Ринама Волокоса, или История Государства Лимонного - Марина Соколова

35

Уголовно-политическая банда шла ва-банк, и Ринама последовала её примеру. Пораскинув мозгами, она отправилась в Администрацию президента и нахально попросила господина советника взять под контроль юридический процесс. Советник ошеломлённо посмотрел на Ринаму, потом закатил глаза и прочёл небольшую лекцию о принципах демократии и о независимости Фемиды.

После этого визита виртуальный психтеррор пополнился неподражаемым сопрано. Сопрано, без сомнения, тяготело к культуре и сопровождало Ринаму в театры и на концерты. Однажды оно даже очеловечилось и предстало перед подопечной во всей своей красе. В новомодном театре красы было немало, и Ринаму привлекла не психтеррористка, а полузабытая Нанон. Обе дамы ослепительно улыбались Ринаме с явным намерением вступить в контакт. Тесно прижавшись к Жресу, неумолимая жертва в упор не замечала предательницу. «Ах, как жаль! Это очень печально», — разочарованно произнесло до боли знакомое сопрано. Баскетбольным зрением Ринама улицезрела обладательницу неподражаемого голоса. Броская молодая женщина была похожа не на террористку, а на Клаудиу Кардинале. Обдав свою жертву изысканнейшим парфюмом, террористическая звезда подхватила под руку растерянную Нанон и увлекла её искромётным разговором. Испытавшая на собственной шкуре велеречивые способности неподражаемого сопрано, Ринама потеряла всякий интерес к театральному действу. Вернувшись домой в сопровождении Жреса и поредевшей виртуальной компании, пуганая женщина порыскала взглядом в поисках повестки и обнаружила её на письменном столе. «Вы всё правильно поняли, моя прелесть», — подтвердил ринамины догадки соблазнительный голос. «Ну почему вы не идёте на контакт?» — театрально взвыло запыхавшееся сопрано. «Отчего же? — хладнокровно возразила Ринама. — Ещё как иду». В подтверждение своих слов она направилась к телевизору и отыскала прямой эфир. В течение двух часов Ринама контактировала с «голубым экраном». Она высказала ему всё, что думала об ицленьской банде.

«А я не знал, что вы — королева, Ваше Величество», — резюмировал приятный мужской голос. «Вы собираетесь увеличить виртуальный эскорт?» — поинтересовалась «королева». «Не совсем так, Ваше Величество. Мы намереваемся его механизировать».

Уставшая от бандитской логики Ринама схватила со стола повестку и засобиралась в Одлисковск. В Одлисковске дело было на мази. Новый следователь Рукукук начал всё с нуля и бойко проводил экспертизы через два года после аварии.

— Чует моё сердце: он доработается до ручки, — заговорила Кассандра. — Надо что-то делать.

— Есть какие-нибудь соображения? — ласково спросил Жрес.

— Давай пожалуемся на следствие в Генпрокуратуру, — предложила раздвоенная женщина.

— В данной ситуации хоть в Международную Организацию, — весело согласился Жрес.

«В Международную Организацию не советую, — предупредил мужественный голос. — А в Генпрокуратуре вас уже ждут».

— Тогда надо поторопиться, — спохватилась Ринама, настрочила длиннющий донос и из Одлисковска махнула прямо в орган государственного надзора. Выстояв большую очередь, она сдала в окошко свою жалобу и отправилась в аэропорт встречать Жреса.

— Ну, как поживает Рукукук? — заинтересованно осведомилась Ринама.

— Ищет тротуар на месте аварии, но пока безуспешно, — деловито объяснил Жрес.

— В таком случае надо дождаться ответа из Прокуратуры, — поделилась своим мнением Ринама.

— Ты подожди, а я пока поживу у друга, — разделил её мнение Жрес.

Супруги разошлись на полдороге: Жрес отправился ночевать к Кичнелу, а Ринама заспешила к Авбюлке. «Не споткнитесь, Ваше Величество», — учтиво посоветовал приятный голос, когда законспирированная «королева» выходила из электрички. С трудом преодолев пошатнувшуюся лестницу, Ринама напоролась на трёх автомобильных монстров. «Как вам нравится новый эскорт, Ваше Величество?» — издевательски спросил мужественный голос. «Вы даже машины превратили в фашистов», — немедленно отпарировала Ринама. «Ты сама этого хотела», — напомнил невинный девичий голос. Переключившись с виртуального эскорта на механизированный, аппаратурная жертва смело взглянула в страшные фары. Три красных чудовища, выпялив на Ринаму ослепительные зенки, пристроились за её спиной. «Вы можете идти, Ваше Величество», — хором произнёс виртуальный эскорт. В сопровождении двух эскортов Ринама кое-как доковыляла до дома. «Как наши дела, доченька?» — заботливо спросила Генивея. Ринама открыла рот для подробного ответа, но внезапно вспомнила о двух эскортах и ограничилась короткой фразой.

Сжав зубы и стиснув кулаки, неразговорчивая женщина усиленно занялась воспитанием Авбюлки. «Мама, кто такой Шаль Азнавул?» — спросила любознательная крошка. Ринама разжала зубы и вспомнила всё, что знала о цинафрийском шансонье. «В восемь часов включите пятый канал, Ваше Величество», — попросил виртуальный подданный. В борьбе с ознобом и сердцебиением Ринама дождалась назначенного часа. Пятый канал транслировал из Цинафри передачу о Шарле Азнавуре. Чётко и методично цинафрийский диктор опровергал ринамину точку зрения на творчество знаменитого певца. «Ясно», — выдавила из себя Ринама и, закусив губы, стала ждать ответа, как соловей лета.

