Сочинения - Григорий Турский

Итак, выйдя, как мы сказали, из базилики, они дошли до ближайшего к городу поместья, называемого Юкундиак [723]. Но с Меровеем ничего плохого не случилось. И так как в то время Гунтрамна, как мы рассказали обвиняли в гибели Теодоберта [724], король Хильперик послал письмо к гробу святого Мартина, в котором была просьба, чтобы блаженный Мартин ему ответил, можно ли выгнать из его [св. Мартина] базилики Гунтрамна или нет. Диакон Бавдегизил, доставивший это письмо, положил на святую могилу вместе с тем письмом, которое он принес с собой, чистый лист. После трехдневного ожидания, не получив никакого ответа, он вернулся к Хильперику. Но Хильперик послал других, чтобы они взяли с Гунтрамна клятву в том, что он без его ведома не покинет базилику.Гунтрамн охотно поклялся перед алтарным покровом, прикоснувшись к нему [725], что он без приказания короля никогда отсюда не выйдет.

А Меровей, не веря пророчице, положил на могилу святого три книги то есть Псалтирь, книгу Царств и Евангелие, и, проведя всю ночь в молитвах, просил блаженного исповедника сказать ему, что будет с ним, чтобы по божьему знаку он узнал, сможет ли получить королевство или нет. После этого он провел три дня в посте, бдении и молитвах и, придя вторично к святой могиле, открыл книгу, которая оказалась в книге Царств. Первая же строка на странице, которую он открыл, была следующего содержания: «За то, что вы оставили Господа, Бога вашего последовали за чужими богами, и поступили неправильно пред очами Его, за это предал вас Господь, Бог ваш, в руки врагов ваших». [726] В Псалтири же открылся такой стих: «Однако за вероломство их Ты положил им несчастья; Ты низверг их, пока они поднимались. Как пришли ли они в разорение? Внезапно они исчезли и погибли от беззакония своего» [727]. В Евангелии же он нашел следующее: «Вы знаете, что через два дня будет Пасха, и Сын Человеческий предан будет на распятие» [728] Придя в смущение от этих ответов, Меровей очень долго плакал на могиле блаженного епископа, затем, взяв с собой герцога Гунтрамна, удалился с пятьюстами или более человек. Когда он вышел из святой базилики и совершал свой путь по области Оксера, он был схвачен герцогом короля Гунтрамна — Эрпоном. Но, находясь у него под стражей, он неизвестно каким образом убежал и укрылся в базилике святого Германа [729]. Узнав об этом, король Гунтрамн пришел в ярость, наказал Эрпона штрафом в семьсот золотых и отстранил его от должности, говоря: «Ты задержал, как сказал мой брат [Хильперик], его врага. Если бы ты думал о том, что делаешь, ты должен был прежде всего привести его ко мне, в противном случае ты не должен был бы прикасаться к тому, кого ты лишь для вида удерживал».

А войско короля Хильперика дошло до Тура [730], разграбило, предало огню и опустошило эту область, не пощадив владения святого Мартина. Войско, невзирая на бога и не боясь его, забирало все, что попадало под руки. Пробыв почти два месяца в названной базилике, Меровей убежал [127] и пришел к королеве Брунгильде; но австразийцы его не приняли [731]. А отец его выслал войско против Шампани, думая, что Меровей скрывается там [732]. Но он не причинил ему никакого вреда и даже не смог его захватить.

15. В то самое время, когда Альбоин вторгся в Италию [733], Хлотарь и Сигиберт разрешили швабам и другим народам жить в том месте, где жили перед этим саксы [734], а они, эти саксы, то есть те, которые были вместе с Альбоином и которые вновь вернулись во времена Сигиберта, поднялись против них [швабов] и хотели изгнать их из той области и уничтожить. Тогда те предложили им третью часть земли, говоря: «Мы можем жить вместе без столкновения». Но саксы, разгневавшись на них, так как это место они раньше сами занимали, не хотели никакого примирения. Затем швабы во второй раз предложили им половину той земли, потом — две части, оставляя за собой лишь третью часть. Но так как саксы не соглашались, то швабы предложили им вместе с землей весь скот, лишь бы те отказались от войны. Но саксы не пошли и на это и потребовали сражения. А до битвы они обсуждали между собой вопрос, как они поделят жен и какую кто возьмет после гибели их мужей, договариваясь так, словно те были уже уничтожены. Но милосердный господь, творящий справедливость, сделал все вопреки их желанию. А именно: когда они сошлись в сражении, из 26 тысяч саксов пало 20 тысяч, а из 6 тысяч швабов полегло только четыреста восемьдесят человек, остальные же вышли победителями. Те же из саксов, которые остались в живых, поклялись, что они только тогда остригут себе бороду и волосы, когда они отомстят противнику. Но во втором сражении они потерпели еще большее поражение. Тогда они отказались от войны.

