Назад в СССР: Браконьер - Максим Гаусс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Взял в руки конверт Федора.
Он был плотный, хорошо запечатанный и узнать, что находится внутри, я не мог. Думаю, это своего рода некая проверка на вшивость — влезу я туда, или нет. Ну, Федор… Конечно, не исключено, что я просто себе накрутил то, чего на самом деле нет.
Здание телеграфа я отыскал без проблем.
Никогда не отправлял телеграммы старым способом, но это оказалось даже забавно. Пожилая телеграфистка сначала отнеслась ко мне недоверчиво:
— А ты чьих будешь? Что-то я тебя тут раньше не видела.
— Я Евгений Громов, племянник нашего егеря, — просто ответил я. — У него уже неделю живу. Рад познакомиться.
— У Ивановича? — телеграфистка не торопилась отвечать взаимностью. — Кстати, как он? Его же утром вертолетом забирали, что случилось-то?
— Ой, да я и сам не знаю. Мы нашли его на опушке, неподалеку от дороги. Можно сказать ему повезло. Волки на него напали, ума не приложу, как ему удалось в тайге от них отбиться.
— Ясно. А я Татьяна Егоровна, уже пятнадцать лет телеграфистом тут работаю.
— Приятно познакомиться. Меня тут попросили отдать телеграмму, на отправку.
— Кто?
Федор ведь ничего не говорил о том, что его имя называть нельзя, поэтому я ответит как есть.
— А! Ну, конечно, — недовольно ответила женщина и убрала конверт куда-то под стол. — Будет время, отправлю.
Тут мне в голову пришла любопытная идея.
— Татьяна Егоровна, а подскажите, наш егерь куда-то телеграммы отправляет?
— Телеграммы нет, а письма да. У него же каждые три месяца отчеты по проделанным обходам в министерство охотничьего хозяйства уходят. Честно говоря, мне кажется, они в пустоту уходят и никто их не читает. По крайней мере, ответа ни разу не было.
— А почему так?
— Да потому, что мы у черта на куличках. Кому мы тут нужны?
— Да ну. Не может быть.
— Ну, насмешил, — рассмеялась женщина. — Егерь наверняка рассказал, что у нас тут за лагерь под боком находится? Сколько раз ни жаловались, все без толку. А ты говоришь…
— А как вы относитесь к людям Снегирева? — осторожно поинтересовался я.
— Браконьеры. Допрыгаются когда-нибудь, что их всех посадят. Шутка ли, уже совсем страх потеряли. Управы на них нет и никто им не указ. Этот Снегирев жирная шишка. У нас же тут милиции нет, а до ближайшего города километров восемьдесят, прямо через тайгу. Вот я и говорю, кому мы тут нужны? Уж Матвей Иванович с ними бороться пробовал не раз, да только руки у него связаны. А с области никто и пальцем не почесался…
Само собой, спросил я не просто так. Намеревался прощупать почву и понять, как сама Егоровна относится к людям Снегирева. В общем-то, ответ меня не удивил.
— Я могу на адрес, куда Иваныч письма слал, отправить анонимную телеграмму? — осторожно уточнил я. — Только не от меня, а от имени егеря?
— Хм… Странная просьба, — нахмурилась телеграфистка. — Ну, можно. Пиши текст, а я сделаю все остальное.
— Отлично, спасибо. Что по оплате?
— Мне сначала нужно посчитать количество слов.
— А я могу текст на телеграфе сам набрать?
— Нет. Так не положено.
— А если подумать? — осторожно надавил я. — У меня важная информация от Матвея Ивановича. Он сам не успел отправить, попросил меня.
— Все равно не положено, — заупрямилась Татьяна Егоровна.
Тем не менее, все-таки протянула мне чистый бланк и карандаш.
Я отошел за небольшой деревянный столик и глубоко задумался. Основной недостаток телеграмм состоял в том, что много текста передать было нельзя. Ну, то есть можно, но дорого. В поздние годы еще куда ни шло, а в пятидесятые с этим было куда сложнее. Мне предстояло написать максимально короткий текст, способный передать всю суть. Хорошо бы воспользоваться телефоном, но я так и не выяснил, заходила в Соболевку телефонная линия или нет.
