XX век авиации - Александр Больных

Это свидетельство тем более ценно, что его дает бывший эсэсовец. Чтобы как-то исправить положение, в распоряжение 6-го Воздушного Флота с Запада были переброшены 4 группы истребителей и 3 истребителей-бомбардировщиков. 4-й Воздушный Флот прислал несколько противотанковых эскадрилий. Слишком мало и слишком поздно!

И если немецкой пехоте пришлось совсем плохо, то немецкой авиации было немногим лучше. I./JG 51 с 23 июня по 1 июля 7 раз меняла аэродром, чтобы удрать от наступающих советских танков. В таких условиях проводить полноценные боевые вылеты было невозможно.

Положение Группы армий «Центр» вскоре стало просто отчаянным. Чтобы хоть как-то затормозить советское наступление, в бой были брошены все немецкие самолеты – от учебных бипланов Go-145 до огромных бомбардировщиков Не-177. Хотя командир KG 1 фон Ризен обратился с протестом к самому Герингу, рейхсмаршал был непреклонен, и самолеты полетели бомбить танковые колонны. История 1941 года повторялась с зеркальной точностью – советские истребители сбили четверть KG 1, причем крайне сомнительно, чтобы ей удалось уничтожить хоть один танк. В горячке боев эти бомбардировщики пару раз пролетели над ставкой Гитлера в Растенбурге, что было категорически запрещено, причем один из самолетов из-за неполадки в моторах совершил вынужденную посадку рядом со ставкой и, что еще хуже, сбросил бомбы на соседнее озеро, поставив их на боевой взвод. Это событие совпало по времени с покушением Штауффенберга 20 июля. В результате моментально возникло дело о подготовке еще одного покушения, но дело кое-как замяли.

Когда в августе 1944 года советские войска начали наступление на южном участке фронта и вошли на территорию Румынии, это избавило американскую 15-ю Воздушную Армию от необходимости бомбить Плоешти, и она присоединилась к налетам на заводы синтетического горючего в самой Германии. К осени несчастный 4-й Воздушный Флот сократился до 200 самолетов, большие потери понес и 6-й Воздушный Флот.

6 декабря 1944 года постановлением ГКО бывшая А,АД была преобразована в 18-ю Воздушную Армию. Часть авторов считает, что это было запоздалой попыткой советского командования создать собственную стратегическую авиацию, но выглядит сие прямо противоположным образом. Из отдельного командования АДД превратилась в рядовую армию (хотя ее штаб так и остался в Москве – не путать с командным пунктом, располагавшимся в Бресте), что полностью отражало ее действия в ходе всей войны. За исключением нескольких демонстративных бомбежек Берлина в 1941 году и перелетов Молотова в Англию на Пе-8, никаких дальних перелетов Авиация Дальнего Действия не совершала. Зато все четыре года она усиленно бомбила цели в прифронтовой полосе, то есть решала тактические задачи. Разве что предпринятые непонятно зачем массированные налеты на финские города могут быть отнесены к стратегическим операциям.

Но при любых вариантах развития событий положение Люфтваффе на Восточном фронте к началу 1945 года стало таким же безнадежным, как и на Западном. К январю 1945 года советские ВВС выросли почти до 16 ООО самолетов, и этой силе немцам было нечего противопоставить – Люфтваффе к этому времени на Восточном фронте имели только 1800 самолетов. На вооружении советской авиации появились новые самолеты – Як-3, Ла-5, Ил-10. Кстати, как тут не вспомнить любимый трюк Агитпропа советских времен – сравнить Як-3 с мотором М-107, который в годы войны так и не появился в частях, со «Спитфайром I» образца 1939 года. Советский истребитель имеет просто подавляющее преимущество по всем параметрам. Но я хочу дать хороший совет: давайте мы сравним его с британским истребителем SE-5, выпущенным в 1916 году. Тогда преимущество будет вообще потрясающим! Есть, правда, один тонкий нюанс – мотор М-107, он же ВК-107, так никогда и не был доведен до ума, один ресурс 25 часов (теоретически) чего стоит. Кстати, в 1946 году этот самый Як-3 будет поставлен в вину наркому авиапромышленности Шахурину и маршалу Новикову, так, может, не стоит хвалиться им на всех углах?! Между прочим, в материалах дела упоминается, что обшивку с крыльев срывало не у «отдельных «яков», а у 40 процентов всех самолетов, и это был конструктивный недостаток машины. Но почему-то под суд пошел нарком Шахурин, а не его заместитель и конструктор Яковлев – непосредственный виновник. Еще одна загадка: почему? Впрочем, как мы уже писали, авиаконструктор А. Яковлев был просто непотопляемым.

Однако вернемся в 1945 год. Во время Висло-Одерской операции наши ВВС применили тактический прием, который немцы использовали еще в 1940 году, во время прорыва под Седаном. Наступление 3-й и 4-й Танковых Армий поддерживали более 400 штурмовиков и бомбардировщиков 2-й Воздушной Армии, которые небольшими группами постоянно находились над полем боя, нанося удары по противнику. Однако применялся и прямо противоположный метод – 18-я Воздушная Армия при форсировании Одера разом подняла в воздух 765 самолетов.

К этому времени подобные атаки становятся обычными для советской авиации. Например, за 4 дня боев в Варшаве 16-я Воздушная Армия совершила 6493 вылета. Однако это было чисто количественное наращивание. Судя по всему, ни Сталин, ни генералы Ставки категорически не доверяли никому из командующих воздушными армиями, потому что А. Новиков, ставший к этому времени уже главным маршалом авиации, продолжал метаться из одного критического пункта в другой, чтобы лично руководить действиями авиации. Например, после Висло-Одерской операции он получил приказ отправляться в Восточную Пруссию, чтобы участвовать в штурме Кенигсберга и ликвидации приморской группировки немецких войск. Много ли стоит система, в которой все зависит от одного-единственного человека? «Горе государству, если оно нуждается в моих добродетелях», – сказал один из римских полководцев.

Впервые за все время войны для поддержки действий одного фронта были сосредоточены три воздушные армии, ВВС Краснознаменного Балтийского флота и два отдельных бомбардировочных корпуса – всего более 2400 самолетов. Немцам за все 6 лет войны нигде и никогда не удавалось собрать подобную группировку, союзники тоже, кажется, сделали нечто подобное только во время операции «Гудвуд» – прорыва немецкого фронта под Каном в 1944 году. Участию авиации в штурме Кенигсберга придавалось огромное значение, начало операции даже было перенесено на несколько дней из-за нелетной погоды. И все-таки именно погода привела к тому, что 6 апреля вместо запланированных 4100 вылетов было совершено всего 1052. 7 апреля Новиков отдает приказ бомбить узлы сопротивления перед фронтом наступающих войск и привлек для этого всю бомбардировочную авиацию. То есть советская авиация полностью оправдывала свое название фронтовая и действовала как обычная дальнобойная артиллерия. Любопытная деталь: средний вес бомбы, сброшенной на укрепления Кенигсберга, составлял всего лишь 150 кг, то есть использовались бомбы весом 100 и 250 кг, но при прорыве укрепленной полосы этого слишком мало. И союзники, и немцы в подобных случаях использовали бомбы весом 500 и 1000 кг, ну, или 1000 и 2000 фн, если вам угодно. Это хорошо объясняет, почему войскам пришлось больше полагаться на тяжелую артиллерию.