Одиссея Грина - Филип Фармер

— Дверь? — изумился Гризкветр. — Я вижу только сплошную стену.

— Я вижу то же самое, — подтвердил Грин. — И ничего бы больше не увидел, если бы не сказка о Сэмдру.

— Ой, подожди, дай я скажу, как ты войдешь! — возбужденно воскликнул мальчик. — Я знаю, что ты собираешься сделать: встать перед стеной и начертить рукой такой знак… Он нарисовал на холодной белой поверхности металла приблизительный контур ракеты. — И стена отодвинется… Ой, смотри!

Часть стены сдвинулась и бесшумно скользнула в сторону, открывая дверной проем.

— Да, в тот раз я вспомнил историю о Сэмдру, и, хотя смешно было надеяться на сказочный результат, я сделал то же, что и он. Помнишь, как людоеды гнались за ним, а он забежал в пещеру и оказался перед такой же сплошной стеной. Чтобы защитить себя от злых духов, которые, как он думал, живут в пещере, он сделал знак, не дающий злым силам двигаться с места. Стена отодвинулась, он вошел в обиталище колдуна, а каннибалы остались несолоно хлебавши. И вот, ты в точности повторил все его действия, и они оказались эквивалентны приказу «Сезам, откройся!»

— Чего?

— Неважно. Ясно, что древние специалисты из команды техобслуживания открывали дверь таким образом, равно как и другими способами. А если так, то они, очевидно, ремонтировали и корабли, что приземлялись здесь. Возможно, знак ракеты был тайным символом их гильдии. Не знаю точно, но выглядит это убедительно.

Не обращая больше внимания на хлынувший из мальчишки поток вопросов, Грин вошел в большую комнату. Она оказалась не так уж заставлена оборудованием, как ему показалось, когда он впервые входил сюда. Здесь находились четыре двигателя или их источники питания, укрытые угловатыми металлическими кожухами. В центре стояло кресло, перед ним — панель управления. На панели было шесть телеэкранов, несколько осциллографов и других циферблатов, о назначении которых он не смог догадаться. Но рукоятки управления на подлокотниках кресла выглядели не слишком сложными.

— Единственная сложность в том, — объяснил Грин, —  что я не знаю, где находится общий выключатель. Я пробовал найти его в ту ночь, но так и не нашел. Наверное, он так просто устроен, что я почувствую себя круглым дураком, когда все же найду его.

Он подергал рукоятки, встроенные в подлокотники, но тщетно.

— Эта неудача — главная причина, почему я вернулся на яхту и отправился в Эсторию. Конечно, мне нужно было туда попасть и затем, чтобы выяснить ситуацию и выработать план действий. Может быть, если бы я остался здесь и двинулся бы на город вслепую, дела пошли бы лучше. По крайней мере, твоя мать не попала бы в тюрьму, и нам не надо было бы сейчас думать, как ее выручить.

Он поднялся с кресла и начал расхаживать по рубке.

— Вот ведь ирония судьбы! Так далеко продвинуться и застрять на финише! Но что еще я могу сделать? Стоит мне решить эту проблему — и я непобедим и всемогущ. Эта штука должна заработать немедленно. Понятно, что кольцо башен парализовало ее действия. Но если здесь перегорел лишь предохранитель, если электронный мозг пришел в расстройство или просто отключился, то должен же быть какой-то признак, что эта машина готова к действию.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Гризкветр. — Как это остров может быть парализованным?

Грин остановился и показал на радарные экраны.

— Видишь это? Здесь должны двигаться всякие черточки, точки или дуги. Они обрисовывают контуры предметов, находящихся в непосредственной близости от острова, а также рельеф местности. В древности, когда здесь приземлялись настоящие ракеты, а не их макеты, остров обходил их стороной. Одно из его предназначений — поддерживать порядок на посадочных площадках, уничтожать мусор. Он удалял с поверхности все, что не должно было там находиться. Вот почему они теперь налетают на ветроходы, разрушают их и уничтожают все, что попадает под основание острова. В этом и кроется разгадка того, почему остров останавливается в кольце башен. Радар определяет, что круг замкнут, и поскольку остров не может уничтожить предмет в форме ракеты, то он остается без движения, пока совсем не выйдет из строя или не будут убраны препятствия. Само собой разумеется, он работает автоматически. Но должно быть и ручное управление на случай каких-либо специальных работ или при перемещении в какое-нибудь другое место, куда он обычно не добирается в автоматическом режиме. По всей вероятности, вот эти рычажки и есть ручное управление. Возникает вопрос, включаются ли приборы через определенные интервалы времени, чтобы проверить, не исчезло ли препятствие? Если это так, то неизвестно, сколько мы можем прождать здесь до следующего включения. Нам просто нельзя ждать!

Он страшно мучился. Пока тело и сознание были заняты делом, он чувствовал себя лучше. Но как только приходилось ждать перед каким-нибудь непреодолимым барьером или явно неразрешимой проблемой, он терялся. Ему не хватало терпения.

Леди Удача зашевелилась. Ей надоело быть пленницей в поясном мешке Грина, и она почувствовала, что была паинькой уже достаточно долго. Грин рассеяно вытащил ее и поставил на панель перед собой. Она потянулась, зевнула, пригладила языком шерсть и пошла переступать лапками по панели управления. Поднятый хвост мотался взад-вперед, и его кончик его мазнул по одному из центральных телеэкранов. Сразу же послышался тонкий свист, и на панели зажглась красная лампочка. Через пару секунд осветились обзорные экраны.

27

— Ах ты моя красавица, прекрасная ты моя Удача! Что бы я делал без тебя! — вскричал Грин.

Он ринулся приласкать кошку, но та в испуге спрыгнула со стола и стрелой пронеслась по комнате.

— Вернись, дурочка, вернись! — позвал он. — Я не трону ни единого волоска на твоей прекрасной черной шкурке! Я буду поить тебя пивом и кормить рыбой всю твою жизнь, и тебе не надо будет зарабатывать это!

— Что случилось? — спросил Гризкветр.

Грин хлопнул его по колену и сел в кресло.

— Ничего, кроме того, что умница-кошка показала мне, как включается оборудование. Достаточно провести рукой вдоль экрана. Смотри, уверен — то же самое нужно сделать, если захочешь выключить приборы!

Он коснулся экрана. Снова свистящий звук — и красный сигнал исчез, а экраны потухли. Новое прикосновение руки — и все ожило.

— Ничего сложного. Но, похоже, я никогда бы не обнаружил, как это просто.

Он сосредоточился.

— Приступим к работе. Давай посмотрим…

Шесть телеэкранов позволяли видеть все, что творится со всех четырех сторон, вверху и внизу. Поскольку остров стоял на земле, то внизу, естественно, ничего не было видно.