Сын Войны, Дочь Хаоса (ЛП) - Рэллисон Джанет

4) Джек неизменно честен, особенно когда описывает свои симпатии в третьем пункте.

5) Джек иногда бывает немного неряхой. (Не совсем, но он подумал, что должен что-то добавить для равновесия, чтобы ты не подумала, что он просто хвастается.)

6) Джек добрый и постарается быть милым с бездомными животными. Он даже даст имена скарабеям внизу, если это тебя обрадует. В конце концов, они бродячие животные.

7) Джеку нужен кто-то, кто глубоко задумывается о вещах, даже если мы не всегда согласны.

8) Теперь ты чувствуешь, что знаешь меня лучше?»

Записка заставила меня улыбнуться. Джек действительно был милым. Он был совсем не похож на Сетитов, о которых я только что читала. Может ли кто-то быть безжалостным убийцей и всё ещё быть таким заботливым? Эти вещи не могли сосуществовать. Должно быть, всё было так, как он и Рорк твердили мне, их убийства были оправданы, или, по крайней мере, они действительно так думали.

Моя мама убедила моего отца измениться. Я почти могла понять её рассуждения. Она любила папу и, выйдя за него замуж, помешала одному Сетиту когда-либо снова убивать. Могу ли я сделать то же самое? Будут ли Хорусиане всё ещё преследовать нас с Джеком в любом случае? Может быть, я обрекаю своих детей на ту же жизнь, что и моя, — на передвижение, на вечные поиски неизвестного врага.

ГЛАВА 17

На следующее утро я проспала до десяти. Я приняла душ, оделась, быстро позавтракала и пошла поговорить с Рорком. Он отсиживался в своей комнате, играя в игру на телефоне. Он поднял глаза, когда я вошла.

— Папа звонил. Он хотел поговорить с тобой, прежде чем ты куда-нибудь пойдёшь сегодня.

Я забралась на кровать рядом с Рорком.

— Почему он просто не позвонил мне на телефон?

— Может быть, он не очень хотел говорить с тобой после того, как я полчаса выпытывал у него о его роли свахи.

— Ты всё ещё не ладишь с Корделией?

Рорк, хмурясь, не отрывал взгляда от своей игры.

— Очевидно, я бесчувственный и высокомерный.

Я толкнула коленом брата.

— В этом она права. Ты также никогда не думаешь о том, чтобы не съесть последние два куска пиццы, а оставить один для меня.

Рорк бросил на меня мрачный взгляд, который заставил меня рассмеяться.

— Может быть, она тебе подойдёт, — сказала я. — Кто-то должен тебя перевоспитать.

С видом мученика он сказал:

— Сегодня вечером я иду на вечеринку, чтобы встретиться с её друзьями.

— Это может быть забавно.

Рорк исключительно сильно постучал по экрану, и что-то в игре запищало.

— О, это будет весело. Я буду таким очаровательным, что все её друзья влюбятся в меня. Тогда мы посмотрим, что она скажет о спортсменах со слишком большим самомнением.

— Вау. Что ты сделал сегодня, чтобы вывести её из себя? — я прислонилась к изголовью его кровати. Как и у меня, оно было латунным.

— Ничего. Я накричал на неё лишь однажды за то, что она тебя расстроила. Вот и всё, — его игра закончилась, и он бросил свой телефон на кровать.

— Знаешь, тебе не обязательно с ней встречаться. Даже если мне будет приятно видеть, как ты корчишься от того, что сделал папа, чтобы испортить твою жизнь.

У Рорка зазвонил телефон. Он проверил номер звонившего.

— Помяни дьявола, — с улыбкой он протянул мне телефон. — Твоя очередь поговорить с папой.

Я поднесла телефон к уху.

— Алло?

Без всяких предисловий папа сказал:

— Я хотел рассказать тебе о договорённости с Джеком перед отъездом, но до этого произошло так много всего, что это вылетело у меня из головы, — это был мой отец. Перейдём сразу к делу.

— А как насчёт целых шести месяцев до этого, когда ты мне ничего не говорил? Ты не мог найти за это время и пяти минут, чтобы упомянуть, что устроил мой брак?

— Тогда в этом не было смысла, не тогда, когда ты даже не встретилась ещё с ним, и, кроме того, ты бы задала слишком много вопросов, на которые я не смог бы ответить.

