Ночной кошмар Железного Любовника - Дарья Донцова

Через день до Авдеевых дошла весть о смерти Бегунова от сердечного приступа. Первой мыслью Офи в тот момент было: бог не хочет дать ей даже крупицу радости. А второй: что с Феденькой?

Офелия кинулась на квартиру Бегунова, нашла испуганного заплаканного малыша у сердобольной соседки, схватила Феденьку и привезла домой. Это был настоящий подвиг! Она ранее не принимала серьезных решений без одобрения Анатоля.

Увидев сына, Сева задохнулся от возмущения, а глава семьи разозлился и отчитал сестру. И впервые в жизни Офи поспорила с братом, храбро возразила ему:

– Если мы не приголубим ребенка, его передадут в приют. Ты хочешь увидеть в газетах заголовки вроде: «Режиссер Авдеев выгнал вон внука»? Представляешь, как заработают злые языки? Тебя будут все осуждать!

Анатоль всегда был весьма зависим от чужого мнения. Дома тиран, с актерами театра деспот, с журналистами и посторонними людьми режиссер Авдеев изображал совсем другого человека – он белый и пушистый, этакий сладкий пряник со сгущенкой. Слова Офелии показались ему справедливыми, и Анатоль заявил, что отныне Федя будет воспитываться в его семье. Но тут случилась небольшая загвоздка: Сева, родной отец ребенка, совершенно не желал нести за него ответственность и захотел отказаться от родительских прав.

– Содержать мальчишку до восемнадцати лет категорически не желаю! – заявил он Анатолю. – Пусть люди говорят, что хотят, мне этот ребенок не нужен.

Анатоль разозлился, но Сева неожиданно взбунтовался. И тогда Офелия сказала брату:

– Не волнуйся, я знаю, как выйти из этой сложной ситуации. Сева может временно сложить с себя родительские полномочия из-за какой-нибудь болезни. Думаю, нам будет не трудно купить необходимую справку, а я стану опекуном Феди. Вот тогда и злые языки промолчат, и Сева успокоится.

Маленькая деталь: Офелия ни единым словом не обмолвилась о наследстве, полученном Феденькой. Официально оформив опеку, Офи отправила необходимые документы американскому юристу и вскоре стала получать ежемесячную ренту, предназначенную ребенку. Куда она девала их? Относила в банк к Ли Ваню, прятала в арендованной у китайца ячейке. У нее появился план – собрать достаточную сумму, купить квартиру где-нибудь за границей и тайком уехать туда с Феденькой. То есть Офелия решила осуществить мечту Владимира и упорно шла к своей цели, не тратила ни копейки из полученных денег, задумав сбежать от брата и наконец-то стать счастливой.

Федор был здоровый и очень активный мальчик, усидеть на одном месте такому ребенку – мука мученическая. Придя из детсада домой, он принимался носиться по квартире. А еще безостановочно разговаривал, пел песни, приставал к Севе и к Анатолю с разными вопросами.

Офелия изо всех сил пыталась успокоить малыша, объясняла ему:

– Дедушка старенький, папа очень устает на работе, сделай одолжение, не шуми.

– Конечно, тетя Офи, – обещал Федя и целый час вел себя тише воды ниже травы. А потом все начиналось сначала.

В конце концов Анатоль заявил сестре:

– Хватит, мое терпение лопнуло. В доме из-за этого башибузука постоянный шум и гам. У меня каждый день мигрень.

– Не могу работать, – подлил масла в огонь Всеволод, – этот чертенок орет и днем, и вечером, и ранним утром.

– Крайне неспокойный мальчик, – подвякнула Пени.

– Оформи его в интернат, – приказал режиссер. – Туда, где обучалась Антонина.

– А что люди скажут? – привела безотказно срабатывавший ранее аргумент Офелия. – Вспомни, как сплетничал народ, когда твоя внучка жила в приюте. Но тогда желтой прессы в стране еще не было, скандала не случилось, теперь же поднимется громкий ор. Тебе и Тоню припомнят.

Анатоль стукнул кулаком по столу.

– Сказано – делай! Достал меня этот байстрюк. Впрочем, скандал мне не нужен. Наш, ковалевский, приют плохая идея. Отправим крикуна куда-нибудь подальше. Во Владивосток.

Офи обмерла от ужаса.

– Почему туда?

– Лететь далеко, – пояснил добрый дедушка. – Скажем посторонним, что ребенок болен, ему нужно лечение, поэтому и уехал на край света. Я решу этот вопрос.

Нет слов, чтобы передать, как испугалась Офи.

Большинство людей в момент стресса начисто перестает соображать. Один раз я видела, как мои приятели, прекрасные хирурги, имеющие дома набор необходимых инструментов и лекарств, бестолково заметались по квартире, когда их маленький ребенок стал задыхаться. Оба могли сделать трахеотомию и сто раз проделывали эту операцию со своими больными, но опытные врачи лишь причитали над своим сыном. А потом отец закричал:

– Как звонить в ноль два?