Пришлось помозговать. В итоге, после пяти минут исправлений и зачеркиваний, получилось следующее:
«Главному охотоведу края. Выяснил, что браконьеры намерены уничтожить много волков. Используют отравленное мясо. Сроки не известны. Прошу принять меры. Егерь»
Я был твердо убежден, что доверять мне было некому. Как я и говорил ранее, милиции в Соболевке почему-то не было. Точнее, само здание стояло, даже вывеска имелась. Только со слов лесника я понял, что года полтора назад единственного сотрудника с концами забрали в областной центр, а нового так и не прислали. Ну а единственная руководящая сила, которая обладала хоть какой-то властью — это Тимофей Александрович.
— А что вы про нашего председателя скажете? — снова поинтересовался я.
— А что? — отозвалась Татьяна Егоровна. — Александрович нормальный мужик. Толковый. Егерем раньше был, пока пальцы в тайге не потерял. Потом в Москву ездил, но вернулся обратно и с тех пор сельсоветом руководит. Никто на него не жалуется. Ты сам сходи, пообщайся.
В Москве, значит, был? Так может там он и познакомился со Снегиревым? Хм… Возможно, мне действительно стоит с ним попробовать поговорить. Сойти за наивного дурачка несложно и возможно удастся выяснить его роль в этой большой игре. Но было у меня какое-то скверное чувство, которое я пока объяснить не мог.
В итоге, закончив с текстом, вновь подошел к окошку.
— У меня готово!
Телеграммы передавались по телеграфной сети в ближайший населенный пункт, имеющий телеграфную связь, а дальше, в порядке очереди, они доставлялись адресату. Там подключался почтальон, ну а дальше все понятно. Не очень удобно, но телетайпы появятся только лет через двадцать…
— «Молния»?
— Что?
— Срочность передачи какая? — уточнила Егоровна.
— Ну да, пусть будет «молния».
— Ясно. Давай сюда бланк.
Честно говоря, не хотелось мне, чтобы она видела текст послания. Все-таки содержание было как минимум странным. Но куда деваться?
Скользнув по тексту глазами, она ничего не сказала. Молча отошла за перегородку и запустила аппарат. Несколько минут было тихо, потом я слышал только какое-то щелканье, затем все снова затихло.
— Ну, все. Ушла твоя телеграмма.
— И вы не спросите, почему такой странный текст?
— А меня это не волнует. У каждого своя работа, — недовольно ответила телеграфистка. — Так. С тебя два с половиной рубля.
— А чего так дорого? — для вида заупрямился я.
— Сам сказал «Молния». Двадцать слов, по десять копеек за каждое. И пятьдесят за бланк. И то, это я с тебя по-божески.
— Ладно, ладно. Вот.
Отсчитав ей два с половиной рубля.
Если мой план сработает, то главный охотовед, которому подчинялся егерь, в короткие сроки получит мое сообщение и если поймет масштаб угрозы, пришлет сюда кого нужно. Так что малину товарищу Снегиреву я определенно подгажу. Может, даже, основательно.
Попрощавшись с телеграфисткой, я отправился домой.
По пути наткнулся на группу патрульных. Это был Гришка Денисов и его компания. На сей раз их было четверо — видно было, что бродить в патрулировании им уже осточертело, а новых задач председатель на них не возложил. Тащиться самим не пойми куда, без проверенной информации, они не собирались. Молодые, амбициозные и смелые, но не дураки.
— Эй, эй… Погоди! — вдруг окликнул меня Денисов.
— Ну, здорова, охотники! — поприветствовал я. — Как улов? Медведя нашли?
— Да какой к черту улов! А медведя здесь нет, — недовольно отозвался Денисов, смерив меня недовольным взглядом. — Старик упрямый, так ничего и не сказал. Слушай, ты ж его племянник, может, поможешь?
— Да? Интересно чем? — удивился я. — Уже почти двое суток прошло, медведь вроде бы ни на кого больше не нападал. Наоборот, егерь увел его за собой в тайгу.
— Ерунда все это, — вмешался другой охотник, чуть постарше Гришки. — К тому же, мы видели, как старика утром забирали вертолетом. Уж не медведь ли на него напал?
— Волки, — пояснил я, хотя не был в этом уверен.
— Ладно. А где лежка у медведя знаешь?
— Тьфу, сдался он вам… — разозлился я. — Знаете, я тут краем уха слышал, что где-то на севере-западе отсюда есть у Ивановича большое зимовье. Думаю, туда и нужно идти. По крайней мере, я что-то такое слышал.
Гришка и его дружки переглянулись.
— И что там?
— Понятия не имею. Иваныч не говорил. Ладно, мне идти уже пора! А вам удачи!
С этими словами я отправился домой. Меня проводили недовольными взглядами, но мне было все равно.