— Да, например, «Кто он такой»?

— Я знаю, кто он, — оскорблённо сказал папа. — Он трудолюбивый, умный парень из хорошей семьи. Должно быть, я сделал не слишком плохой выбор. Рорк сказал, что ты привязалась к нему.

Держу пари, Рорк рассказал папе всё о Джеке и обо мне. Прежде чем я успела сформулировать ответ, папа добавил:

— Только не привязывайся к нему слишком быстро или слишком сильно. Ты всё ещё молода. На самом деле, я думаю, ты слишком молода, чтобы…

Я не дала папе закончить. Последнее, что я хотела от него услышать — это правила моего поведения с Джеком.

— Я думаю, что скарабеи могут определить, принимал ли человек тот эликсир, который вы все так любите, — я продолжила, рассказав ему, как скарабеи по-разному реагировали на нас с Рорком. Я также повторила, что в Арктике рой опустился на меня, но они не укусили.

Папа издал задумчивый звук:

— Хммм.

Но ничего не сказал. Я могла сказать, что он обдумывал информацию, пытаясь заставить её работать с тем, что он уже знал.

— Что ты узнал о скарабеях? — спросила я.

— Во Франции ничего особенного. У меня всё ещё есть много зацепок, которые нужно проверить. Владения тамплиеров распространились по всей Европе и на Ближнем Востоке, — папа начал лекцию о Храмовой горе и мечети Аль-Акса, а затем внезапно прервался. — Я почти забыл, зачем звонил. У тебя с собой есть что-нибудь, что тебе дал Дейн?

— Нет. Я бы не стала хранить ничего такого.

— Люсинда пыталась выяснить, как Хорусиане обнаружили базу в Арктике. Она не нашла никаких утечек, никаких ошибок, никакого способа, которым они могли бы нас выследить. Но у тебя был прямой контакт с Хорусианином. Это может означать какой-то электронный трекер.

Меня пронзил глухой удар страха. Я вспомнила ливень, когда из-за дождя мой телефон почернел. Дейн попросил друга починить его.

— Мой мобильный телефон, — пробормотала я. — Дейн взял его однажды ночью.

Он мог бы что-то с этим сделать, добавить устройство слежения. Вот как он узнал, что я была в аэропорту Фэрбенкса, и это означало, что он знал, где я сейчас нахожусь.

Папа выругался. Его следующие слова прозвучали убедительно.

— Тебе нужно избавиться от своего телефона. Отправь его по почте по всей стране. Позови Джека, и пусть он отвезёт тебя сейчас же.

Я встала, уже направляясь к двери.

— Я должен был подумать об этом раньше, — сказал папа. — Я должен был спросить, брал ли он какие-нибудь твои вещи.

Сожаление свернулось у меня в животе. Я подумала о мёртвых телах, о запахе гари, когда палатка тлела и извергала дым в небо.

Люсинда была права. Это была моя вина. Я просто не осознавала этого.

У меня не было времени зацикливаться на чувстве вины. Другие последствия заставили мой пульс участиться.

— Я привела Хорусиан к Лечеминантам. Мы все в опасности…

— Эйслинн, — голос отца казался слишком спокойным. — Мы всегда были в опасности. Избавься от телефона. Не выходи на улицу без Джека или Рорка, и будь осторожна. У Лечеминантов есть камеры наблюдения в системе безопасности. Если они увидят поблизости кого-нибудь, кого там быть не должно, они будут знать, что делать. В худшем случае Лечеминанты соберут вещи и отвезут вас куда-нибудь ещё. Ты делала это много раз.

Я кивнула, забыв, что он не мог меня видеть.

— Ты нашла Джека?

Я была у двери его спальни. Его не было внутри, но я слышала голоса внизу. Я пошла в ту сторону.

— Да.

— Я только что разговаривал по телефону с мистером Лечеминантом, — продолжал папа. — Он знает о моих опасениях.

Мои ноги подкашивались, когда я спускалась по лестнице.

— Папа, те люди, которые погибли в Арктике. Если телефон отслеживался, то это была моя вина…

— Это была не твоя вина, — настаивал папа. — Ты не потратила годы на разработку плотоядных скарабеев. Ты не сбрасывала их с самолёта. Кроме того, это может быть не твой телефон. Это просто мера предосторожности.