Лич на стажировке. Часть 3 (СИ) - "Алаис"

— О чем ты?

Комната, в которой я оказалась, была примерно такого же размера, что и предыдущая, но привычной прямоугольной формы. И отсюда был нормальный человеческий выход — в дальнем от меня углу, а не только вход и грузовой телепорт. А еще она была абсолютно пустой, и от пола до потолка исчерченной смутно знакомыми мне символами.

— Это комната для внешней телепортации. Символы на полу, стенах и потолке защищают остальную часть дома от магических всплесков и вместе с тем делают сам портал стабильнее, так как на него не влияют…

Подселенец осекся, а меня внезапно окатило волной его тревоги.

— Что?..

— Тихо. Ни звука.

Из-за двери в дальнем конце комнаты донесся грохот и яростный скрежещущий вой. Я невольно содрогнулась — и от самого неожиданного шума, и того, что при этих звуках ощутил Альд. Впервые за время нашего сосуществования я почувствовала его страх.

— Кристалл, — коротко приказал он. — Телепортируемся отсюда.

— Но медальон… — я спешно зашарила одной рукой по завязкам поясной сумки.

— К Суртазу его! — рявкнул подселенец в моем сознании так, что я снова вздрогнула. А затем добавил уже спокойнее: — Там лич.

Страх Альда сменился холодной решимостью, зато моего ужаса теперь хватало на двоих. Если этот вой издал лич, то встреча с ним явно не сулила ничего хорошего.

— Успокойся и сосредоточься. Я смогу задержать его ненадолго, но сначала активируй кристалл.

— Он настолько сильный? — завязки сумки наконец-то поддались, и я подрагивающей рукой принялась перебирать содержимое. К счастью, кристалл телепортации не успел провалиться на самое дно, поэтому нашелся довольно быстро.

— Очень сильный.

— Ты с ним не справишься?

— В твоем теле — нет.

Альд произнес это спокойно, но я уловила его эмоции. Горечь, сожаление. Что ж, если мы не успеем телепортироваться, мне тоже будет жаль. Только недолго, наверное.

Кристалл в моем кулаке хрустнул, и я отбросила его от себя — к центру комнаты. Спустя пару секунд громкое потрескивание ознаменовало зарождение телепортационной воронки.

— Он услышал, — мрачно произнес подселенец. — Странно, правда, что не среагировал на грузовой телепорт.

— Идет сюда?

— Да.

— А как ты?..

— Аура. Советую посмотреть.

Знать, насколько этот лич уже близко, мне совершенно не хотелось. Но раз Альд настаивал…

Будь у меня глаза, то они наверняка бы начали слезиться от яркости вспыхнувшей неподалеку ауры. Ядовито-зеленая по центру, она переходила в насыщенный чернильно-фиолетовый по краям. Затмевая окружавшие его свечения ловушек, лич двигался то влево, то вправо, будто бы блуждая по извилистым коридорам, но при этом явно продвигаясь в нашу сторону.

— Впечатляет, правда? — иронично поинтересовался подселенец.

Я могла лишь ошарашенно промолчать. Тем временем воронка портала начала клониться и медленно раскрываться.

— Не успеет стабилизироваться, — Альд сообщил, в общем-то, вполне очевидный вывод. — Нужно задержать.

— Как?

— Я этим займусь.

— Но маскировка…

— Даже если он не видит нас, то о месте возникновения портала уж точно догадается. Потому что больше просто негде, если создающий его — в здравом уме.

Вместе с этими словами мои кости замерцали знакомым переливчатым голубовато-зеленым светом. Мерцание медленно выравнивалось и становилось все ярче и ярче. Будто подселенец собирался с силами перед… чем-то.

Альд переместился, остановившись спиной к зарождающемуся порталу. Оставив узелок с моими костями висеть в воздухе, он вытянул руки ладонями вперед, будто ощупывая невидимую преграду. Прошелестел какое-то не слишком длинное, но довольно причудливое заклинание. Кончики его — моих — костяных пальцев замерцали особенно ярко, и на стене над дверью в дальнем конце комнаты засветились десять голубовато-зеленых точек, напоминающих светляков. Возникнув в самом верху, они плавно рассредоточились по периметру дверного проема — по два сверху и снизу и по три по бокам. Подселенец опустил руки.

Краем взгляда я заметила, что воронка портала раскрылась уже на треть. Может, успеем все-таки?