16. У бретонов же произошло следующее: Маклиав [735] и Бодик, бретонские графы, взаимно поклялись в том, чтобы тот, кто из них переживет другого, защищал бы сына другого, как своего собственного. Бодик умер и оставил сына по имени Теодерик. Забыв клятву, Маклиав изгнал его из родной страны и захватил королевство его отца. Теодерик долгое время находился в изгнании и странствии. Наконец господь сжалился над ним. Теодерик, собрав бретонов, напал на Маклиава и сразил его и сына его Иакова мечом, и снова завладел частью королевства, которой некогда владел его отец; другую же часть удержал Варох, сын Маклиава.

17. А король Гунтрамн зарубил мечом двух сыновей покойного Магнахара [736] за то, что они говорили об Австригильде [737] и ее детях много гнусного и мерзкого, и король отобрал в свою казну все их имущество. Но и сам король потерял двух сыновей [738], сраженных внезапной болезнью; их смертью он был очень опечален, так как он остался бездетным. В этом году было сомнение по поводу дня празднования пасхи. В Галлии мы праздновали вместе со многими городами святую пасху 18 апреля, другие же вместе с испанцами — 21 марта [739]. Однако, как говорят, те источники в Испании [740], которые по воле божией только еще заполнялись, на нашу пасху уже полны.

В Шиноне же, турской деревне, когда служили обедню в славный день воскресения господня, произошло сотрясение церкви. Испуганный народ [128] в один голос закричал, что церковь рушится, и, выломав двери, все оттуда разбежались. После этого народ постиг великий мор.

Затем король Гунтрамн отправил к своему племяннику Хильдеберту послов с просьбой о мире, умоляя о свидании с ним. Тогда тот прибыл к нему вместе со своими вельможами. Они встретились возле моста, который называют Каменным, поприветствовали друг друга и облобызались. Король Гунтрамн молвил: «Случилось, по моим грехам, что я остался без детей, и посему я прошу племянника моего быть мне сыном». И, посадив его на свой трон, он передал ему все королевство со словами: «Один щит нас защищает, и одно копье нас охраняет. Если же у меня будут сыновья, то я буду считать тебя ничем не хуже их, так что та любовь, которую я тебе обещаю ныне, пребудет, бог свидетель, и с ними, и с тобою». Вельможи Хильдеберта дали подобное же обещание от его имени. И они вместе вкусили и выпили, и, обменявшись взаимно подарками, разъехались с миром, послав к Хильперику посольство с требованием от него возвратить то, что он отнял из владений их королевства; если же он откажет, пусть готовится к сражению [741]. Но Хильперик, не обращая на это внимания, приказал строить цирки в Суассоне и Париже и предоставить их народу для зрелищ.

18. После этих событий Хильперик, услышав, что Претекстат, епископ руанский, раздает народу подарки, в чем не было пользы для Хильперика, потребовал его к себе. Расспросив его, он узнал, что у Претекстата, были вещи, переданные ему королевой Брунгильдой. Отняв их, Хильперик повелел держать его под стражей до суда епископов. Когда собрался собор, привели Претекстата; а собрались епископы в Париже, в базилике святого апостола Петра. Король сказал Претекстату: «Как тебе, епископ пришло на ум соединить врага моего Меровея, которому следовало бы поступить по отношению ко мне как сыну, с его теткой, то есть с женой его дяди [742]? Или ты не знал, какие церковные законы установлены по этому поводу? [743] Оказывается, ты здесь не только превысил власть, но даже действовал как соучастник и, чтобы убить меня, раздавал подарки. Ты же сделал сына врагом отцу, совращал деньгами народ, чтобы никто не соблюдал положенную мне верность, и хотел передать мое королевство в руки другого». Когда он так говорил, толпа франков зашумела и хотела взломать двери базилики, как будто бы для того, чтобы вытащить оттуда епископа и побить его камнями, но король запретил это делать. И когда епископ Претекстат отрицал все сказанное королем, пришли лжесвидетели, которые, показывая какие–то драгоценности, говорили: «Вот, это и это ты дал нам для того, чтобы мы были верны Меровею». На это епископ сказал: «Действительно, вы говорите правду, что я вас часто одаривал, но не с тем, чтобы изгнать короля из королевства. Коль скоро вы мне дарили отличных лошадей и другие вещи, то разве мог я поступить иначе, как не одарить вас подобным же образом».