Флэшбэк - Евгений Дембский

Саркисян открыл рот, но тут раздался дверной звонок. Дуг открыл дверь и крикнул:

— Оуэн! Спустись и отдай свое сено.

Я спустился вниз вместе с молчаливым пареньком, который, не говоря ни слова, взял у меня пакет с травой и, не попрощавшись, ушел. Когда я вернулся наверх, Феба лежала на диване рядом с Ником и, вытянув передние лапы, позволяла чесать себя под мышками.

— Останешься у меня? — полувопросительно-полуутвердительно сказал Саркисян.

— Если можно — да. И мне нужно продиктовать, что надо сделать в моем новом доме.

Дуг ткнул большим пальцем в сторону двери кабинета. Я сел за клавиатуру и связался с компом Гайлорда. Потом добрых полчаса диктовал в микрофон названия оборудования и мебели, размеры одежды и заглавия книг.. Занятие было идиотское, заранее обреченное на неудачу, поскольку не имело конца. Когда я дошел до игрушек Фила и понял, что могу перечислить лишь несколько десятков, я прервал диктовку и закурил, глядя на клавиатуру. У меня возникла некая идея. Бросив взгляд на запертую дверь, я начал стучать по клавишам:

5.05 — покушение на Гайлорда.

12.05 — смерть Зауэра.

18.05 — авария на Луне.

24.05 — убийство Паунси, наняты трое, покушавшиеся на меня.

30.05 — два покушения на меня.

Не нужно было долго всматриваться в экран, чтобы увидеть четкую закономерность — цикл в шесть дней. Каждые шесть дней происходило что-нибудь интересное. Единственным исключением было покушение на Гайлорда, но, насколько я помнил, оно произошло около полуночи. Шесть дней, шесть суток… Что это может значить? Раз в неделю кто-то брал выходной? Сколько в нашем городе живет врачей по фамилии Джекилл? Я вскочил и побежал в гостиную. Феба перепрыгнула через мою сгорбленную спину, вызвав возглас восхищения обоих ее преследователей. В комнате все еще гудел противоподслушивающий модулятор. Видимо, Саркисяну не хотелось, чтобы в его фирме знали, как развлекается один из ее столпов. Я вернулся к экрану с перечнем дат, но, несмотря на получасовое разглядывание рядов букв и цифр, несмотря на два выпитых бокала, ничего разумного мне в голову не приходило. Я стер запись и перебрался на диван. Чувствуя, что у меня опускаются веки, я еще успел сбросить ботинки и затушить в одном из них окурок. Перед моим мысленным взором возник вид Гайлорда, покупающего мне новую обувь, и благородная сторона моей личности ничего не успела по этому поводу возразить.

Утром, то есть когда я проснулся, Ник Дуглас успел исчезнуть из квартиры Дуга. Хозяин показал мне на кофеварку, и я налил себе кофе.

— Оуэн, мы собираем их всех с четырех пополудни. Начинаем с самой мелкой рыбешки. В пять, если все еще хочешь принять в этом участие, возьмемся за шефа. Он будет в забегаловке «Последняя рюмка», на площади Лэнси. Будь на пятнадцать минут раньше. Идет? Ага, и еще… К Келькельжану никто не пришел…

Я кивнул, не решаясь говорить из опасения, что некая мысль, возникшая в спящем мозгу, ускользнет вместе с пробуждением. Саркисян направился было к Двери, но остановился и над чем-то задумался. Впрочем, самая свежая идея его, видимо, не убедила, и он молча вышел. Я расхаживал по его квартире до двух часов и мог бы еще дольше, если бы не Феба, требовавшая настоящей прогулки. Я поехал с ней в Южный парк, но это оказалось хорошей мыслью лишь наполовину — Феба отлично развлекалась, зато я изо всех сил напрягал мозг, пытаясь поймать некую ценную мысль, в существовании которой у меня не было никаких сомнений. Неуловимая мысль, казалось, издевалась надо мной, и в конце концов я махнул рукой и поехал домой.