А между точками тем временем протянулась светящаяся нить, соединившая их в таком порядке, что получившаяся фигура напомнила десятиконечную звезду, слегка повернутую так, что вверх и вниз смотрело по два луча, а не по одному.

Что он делает? Судя по виду, это какой-то барьер… Ну да, говорил же, что попытается задержать.

Даже не удерживая под контролем собственное тело, я чувствовала, насколько болезненными были ощущения в ногах — они проносились волнами, ощерившимися иглами и битым стеклом. Как подселенец это выдерживал и не терял концентрацию — ума не приложу.

Пространство между линиями замерцало все тем же голубовато-зеленым цветом, только бледнее и прозрачнее. Теперь дверной проем закрывал барьер, похожий на те, что я видела вокруг стеллажей. Только этот был другого цвета и пронизан протянувшимися между точками энергетическими линиями.

— Это… должно дать нам лишний десяток секунд, думаю.

— Барьер его не пропустит?

— Этот барьер не пропустит никого и ничего.

Голос Альда звучал устало. Это ж сколько он энергии влил в барьер?

Воронка портала раскрылась наполовину. По ту сторону… было светло. Все, что мне удалось мельком увидеть в завихряющейся глубине.

— А он не может сюда телепортироваться?

— Думаю, если бы мог, то…

Дверь разлетелась в щепки от мощного удара, но барьер выдержал. По поскрипыванию костей я поняла, что Альд сжал кулаки. А еще почувствовала, как проходящий через мое тело поток магии усилился. С соответствующими совершенно неприятными ощущениями.

— Я могу чем-то помочь?

— Нет.

Ясно, значит, хотя бы не отвлекать.

Следующий удар принял на себя барьер. Ярко полыхнув, он выстоял, но при этом погасла одна из точек внизу. Подселенец повернул голову, оценивая состояние портала. Мне он показался все еще нестабильным. Альду, видимо, тоже. Он что-то прошипел, и десятая точка снова замерцала, восстановив целостность контура.

Снова удар. И еще. И еще. Барьер выдержал их все, но сопровождалось это такой болью в моих многострадальных костях, что пытки Килира по сравнению с этим казались не такими уж и жестокими. Но на удивление — ничего не сломалось от перегрузки, подселенец каким-то образом умудрялся ее избегать.

— А теперь… послушай, — Альд говорил так, будто это стоило ему каких-то невероятных усилий. Впрочем, я вполне верила, что это действительно было так — удары по барьеру возобновились, и удерживавших его точек осталось всего шесть. — Я сейчас… достану защитную… пластину. Активирую… И — в портал… Будь готова… принять контроль… как только… выйдем. Постарайся… не рассыпаться.

Если бы я еще знала, что для этого делать-то. Но выбора не было в любом случае — подселенец уже полез в поясную сумку и — чудо-то какое — сходу достал нужную костяную пластину. То ли везучий, то ли запомнил, где что лежало после поисков кристалла. Одна беда — портал еще не до конца стабилизировался.

Четыре точки. По одной на каждой стороне. Голубовато-зеленая пелена стала совсем-совсем призрачной.

Три.

Две.

Альд хрустнул костяной пластиной. Мелкие серебристые искорки на миг очертили полусферу щита передо мной.

Последняя точка. Так ярко вспыхнула перед тем, как погаснуть. Подселенец в моем сознании издал глухой сдавленный стон.

А затем схватил паривший рядом узелок с костями и спиной рванул в портал. Не проверяя, успел ли он стабилизироваться. Мне же оставалось лишь надеяться на то, что успел.

Последнее, что я увидела перед вспышкой телепортации — это устремившийся в мою сторону сгусток тьмы. И застывший в дверном проеме скелетированный лич в богато украшенной мантии, темным пятном выделявшейся на фоне ослепительно яркой ауры…

Интерлюдия III

Снег, укрывший пушистым покрывалом окрестные топи, напоминал Линс о доме. Каждый раз, когда обитатели заставы начинали спорить, кому нести внеочередную вахту на крепостной стене, она вызывалась добровольцем хотя бы ради того, чтобы в тишине и одиночестве полюбоваться распростертой до самого горизонта сверкающей белизной. Тем более, что порывы ледяного ветра — пробирающие до костей, как их описывали остальные — казались ей легким дуновением не слишком холодного сквозняка, да и только. Линс даже куртку поверх тонкой рубахи надевала просто для того, чтобы не бурчал вечно мерзнущий Мэб.