как любого другого постороннего.

И я, несмотря на все свои страхи и полное отсутствие доверия к людям, согласилась.

Так в моей и Надиной жизни появилась Нина Владимировна.

Сегодня наш последний день на море. Надя накупалась и нахлебалась воды точно на год вперед. А я вместе с ней. Плавает дочь ещё неважно, и мне приходится постоянно быть рядом. Мало ли что. Прошла уже неделя моего спонтанного отпуска с семьей. Обратный билет мне купил Артём. Недолго думая, я решила что и Наде, и Нине Владимировне пора вернуться домой. Мне одиноко без них в пустой квартире. С Артёмом у нас пока ничего не ясно. Он не звонил и не писал мне с того самого дня, как я приземлилась в Адлере.

Я сначала тоже решила ничего ему больше не писать. Но выдержала только три дня. Первое сообщение, которое я ему отправила, было о том, что у нас всё нормально и спасибо ему за такую возможность. Он его долго не читал. Я взбесилась. Тогда и придумала отправить ему фото.

Ничего интересного. Просто мои