Марковцы в боях и походах. 1918–1919 гг. - Коллектив авторов

национальный флаг! В этом было что-то величественное, знаменательное, захватывающее! Взоры всех и чувства были направлены туда. Те, кто ехал за ним, – люди в шинелях, кожухах, штатских пальто, – не привлекали внимания.

Генерал Корнилов здоровался с частями. Затем на середине площади он слез с коня, а за ним и все остальные. К группе сейчас же подошли старшие начальники, и минут через десять они уже возвращались к своим колоннам.

К трем офицерским батальонам и Батайскому отряду шли трое: один в белой папахе, черной куртке, с плетью в руке. Его узнали: генерал Марков. Двое других были неизвестны. Генерал Марков подошел к строю энергичной, бодрой, молодой походкой и обратился к выстроившимся со следующей речью:

– Не много же вас здесь! По правде говоря, из трехсоттысячного офицерского корпуса я ожидал увидеть больше. Но не огорчайтесь! Я глубоко убежден, что даже с такими малыми силами мы совершим великие дела. Не спрашивайте меня, куда и зачем мы идем – я все равно скажу, что идем мы к черту на рога, за синей птицей. Теперь скажу только, что приказом Верховного главнокомандующего, имя которого хорошо известно всей России, я назначен командиром Офицерского полка, который сводится из ваших трех батальонов, роты моряков и Кавказского дивизиона. Командиры батальонов переходят на положение ротных командиров, ротные командиры на положение взводных. Но и тут вы, господа, не огорчайтесь: здесь и я с должности начальника штаба фронта фактически перешел на батальон!

Едва генерал Марков произнес это, как командир 1-го батальона, полковник Борисов, громко заявил:

– Я считаю для себя невозможным с должности командира полка возвращаться в роту.

Без единой минуты промедления генерал Марков резко оборвал его:

– Полковник! Вы мне не нужны! Назар Борисович (подполковник Плохинский), примите роту!

Затем, не останавливаясь на только что происшедшем инциденте, генерал Марков продолжал:

– Штаб мой будет состоять из меня, моего помощника, полковника Тимановского и доктора Родичева, он же и казначей. А если кто пожелает устроиться в штаб, так пусть обратится ко мне, а я уж с ним побеседую… Вижу, что у многих нет погон. Чтобы завтра же надели. Сделайте хотя бы из юбок ваших хозяек.

На том речь кончилась, и все части разошлись по своим квартирам. Полк был сформирован 12 февраля 1918 г.

С этого дня в месте расположения штаба полка стал развеваться полковой флажок: черный, с белым Андреевским крестом, цветов формы одежды, принятой для полка и установленной комиссией 1-го Офицерского батальона.

К концу дня окончательная организация Сводно-Офицерского полка, как тогда он был назван, свелась к следующему:

1-я рота – из 1-го Офицерского батальона при 4 пулеметах. Численный состав свыше 200 человек. Командир подполковник Плохинский.

2-я рота – из 2-го Офицерского батальона, пополненная частично чинами расформированных Школы прапорщиков, ростовской офицерской роты и разных команд. 2 пулемета. Около 200 человек. Командир полковник Лаврентьев.

3-я рота – из 3-го Офицерского батальона. 3 пулемета. Около 200 человек. Командир полковник Кутепов.

4-я рота – из Батайского отряда. 4 пулемета. Около 110 человек. За болезнью полковника Ширяева командир роты ротмистр Дударев.

Команда связи и подрывников – 28 человек.

При штабе полка – 5 конных офицеров-ординарцев.

При полку небольшой боевой и хозяйственный обоз и походный лазарет с сотней раненых и при нем несколько сестер милосердия во главе с сестрой Пелагеей Осиповной, под наблюдением д-ра Родичева. Были и санитары, они же и конюхи, почти все – офицеры, наиболее пожилые.

Всего в полку было около 800 человек.

* * *

Настроение офицеров только что родившегося полка было исключительно бодрое. Свое положение рядовых они приняли как нечто должное, как требование исключительного для Родины момента. Высказывалось даже сожаление, что такая строевая организация офицеров не была проведена раньше на фронте Великой войны в революцию. Единая цель, общность духа и чувство ответственности – доминировали.

Они являлись основанием крепкой дисциплины, сплоченности, боеспособности. Первый в истории России Офицерский полк не мог не быть огромной боевой и, главное, моральной силой.

Мысли и разговоры офицеров переходили к личности командира их полка – генерала Маркова. Он произвел великолепное впечатление. Его речь вызвала восхищение. Так сказать, убежденно и твердо, мог бы только начальник, уверенный в своих силах. Высокие боевые награды, полученные им не за службу в штабах, а за действительные боевые подвиги во главе 13 стрелкового полка говорили всем о его достоинствах в командовании полком. В нем теперь не сомневались. Но не это все же было последней оценкой генерала Маркова, а проявленное им гражданское мужество, когда он встал на защиту армии против экспериментов революции, попал за это в заключение и незамедлительно прибыл на Дон для борьбы за Россию.

За короткий ростовский период некоторым офицерам приходилось слышать о генерале Маркове как о начальнике беспощадном, жестоком, резком, грубом: недаром он всегда с плеткой в руке! Но теперь судили о нем иначе: он энергичен, распорядителен – качества положительные и одабриваемые всеми. 1-я рота вся поголовно восхищалась, как генерал Марков коротко и решительно «освободил» ее от полковника Борисова.

Генералу Маркову было чуждо чувство тщеславия, и он не признавал его и у других. Свой Офицерский полк он свел фактически в батальон, став сам командиром батальона. И эта мера признана и одобрена всеми: никаких промежуточных инстанций между штабом полка и ротами. Все в строю, все в передовой линии, все в бою… Психологическое давление! Даже штаб полка всего в три человека да нескольких конных ординарцев, что говорило о присутствии штаба непосредственно в передовой линии, о непосредственном руководстве им боем. Это в свою очередь говорило о гарантии быстроты решений и их выполнения, без потери минуты времени. Свою зависимость от командира полка отныне чувствовал каждый офицер.

Все знали, что командный состав в ротах был назначен с согласия генерала Маркова и с учетом его требований, поэтому не поднимался вопрос о кажущейся ненормальности, когда заместителем командира 1-й роты был назначен штабс-капитан из фельдфебелей, Згривец; командиром одного из взводов 4-й роты прапорщик, в то время как иными взводами командовали бывшие командиры полков, а некоторые из них и вообще не занимали никакой должности и были просто рядовыми бойцами.

* * *

В разговорах о генерале Маркове все не сразу вспомнили о двух лицах, которых он представил полку. На них тогда не обратили внимания, а многие даже не запомнили их внешность.

Полковник Тимановский. Помощник и заместитель генерала Маркова – большого роста, могучего телосложения, опиравшийся на длинную толстую палку, в офицерской папахе, в романовском полушубке, с большой бородой, покрывающей все