Сборник забытой фантастики №7. Субспутник - Прэтт Флетчер

Очевидно, ящер был чем-то напуган, вероятно, мыслью о том, что его засосет в пропасть, в которую лилась вода, поскольку он предпринимал отчаянные усилия, чтобы отойти от этого конца похода. Однако это была проигрышная игра, потому что всасывание воды, каким бы мощным ни было животное, было слишком мощным, и, как бы оно ни колотило воду, что оно и делало, его медленно втягивало обратно. Что бы еще ни говорили о ящере, он не была трусом, потому что, осознав тот факт, что эту битву он проигрывает, он внезапно развернулся и с ужасающим ревом, используя ласты, чтобы увеличить свою скорость, в своего рода дьявольски дерзком рывке, понесся очертя голову в водоворот.

В течение дня воды продолжали расширять пропасть и к ночи озеро почти исчезло, как и водохранилище.

На следующее утро приехали инженеры из города, и я, как мог, объяснил, что произошло. Так получилось, что большую часть своих бесед я провел с человеком, который руководил строительством резервуара и, следовательно, был единственным, кто знал о нитроглицерине. Я понял, что мое знание о его наличии в яме вызвало у парня некоторое беспокойство, и он оправдывался тем, что отдал указания о его вывозе, но они, очевидно, были забыты или проигнорированы рабочими, поэтому я сказал ему, что никому не скажу об этом, за что он был очень благодарен. Поскольку тогда рассказывать об этом было бесполезно, я счел за лучшее забыть об этом деле.

Но я никому не рассказывал о ящере. Я объяснил исчезновение Уилсона, сказав им, что он упал в озеро с гребной лодки, когда пытался отогнать обратно на берег корову, которая ушла в воду. Это также была история, которую я рассказал адвокатам, которые улаживали дела с наследством.

Как только стало возможно, я собрал свои пожитки и вернулся в город. Я пытался забыть все это, потому что воспоминания были далеко не приятными, но эта статья в газете снова пробудила их, и, повторяю, я не удивлюсь, прочитав, что эти люди нашли какие-то остатки со времен мезозойской эры, поскольку я верю, что некоторые экземпляры все еще живы. Почему бы и нет?

1928 год

Цикл осьминога

Флетчер Прэтт

Глава

I

.

По поверхности Индийского океана щла длинная, беспокойная зыбь, как будто кто-то мягко раскачивал дно под ней, и горячий, влажный ветер дул в лицо Уолтеру Вейлу, выпускнику Гарварда, доктору наук, когда он стоял, прислонившись к перилам маленького парохода "Морской посланник". Он размышлял, осмелится ли он испытать приступ морской болезни, раскурив хорошо прокуренную трубку в четвертый раз за день.

Было жарко, и на западе дома Таматаве сверкали белым на зеленом фоне мадагаскарских джунглей, слегка синеватых на таком расстоянии. Далеко на север простиралась безграничная береговая линия. Пройдет по меньшей мере еще один день, прежде чем пароход прибудет в Андовороту, и Уолтер Вейл, смог бы проникнуть в суть таинственных событий, которые привели его сюда.

Его мысли вернулись к письму от его друга по колледжу Рауля Дюперре, который сейчас находится на службе французского правительства в этой таинственной стране – Мадагаскаре. Он снова увидел это перед собой, характерный французский почерк, точные французские фразы:

"…увы, мы не можем продолжать эти исследования из-за нехватки денег. Потому, мой друг, я обращаюсь к вам. Позвольте мне сказать, что вам принадлежит это столь редкое сочетание таланта и средств для его реализации. Вам также будет зачислено в заслугу любое открытие.

Позвольте мне подробно рассказать вам о том, что мы знаем. Диума-Мбобо – вождь чернокожих в южной части острова, которых так и не отучили от практики каннибализма. Насколько нам известно, он человек, который правит по закону и правде. Таким образом, когда он обвинил таноси, которые являются его ближайшим соседним племенем, в краже людей и их поедании, принял меры, не слишком поверив опровержениям таноси. Но люди Диума-Мбобо продолжают исчезать, и когда комендант послал целую роту сенегальцев для поддержания порядка, они все еще продолжали исчезать. Что еще более печально, так это то, что некоторые сенегальцы также исчезли, и, за исключением одной или двух винтовок, найденных в джунглях, от них не осталось и следа.

