Хождение за три неба - Вн. Аверкиев

Это я уже и сам понял. Пещеру заливал зеленоватый туман. Точнее — дымка. О том, что она смертельно опасна, вон те ребята, кажется, догадались слишком поздно. Или не сумели заставить шар говорить по-русски.

Передо мной, метрах в трёх-четырёх, лежали три трупа. Точнее — три скелета. Шестьдесят лет ведь прошло. В знакомых армейских маскхалатах, с ранцами и двумя длинными, увязанными в толстые колбасы, мешками для десантирования. Рядом с одним трупом на земле валялся хорошо узнаваемый автомат Калашникова. Первого выпуска. Он был покрыт пылью и изъеден ржавчиной, но это был, безусловно, он.

Вот я и нашёл Костиного отца… Настроение стремительно падало, в груди была пустота. Хотя… Хотя — была же первая дверь! А групп наших бойцов ведь было две! Может?.. Может. Но это — потом. А сейчас…

— Шарик, подойди к тем телам поближе. Достаточно, стой! Дай свет! Больше света!

Я встал и склонился перед павшими бойцами. Мир вашему праху, ребята! Я вернусь… Мы вернёмся! И мы предадим вас земле. И поставим памятную плиту. Вы были первыми. И вы шагнули за грань… Кто же знал, что это была грань между жизнью и смертью? Спите спокойно, друзья, спите спокойно…

— Шарик, убери свет… Весь убери. Я немного посижу… А потом — следующая точка.

Подвал архимага я проскочил, не останавливаясь. Притормозил только немного ход Шарика. Не было никакого желания участвовать в экскурсии после увиденного. Подвал был пуст, узнаваем, такой, каким я его и видел на голограмме. Более обширный, конечно. Освещённый этими искусственными факелами, с тремя столами, уставленными древней алхимической аппаратурой. У стен стояли стеллажи с огромными фолиантами и свитками. На стенах висели карты, таблицы, схемы какие-то… Потом. Всё потом. Я даже не снимал. Мы ещё с дедом встретимся, надеюсь. Не сейчас…

— Шарик, сейчас — на Базу.

Пора. Лом, наверное, меня уже ждёт.

Снова темнота, мгновенный страх, знаете, — как при попадании самолёта в воздушную яму? И тут же — свет. Приглушённый свет транспортной секции Базы. Я вышел, вытащил винтовку, уложенные в сумку от противогаза патроны и нажал на браслет. Шарик растаял в воздухе.

— Лом, здравствуй! Где ты?

— Здравствуйте, Христофор Бонифатьевич!

Я обернулся и невольно раскрыл рот. Передо мной стоял старший помощник Лом. Во плоти и в полной флотской красе. Таким я его видел в детстве, на иллюстрациях к «Капитану Врунгелю». Лицом и статью он был здорово похож на замечательного артиста прошлого века — Бориса Андреева. Естественно, когда он был молодым. Как в кинокомедии «Трактористы», скажем.

— Ну, как? Хорошо выгляжу?

— Да, Лом. Выглядишь ты просто замечательно, но мне сейчас не до шуток и улыбок. Я прокатился на шаре по маршруту и нашёл погибшую группу землян. Которая была послана на задание шестьдесят лет тому назад. Извини, старина… На душе пакостно. Выпить у тебя ничего нет?

Выпить Лом нашёл. Он и покормить меня мог, оказывается. Синтезировать что коньяк, что эскалоп — для него было плёвое дело. Так что, выпив грамм пятьдесят и перекурив, я немного пришёл в себя. Живым, как говорится — жить. Нужно жить дальше.

— Слушай, Лом… Слушай — я как на тебя посмотрю, так вздрагиваю даже. Настолько ты похож на настоящего моряка!

— А как же иначе, Афанасий? Ты ведь, когда мне имя придумывал, что хотел? Чтобы я стал похож на человека, так ведь? На узнаваемого, привычного для тебя человека. Так? Чтобы не допустить и капельки чувства страха, опаски от неизвестности…

— Так… Ну, ты и психолог!

— Да, и психолог, кстати… Извини, перебил тебя. Ты что сказать-то хотел?

— А? Ах, да! Слушай, Лом… пора мне, наверное, ложиться на обследование. Спина достала окончательно. А мне двигаться сейчас придётся много… как я думаю. Точнее — подозреваю. И двигаться весьма и весьма шустро! Чтобы, в случае чего, глаз свой от поджопника уберечь. Поможешь?

— Зачем спрашиваешь, Афанасий? Конечно, помогу! Я же сам тебе это предложил. Ну, что, готов? Пошли?

— Подожди… Сколько я буду валяться в отключке? Ну, примерно, хотя бы?

— Я не знаю, Афанасий. Это как диагност решит. Несколько часов наверняка. Может — сутки. Не знаю. А что?

— Да вот, не сочти за наглость… Ты мне не можешь дать знания нескольких языков? Твой язык. Французский, немецкий, испанский? А то тебе опять втемяшится перейти на хох-дойч, а я — ни бе, ни мэ, ни кукареку с копенгагеном! Да, и ещё. Посмотри, пожалуйста, в своих базах. Я думаю, у тебя есть язык аборигенов с последней перед твоей базой станции? Если считать по ходу часовой стрелки. Наверняка ваши исследователи и наблюдатели там работали. Шар проходит прямо через подземелье какого-то волшебника. Явно это была ваша база. Или что-то ещё более древнее.

Лом задумался буквально на секунду. Потом звонко пробил ногтями пальцев по бляхе ремня с якорем и широко улыбнулся.

— Это не вопрос, Афанасий! Хочешь знать языки — будешь их знать. А то, что головка будет немного «бо-бо», догадываешься?

— Догадываюсь уж… Не дурнее студента… — вздохнул я, — а что делать, Лом? Мне это вот так нужно!

И я резанул себя ребром ладони по шее.

— Что ещё? Что это ты с собой притащил, Афанасий?

— Да винтовка это моя, старший помощник… Слушай! Если ты помощник, да ещё и старший, а помоги ты мне её немного до ума довести, а? Есть и с ней свои заморочки, и с патроном для этого ствола.

— Нет, Афанасий, помогать тебе с оружием я не буду.

— А почему, Лом?

— Я не могу сотрудничать с землянами по вопросам совершенствования оружия.

Не могу, не могу, а глазом-то косит на винт постоянно. Как бы мне это ограничение обойти?

— А как же мой шар?

— А что твой шар? Он тебя принял, определил состояние твоей болячки как угрожающее, между прочим, жизни человека и доставил тебя ко мне. А сам зафиксировал тебя как пользователя. Я тут ни при делах!

— Набрался жаргону… Следи за языком, моряк. Бескозырку в зубы и семь якорей тебе в задницу!

— Как, как? — Засмеялся Лом. — Не слышал!

— Со мной пообщаешься — ещё не то услышишь! Стой! А ведь это идея! И решение проблемы. Лом, а Лом, а возьми-ка ты меня на работу, а? На полставки? Хошь — исследователем, хошь — курьером! Можно и переводчиком, после того, как языки мне закачаешь! А ещё лучше — возьми консультантом по специальным вопросам, а? А уж я-то тебе наконсультирую! Закачаешься!

Теперь Лом задумался всерьёз. Да, дело того стоило. С одной стороны — проникновение на Базу ни пойми кого. Какого-то человечишки с больной спиной. Его лечение, опять же, обучение языкам. С другой стороны — привлечение одного аборигена к работе в научных и исследовательских целях. А вот это — совершенно другое дело, не так ли?! Такое решение оставляет простор для манёвра. Любого манёвра.