Однако ответ из Прокуратуры опередила повестка из Одлисковска. Её принёс строгий участковый юноша. «Жреса нет дома, и где он находится, я не знаю», — решительно сказала Ринама. «Вы понимаете, что ваше поведение чревато последствиями?» — пригрозил юный участковый. «А что вы можете нам сделать? — с вызовом спросила Ринама. — Мой муж проходит по делу свидетелем». «Вы в этом уверены?» — скривил губы человеческий робот и на следующий день принёс телеграмму из Одлисковска. Развернув послание, Ринама узнала, что Жрес обвиняется по статье 264 УК ВР. «Вы не имеете права!» — закричала разъярённая женщина и выгнала участкового из дома. Милицейский стукач оказался не из обидчивых и приходил ещё три раза. За эти разы он принёс две повестки и одно уведомление о том, что Жрес находится в розыске и в случае поимки будет отправлен по этапу. Потом участкового сменил почтальон, который принёс ответ из Генпрокуратуры. Генпрокуратура предписывала Жресу немедленно отправиться в Одлисковск для участия в судебном процессе. Жрес выехал на Северный Казкав вместе с Ринамой, Таньятой и виртуальными психтеррористами.

36

«Когда вы начнёте свой психтеррор?» — полюбопытствовала Ринама, с удивлением прислушиваясь к виртуальному молчанию. «Что вы такое говорите, моя прелесть? — изумился соблазнительный голос. — Разве не вы просили о помощи? Мы немножко поможем вам, а вы немножко поможете нам». «Что вы имеете в виду?» — недоверчиво насторожилась Ринама. «Успехи Постпеределки, собака, — пропел хорошо поставленный тенор. — И ты их как следует озвучишь». «На Северном Казкаве много успехов», — напомнил северо-казкавский патриот. «Нас интересует правда и одна только правда», — одёрнул патриота приятный мужской голос. «Байернаджаз, конечно, многого добился, — назидательно произнёс каубский земляк. — Но в ксегенском государстве было намного лучше». «Где ваши успехи, господа? — ударилось в панику неподражаемое сопрано. — Я нигде не вижу успехов». «Напрасно вы так, гражданка, — обиделся за державу задушевный ратисский говор. — Мы, например, берём пример с примерной Совкмы, а она — образец для всего государства». «Давай, тётка, начинай работу, — прикрикнула невинная девушка. — А то быстро засадим твоего мужика». «Я не позволю себя шантажировать», — твёрдо заявила упорная жертва. «Правильно, женщина, ничего не показывайте этим подонкам, — поддержала Ринаму незнакомая виртуальная толпа. — До чего довели страну, негодяи». На самом деле загнанная в угол женщина не собиралась ничего никому показывать и вообще слабо себе представляла, до чего довела страну ицленьская банда. Из угла плохо просматривалась и прослушивалась реальная жизнь, которая, впрочем, интересовала Ринаму постольку поскольку. Время от времени она спрашивала у Жреса: «Как там, на воле?» «Воруют», — коротко отвечал супруг. Ринама, хорошо осведомлённая о наклонностях демократов, ожидала услышать нечто подобное, но не представляла размаха преступности.

Между тем ицленьская банда дореформировалась до беспредела. Как всегда, демократы пошли на поводу у популизма. Удовлетворяя чаяния изголодавшегося народа, они переполнили магазины заграничной амброзией. За каждый кусок низкокачественной импортной колбасы страна расплачивалась своей самобытностью и независимостью. Деньги давал Международный банк — и он же, естественно, заказывал музыку. Водяная республика лепила себя с заграницы. Она училась жить, как заграница; выворачивалась наизнанку, чтобы понравиться загранице; продавалась загранице, как продажная девка. Кроме ядовитой и просто плохой колбасы, в магазинах продавалась хорошая и очень хорошая колбаса — для богатых и очень богатых людей. Очень хорошую колбасу ели родственники Ицленя и его ближайшее окружение. Просто хорошую колбасу ели нововодяные богатеи. Самые богатые люди страны стали самыми богатыми людьми мира, потому что они присвоили себе богатства бывшей супердержавы. Нововодяным богачам вход в высшее бандитское общество был заказан, и они создали своё собственное — общество полубанды. Это была ярко выраженная демократическая формация, открытая для всех толстосумов. Места в ней свободно продавались за большие деньги, которые можно было украсть или выиграть в рулетку. Кроме того, в стране разрасталось ещё одно общество — звёздное, во главе с неувядаемой Лалой Агёчвупой. Звёздное общество состояло из культурных и малокультурных звёзд разной величины. Звёзды зарабатывали большие деньги звёздным трудом и наглядным примером демонстрировали успехи нововодяных реформ. Над всеми обществами возвышался нововодяной царь Ицлень, который царствовал, но не правил. Страна становилась всё более неуправляемой, капитализм всё более диким, а власть — всё более коррумпированной. Как гласит мудрая водяная пословица, «рыба гниёт с головы». Злокачественная опухоль власти разрасталась по всей стране. Очнувшись от длительного запоя, Ицлень с большим напрягом сообразил, что вместе со своим троном завис в безвоздушном пространстве. Произнеся над пьяным телом последнее «прости», банда свистнула то, что попалось под руку: воздух около царского трона и корону с царского чела. Бросив мощи благодетеля на произвол судьбы, демократическое окружение спустилось на грешную землю, чтобы на ворованные деньги вволю поразвлечься среди путан, артистов и киллеров. И только принцесса Яньтата продолжала вращаться в заоблачных высотах в надежде на аплодисменты и займы Международного банка.