На острове царит страх, и мы рискуем потерять контроль над местными жителями, поскольку мы не можем ни объяснить эти исчезновения, ни предотвратить их. Комендант предлагает отправить батальон егерей, но я считаю, что и батальон егерей также потерпит неудачу, и я посылаю за вами, потому что я считаю, что нечто, уничтожающее людей таким образом, не является человеком. Ни один человек не пренебрег бы винтовками.

Как вы знаете, Мадагаскар – это отдельная страна. Здесь у нас есть гигантские пауки, большие, как летучие мыши, ящерицы, большие, как овцы, и нет, ни одной змеи. Все местные животные без преувеличения, невероятны, а что, если что-то невероятнее, чем все остальные?.. И поэтому именно к вам, мой богатый американский друг, я обращаюсь от своего лица и от лица своей страны ".

В этом письме было очень мало нужной информации, но ее было достаточно, чтобы заставить Уолтера Вейля бросить ученую монографию об аммонитах верхнего мела и поспешить через десять тысяч миль океана с микроскопами, винтовками и всем оборудованием современного ученого на помощь своему другу.

Солнце зашло внезапно, как это бывает в тропиках, и море сразу предстало фиолетовой темнотой. Огни Таматаве мерцали позади и исчезли, на западе было только угрожающее пятно огромного острова, неприступного и опасного во мраке. Вейл задумчиво сидел у поручня, прислушиваясь к приглушенным голосам пары человек на носу.

Забыв о своем ужине внизу, он впал в полудрему, от которой его внезапно разбудило ощущение приближающегося зла, ощутимого, но которое нельзя увидеть. Он лениво огляделся. Южный Крест ослепительно сиял в небе, не было никакого света, кроме бликов иллюминаторов на воде, и ни звука, кроме шлепков волн о нос судна. И все же ночь предвещала что-то ужасное. Он лениво пытался дать название чувству надвигающейся гибели, и пока он боролся с дремотой, с носа раздался внезапный и ужасный крик – крик смертельно испуганного человека.

– Ох—о—о—у… – вырвалось у него, переходя в сдавленный всхлип, и сквозь него прорвался крик другого моряка:

– Помогите! Помогите! Ферент… – и тут раздался звук удара по мягкой плоти.

Вейл вскочил на ноги и побежал вперед, раздался звук распахивающейся двери и быстрый топот ног позади него. Впереди была чернота носа, из которой появился охваченный паникой человек, который бросился к нему, бормоча бессвязные французские слова, и повалил его на палубу. Поднявшись, он мельком увидел две размахивающие цепкие руки, похожие на длинные пожарные шланги, силуэты которых вырисовывались на фоне неба.

Кто-то пробежал мимо него, палуба осветилась, когда включился свет, и Вейл поднялся, чтобы ничего не увидеть. Носовая часть была пуста. Послышался разговор ничего не понимающих людей:

– Где Ферентини?

– Что случилось?

– Куда он подевался?

Воцарился хаос замешательства, прекращенный появлением капитана, маленького человечка в синем сюртуке и с огромными усами, которые касались его плеч.

– Что означает этот шум? – спросил он. – Пусть матрос Дюгасс выйдет вперед.

На свет появился крупный баск, явно охваченный паникой и с бегающими глазами.

– Назовите нам причину этого бардака, – потребовал капитан.

– Ферентини и я, – выдохнул он, – мы разговаривали, там, в носовой части. Раз, и две большие руки, как у гориллы, хватают его за шею, грудь и зад! И он пропал. Я бил по ним, но он забрал его.

– Убийца! – коротко сказал капитан. – Признайся, что ты поссорился с ним и бросил за борт.

– Нет, нет. Его утащили. Я клянусь в этом. Клянусь Святой Девой, я клянусь в этом.

– Поместите этого человека в кладовой, ты, Марулаз, и ты, Нойон. Будет проведено расследование. Забери у него нож.