Зачем ему понадобилась полиция? Да просто он забыл от волнения телефон «Скорой помощи». Слава богу, теща треснула его по затылку, а затем приказала зятю собраться и взять в руки скальпель.

Офелия относится к редкой породе людей. Обычно она не отличалась быстротой реакции, не могла немедленно принять решение, должна была подумать, поразмышлять, взвесить все «за» и «против». Но если Офи ощущает опасность, ее мозг превращается в мощный, быстродействующий компьютер и оптимальный вариант поведения выдает за секунду.

– Владивосток? – спокойно переспросила она брата. – На одном билете разориться можно. Есть вариант получше. Мою гимназию недавно включили в благотворительную программу нефтедобывающей фирмы: сто детей из Подмосковья, лишившихся матерей, отправят учиться за границу бесплатно. Я один из координаторов проекта и легко включу в число отъезжающих Федора. Убьем сразу двух зайцев: избавимся от шумного мальчика – мне он тоже основательно надоел – и избежим пересудов. Наоборот, все будут с одобрением говорить: «Ай да Анатоль, не пожалел денег для внука!» Никто не узнает, что Федя отправлен по линии милосердия. Но мне понадобится время для того, чтобы утрясти все формальности.

Чуть ли не впервые в жизни Анатоль похвалил сестру:

– Прекрасная идея.

Офелия без промедления списалась с американским юристом и сообщила ему, что Федора надо отправить в колледж на Мальту. А по условиям завещания сумма на обучение ребенка должна быть выдана из капитала незамедлительно.

Почему Офи выбрала средиземноморское островное государство, а не Америку, США, Германию, считающиеся лидерами в вопросе обучения детей? Ответ крайне прост: женщина знала, что непременно уедет к Федору, и искала страну, где им будет комфортно вдвоем. Америка ее пугала, Офелии казалось, что там она никогда не приживется. Да и лететь уж очень далеко. Англия не подходила по климату – там сыро, постоянные дожди, а ей хотелось побольше солнца. Более или менее Офи устраивала Германия, но там очень дорогие квартиры, придется еще не один год откладывать деньги, и далеко не молодая опекунша может не дожить до осуществления своей мечты. А вот Мальта отвечала всем ее требованиям: прекрасные колледжи и старый университет, чей диплом признан во всем мире, изумительный климат, теплое море, и уже через год Офелия сможет приобрести там даже не квартиру, а домик с участком.

Американский юрист сработал оперативно, быстро перевел необходимую сумму на Мальту и сбросил Офелии на электронную почту копию платежного документа. Дело завертелось. Законник из США в совершенстве владел русским, вся переписка велась на родном для Офи языке. И вот наконец все готово: билеты и паспорт на руках, чемодан собран. Напоследок Офелия намеревалась попросить у внучатой племянницы Тони разрешения провести день перед вылетом в ее химкинской квартире. Оставалось считать не дни, а часы до отъезда.

Четырнадцатого октября Анатоль, как обычно, праздновал свой день рождения, и у Офи была куча хлопот. Встав в шесть утра, она прежде всего пошла в спальню к Феденьке, разбудила его и повела с ним серьезный разговор. Изложила свой план, пообещала, что не пройдет и года, как она тоже приедет на Мальту и останется с ним навсегда. Только это страшный секрет, о котором нельзя рассказывать никому. Ни Анатоль, ни Всеволод не захотят, чтобы Федя прилетал на каникулы, но Офелия постарается навещать своего любимого малыша.

– Хорошо учись и думай о нашем счастливом будущем, – напутствовала его опекунша. – В жизни ничего не дается бесплатно, все надо заслужить.

– Я понял, тетя Офи, – серьезно ответил восьмилетка, умный и развитой мальчик.

– Вот и хорошо, – похвалила его Офелия. – А теперь постарайся не попадаться на глаза ни папе, ни дедушке. День сегодня нервный, к Анатолю придет много гостей, он устанет и будет на нас злиться. Сева же выпьет, а ты знаешь, каким дурным делается твой отец, когда опрокинет рюмочку-другую. Что-то у меня на душе неспокойно, сама не пойму, почему.

Ощущение, будто вот-вот случится некая неприятность, сопровождало ее до пяти часов вечера, когда в квартиру позвонили первые гости. Потом она закрутилась по хозяйству.

Домработницы в доме Анатоля нет, ее роль успешно исполняют его сестры, и у них давно распределены обязанности. Офи возится на кухне, наполняет салатники, режет хлеб, готовит горячее, а Пенелопа подает еду на стол и следит, чтобы она не иссякала. Анатоль, призывавший членов семьи соблюдать режим строжайшей экономии во всем, перестает считать деньги, когда речь идет о приеме гостей. Для них вино должно литься рекой, а стол ломиться от деликатесов.