Тварь непобедимая - Михаил Тырин

Когда Гриша усадил Свету в машину, она уже перестала плакать. Только кусала губы и пыталась плотнее сцепить дрожащие пальцы.

– Куда едем?

– Что? – Девушка, казалось, испугалась вопроса.

– Где вы живете? Куда вас отвезти?

– Мне ребенка забрать нужно.

– Заберем. – Гриша повернул ключ. – Скажите адрес.

Светлана понемногу отходила от впечатлений вечера. Она окончательно перестала всхлипывать, вытерла глаза платком. Потом повернула к себе зеркало, поправила размазанную тушь.

– Извините, что я на вас так кинулась там, – проговорила она. – Просто увидела знакомое лицо и...

– Извиняю, – усмехнулся Гриша. Совсем недавно он так же готов был броситься на грудь Павлову, который со своими парнями отбил его от двоих отморозков.

– Я, наверно, сильно упала в ваших глазах?

– Почему? – Гриша искренне удивился.

– Ну... Вы, наверно, думаете, что приличные женщины не попадают в такие истории.

– Попадают, – мрачно ответил Гриша. Он мог бы рассказать с десяток случаев, как благопристойные и воспитанные барышни оказываются в совершенно мерзких компаниях, проводят там по нескольку дней, а потом плачут у гинеколога, спрашивая, где подешевле сделать аборт. Он сам однажды доставлял в травматологию учительницу, которой расшалившиеся новые друзья загнали между ног бильярдный шар.

– Я сама не знаю, как это вышло, – проговорила Света, запоздало поняв, что этому молодому человеку неинтересны ее оправдания.

– Я понимаю, – мягко сказал Григорий.

– Извините... Вам, конечно, неинтересно это слушать, а мне просто очень стыдно и страшно, и хочется кому-то рассказать...

Гриша посмотрел девушке в глаза и по-хорошему улыбнулся. Он готов был ее слушать и успокаивать сколько угодно, только не мог признаться в этом.

Вскоре машина остановилась возле темной пятиэтажки. Светлана ушла и через несколько минут вернулась с сыном. Ребенок был грустным и сонным.

– Мама, ты больше не будешь так долго пропадать? – спросил он, свернувшись сзади калачиком.

– Нет, больше никогда. – Она села рядом, положила на сына руку. Голос у нее подрагивал.

«Дуры вы все, – устало подумал Гриша. – Мечетесь во все стороны, хотите сами не зная чего, а потом жалуетесь таким вот дрожащим голосом».

Она все же была отчасти права. Увидев ее в одной компании с Гансом, Гриша очень огорчился. Он не забывал о ней после той случайной встречи, и в его памяти она была окружена совсем другим светом. Может, действительно все получилось случайно? Ладно бы, Ганс затащил ее в машину силой. Однако наблюдатели передавали, что она весь вечер с ним каталась. Жаль ее...

До дома Светланы доехали молча, Пашка задремал. Когда машина остановилась, Света погладила мальчика по волосам, и он открыл глаза.

– Приехали, Павлик. Что надо дяде сказать за то, что нас подвез?

– Спокойной ночи, – пробормотал Пашка.

– Спасибо вам, – сказала Света, открывая дверцу.

– Подождите. – Гриша вспомнил наставления Павлова. – Этот человек – кто он вам?

Светлана пожала плечами и вдруг поняла, что не знает, как ответить. Сказать – друг? Ничего себе друзья... Сказать, что он никто, – еще хуже. Села в машину неизвестно с кем. А ведь так и было...

– Я боюсь, что сегодняшнее может повториться, – объяснил свой вопрос Гриша. – Такое может быть?

– Не знаю.

– Если что-то случится – вот телефон. – Гриша быстро набросал несколько цифр на листке блокнота, висящего на присоске. – Звоните, меня зовут Григорий.

– Я помню, – попыталась улыбнуться Света.

– А если не застанете – попросите переключить на начальника охраны, Павлова. Он обязательно поможет. И свой телефон оставьте.

– Спасибо вам за все. Можно я кое-что спрошу?

– Спрашивайте.

– Скажите, кто вы?

– Зачем вам это?

– Я хочу знать. Почему вы оказались там? Вы из милиции, да? Валера преступник, а вы за ним следили?

– Да, он преступник. Это и без милиции видно.

– Только не обманывайте, ладно? И не говорите опять про бюро добрых услуг. Кто вы?

– Я не собирался обманывать. Я – врач.

– Врач?! – с изумлением переспросила Света.

Ее удивление было понятно. Место врача – в тихом кабинете, а не на ночной улице, в компании мордоворотов, заламывающих бандитам руки. Гриша не стал пояснять, что сегодня он – такая же жертва. Не очень-то приятно выглядеть жертвой.

Светлане пора было идти домой, но она продолжала стоять, держа на руках засыпающего мальчика и глядя на Григория. Он тоже смотрел на нее и не торопился прощаться.

Светлана думала, что должна что-то сделать, сказать, хотя бы пригласить своего спасителя выпить чаю. Но как это будет выглядеть после всего, что произошло? Что, если он засмеется в ответ – не успела девочка от одного кавалера удрать, как другого привела. Все это было неправильно и неуместно, однако она не могла уйти просто так.

И Гриша тоже никак не мог уехать. Ее нужно было утешить, успокоить, убедить, что сегодняшний вечер – просто плохой, неудачный, не более того. Она очень страдала, она не хотела, чтоб о ней думали хуже, чем следует. Она сама о себе не хотела этого думать – вот что главное.

Но как уместить все это в коротком прощании? Никак не уместить...

– До свидания, – сказал Гриша, закрывая дверь машины.

– До свидания, – прошептала Света, глядя вслед удаляющимся огням.

– Мама, а он правда врач? – спросил сонный Пашка.

– Правда, – механически ответила Светлана.

– Хорошо, что уехал, – проговорил Пашка шепотом. – А то стал бы меня лечить...

Тонкая и гибкая девушка с восточными чертами склонилась у ног мужчины, который развалился в кресле, обитом красным бархатом. Ноги он положил на такой же красный пуфик, и его большие расшлепанные ступни висели в воздухе.

– Не больно так? – спросила девушка.

– Делай свое дело, Зида, – сказал Мустафа. – Я скажу, когда будет больно.

Она кивнула и продолжила ровнять его ногти маленькими блестящими кусачками и пилочкой. Мустафа смотрел в экран огромного телевизора и усмехался тому, как его старый приятель Володька Артамонов, ныне занимающий хорошую должность в какой-то администрации, излагал свои планы борьбы с коррупцией.

«Вместе будем бороться», – подумал Мустафа и еще шире улыбнулся.

Ногам, распаренным в горячей воде, было хорошо и уютно. Мягкие прикосновения молодых женских пальчиков ласкали и убаюкивали.

В приоткрытую дверь просунулась голова Балумо, которого Мустафа держал в качестве дворецкого. Парень был родом из Анголы, некоторое время учился в каком-то московском университете, а потом был выгнан за пьянку. Мустафа подобрал его на автомойке, где он зарабатывал на хлеб, устроил у себя. Знакомые были просто в восторге от этой выдумки – еще никто не догадался заиметь дома слугу-негра.