У крайней линии - Виталий Полищук

Здесь же за столом для совещаний, присутствовали генерал Терюхин, громогласный, крупноголовый, с седеющий шевелюрой профессор Абалян, полковник с непривычными глазу нашивками на мундире – представитель войск КОиС и уже знакомые всем нам майор Поперечный и капитан Генцель.

– Руслан Миргалиев, – начал сходу по делу генерал Гараев, – прибудет в Москву на Курский вокзал через несколько часов. И сразу же будет взят под плотный контроль нашей наружной службой наблюдения. Как вы понимаете, Аркадий Андреевич, – добавил он, обращаясь к генералу Терюхину, – дело теперь переходит к нам. Так что работать будем вместе. И вот в связи с этим мы и собрались, чтобы, так сказать, уяснить – с чем мы все-таки имеем дело?

Я прочитал все ваши рапорта, справки, протоколы допросов, товарищи, но так до конца и не понял – кто перед нами? Вот эти шестеро, которых вы ищете уже несколько дней – в чем, в сущности, (вот вы пишете: «крайне опасные»), так в чем она, эта самая крайняя опасность? И чего мы должны опасаться, чего можем от них ожидать?

Генерал Терюхин, который, естественно, предварительно переговорил, и не один раз, и с Поперечным, и с Генцелем, закуривая сигарету, сказал:

– Ну вот и давайте знакомиться с делом основательно и по порядку. Все началось в саперном батальоне Н-ской дивизии, дислоцированной в Чеченской республике. Давайте, Иван Иванович, начинайте!

Генцель поправил пальцем очки, и зашуршал бумагами. Найдя нужную, он начал:

– В ночь на 22 апреля этого года, точнее – около 2 часов ночи шестеро солдат-саперов, фамилии я назову чуть позже, отправились в самоволку в станицу Приреченскую, расположенную в глубине предгорного лесного массива, который называют «зеленкой». Это причудливое переплетение кустарников и невысоких деревьев, характерная растительность именно для предгорий и равнин Северного Кавказа…

– Мы знаем, Иван Иванович, не отвлекайтесь, пожалуйста! – Терюхин досадливо поморщился и раздавил окурок в пепельнице. «Ох, уж эти штатские!» – не мог не подумать он.

– Да-да, простите! – Генцель снова поправил очки. – Но дело в том, что пройдя по открытому пространству от расположения батальона, самовольщики углубились в эту самую «зеленку», и пошли дальше по лесной дороге.

Вскоре после этого следящая аппаратура близрасположенной радиолокационной станции зафиксировала проход в атмосферу из глубокого космоса неких частиц, напоминающих по оставленному на экранах следу элементарные частицы. Более точных данных об их строении и структуре у нас нет, но известно, что частиц этих могло быть шесть. То есть – столько же, сколько в это время по лесной дороге шло солдат. И частицы эти вошли в атмосферу как раз в этом районе – предположительно, над головами ничего не подозревающих военнослужащих.

Что произошло в лесу – мы пока не знаем. Но знаем совершенно точно, что солдаты вдруг повернули назад, не дойдя до своей цели – станицы, где они могли достать спиртное, всего нескольких километров. По показаниям дневального, дежурившего в ту ночь в палатке, где находится спальное помещение взвода, в котором служили большинство из этой шестерки, они вернулись назад примерно через час и были «какие-то не такие, как обычно». По крайней мере, все они до этой ночи курили, а после всего сказанного – все курить перестали. Совсем!

Некоторые странности в их поведении были на следующий день, но затем все прекратилось – они стали обычными «дембелями» со всеми соответствующими проявлениями по отношению к солдат других призывов..

Через несколько дней они вдруг заинтересовались свалкой радиодеталей, отработанного компьютерного оборудования и другого имущества, которую оставили после себя предыдущие воинские части, дислоцированные на этом же месте ранее. И выкопали там шесть листов алюминия и какие-то радиодетали или нечто подобное – единственный свидетель просто не знает точно, что именно. Но точно видел, что эти шесть солдат изготовили из листового алюминия шесть труб диаметром отверстия 7—10 сантиметров, к которым припаивали какие-то самодельные устройства. На вопрос единственного свидетеля, что это они такие делают, ему ответили, что это миноискатели новейшей конструкции. Свидетель – не сапер, по специальности радист, так что он в ответе на свой вопрос сомневаться не стал.

А через несколько дней все шестеро попросились в отделение, которое комплектовалось для проведения разминирования в районе, далеко отстоящем от части. Интересно, что до того, как наша шестерка обратилась с просьбой направить на минные работы именно их, у командования были трудности с комплектованием отделения. Никто не хотел перед предстоящей вот-вот демобилизацией рисковать подорваться на мине, что, как вы понимаете, полностью исключить при разминировании невозможно.

Уезжая, эти солдаты погрузили свои устройства из алюминия, которые они тщательно завернули в мешковину, в грузовик и увезли с собой.

Неделю командир отделения разминирования сержант Булдаков аккуратно два раза в сутки выходил по радиостанции на связь, докладывал о ходе работ. Расположились саперы на холме со старым колодцем – воды в нем давно уже не было, однако сохранился полуразрушенный бруствер вокруг, и это было каким никаким, но защитным сооружением. Обезвреженные мины складировались в отдельной палатке, возле нее постоянно стоял часовой.

Так продолжалось до 4 мая. В ночь на четвертое сканнер следящей станции ГРУ засек странное сообщение радио саперов: Вот… «Это уже не они!»

По распоряжению генерала Терюхина к колодцу выехала группа проверки – три человека во главе с уполномоченным особого отдела саперного батальона капитаном Чепурновым. Они поехали на автомашине УАЗ, но до колодца не добрались – на подъезде против них было применено неизвестной оружие, которое вызывает полное уничтожение всего живого…

– С этого места поточнее, – попросил генерал Гараев, в свою очередь раскуривая сигарету.

– Свидетели, оставшиеся в живых, видели лишь фигуры у колодца, которые на мгновение поднимали и направляли в сторону цели алюминиевые трубы. Ни звука, ни каких-либо еще внешних проявлений применения это оружие не дает – просто исчезает живая материя.

Вот фотография спутника службы космического наблюдения. Как видите, все шестеро стрелков выстроились по кругу с какой-то неестественной правильностью. Направления выстрелов из их оружия выверены с математически неестественной точностью.

Впрочем, как таковых, выстрелов не было. Как я только что говорил, немногие свидетели применения этого странного оружия не слышали звуков, не видели вспышек.