Дом уже стоял на месте. Его восстановили по плану в конторе, уговорившей когда-то Пиму купить дом. Я забыл о виноградной лозе, обвивавшей столбики забора, и ее отсутствие резало глаз, словно приставшая к глазному яблоку соринка. Я лишь проверил, помнит ли комп о Фебе, оставил ее в пахнущем новизной доме и вернулся к машине. Прежде чем тронуться с места, я переложил в карман пиджака «биффакс», а «элефант» оставил под сиденьем. Я медленно двинулся по Сорок Второй, потом по авеню Двух Лун и в конце концов по Девятой добрался до площади Лэнси. Остановившись в сорока метрах от «Последней рюмки», я закурил; руки у меня не дрожали, я поискал в себе страх и, удовлетворившись его отсутствием, вышел из машины. Ко мне приближался Саркисян. Он заговорщически подмигнул и похлопал меня по плечу, бросив:

— Высокий блондин в темном костюме. Сидит за столиком возле выхода в служебный коридор. Я заблокирую ему путь к отступлению, охраной займутся мои люди, они знают, кто есть кто. А ты зайди с левой стороны от него и на пару минут обездвижь.

В ответ я тоже похлопал его по плечу и пропустил вперед. Первое, что бросилось мне в глаза при входе в заведение, — апломб его владельца. Кто-то, похоже, подарил ему несколько кусков дерева, кто-то другой, явно не от большого ума, приколотил эти доски к стенам. Намерения автора идеи и ее исполнителя вылились в чудовищный результат — отвратительное и примитивное подобие салуна времен Дикого Запада. На то, чтобы выпить что бы то ни было в этом гробу, я решился бы, наверное, только после шести последних рюмок. Саркисян сел за столик; я заставил себя идти вперед, хотя явственно чувствовал, что меня так и подмывает повернуться кругом и уйти. Я присел на деревянный табурет и огляделся вокруг, не особо заботясь о приятном выражении лица. Всего я насчитал семь человек за столиками и двоих у бара. Я подумал, что, если бы не ребята Дуга и те, за кем мы пришли, здесь не было бы ни одного клиента.

— Если тебе не нравится, можем пойти куда-нибудь еще, — громко предложил Дуг, так чтобы его слышали все окружающие.

— Какая разница? — философски спросил я. — Для первой рюмки сойдет, но последнюю выпьем где-нибудь в другом месте. И для начала я бы хотел что-нибудь съесть…

Дуг кивнул официанту:

— Два стейка или жаркого из телятины. Что быстрее?

— Стейки, — буркнул официант, скорчив такую физиономию, словно у него болели зубы.

— Ну, давай…

Я затушил сигарету и огляделся еще раз. Высокий блондин в темном костюме как раз положил телефонную трубку и протянул руку к бокалу на высокой тонкой ножке. За его спиной на стене угрюмо висела какая-то выцветшая акварель. Я толкнул Дуга в бок.

— Если это китч Джаррекса, то мы тотчас же отсюда уходим! — Я поднялся со стула.

— Охота тебе ходить? — поморщился Дуг. — Лучше уж тогда подойди к официанту, дай ему в морду и напомни про салат.

— Не хочу салата, иди сам…

Обогнув два столика и глядя на раму, заполненную почти бесцветными мазками, я подошел к блондину. Саркисяну нужно было сделать еще четыре шага, когда наш объект неожиданно вскочил и одним прыжком исчез за дверью. Деревянная створка, приводившаяся в действие пружиной, едва не пришибла Дуга, захлопнувшись прямо у него перед носом. За спиной кто-то завопил от боли, Дуг выстрелил в то место, где в нормальных дверях находится замок, но в этом заведении данный подход оказался ошибочным. Кто-то из ребят Саркисяна выдвинулся из-за спины шефа и изуродовал плиту из бронированного дерева очередью зажигательных пуль. Дуг пинком выломал солидных размеров дыру и упал, когда доски поддались чересчур легко, а нога застряла в щели. Я перепрыгнул через него и первым ворвался в коридор; у самого поворота мелькнула фигура в темном костюме, выстрелила наугад в наш конец, коридора и скрылась за углом. Я побежал за ним, миновал ответвление, в котором кто-то копался в шкафчике, помчался дальше и неожиданно растянулся во весь рост — ноги разъехались, словно на льду. Кто-то перескочил через меня, зацепив носком ботинка левое ухо, кто-то поскользнулся, но быстро восстановил равновесие. Я поднялся из масляной лужи и начал массировать ушибленный локоть. Дальнейшая погоня уже не имела смысла, и я вытер подошвы о сухой участок пола.