Последние герои - Личия Троиси

— Отныне этот город принадлежит вам. Входите и верните в него жизнь.

И теперь он видел, как его воины счастливы. Хмельные от радости и победы, они берут себе то, что принадлежит им по праву. Заметив, что Крисс проходит мимо, они каждый раз кланялись ему и смотрели на него с благодарностью. Пожилая эльфийка подошла к королю, поклонилась ему в ноги и поцеловала его башмаки.

— Спасибо вам, ваше величество, спасибо! В голодные годы я лишилась дома и всего, что имела. А вы вернули мне то, что я потеряла. Спасибо!

Крисс, тронутый ее словами, погладил ее по морщинистой щеке.

Куда бы он ни шел, на какой бы этаж ни заглядывал, всюду было то же самое. Дети весело кричали, его народ веселился. Через много лет его сон сбылся наяву. Его будут помнить вечно. Все великие дела, совершенные до него, и даже те, которые будут совершены после него, побледнеют перед тем, что сделал он. Крисс был пьян от счастья.

Король побывал на всех этажах Салазара и заметил, что эта огромная башня слишком велика для его людей. То же самое он мог сказать обо всей Земле Ветра. Даже для всех эльфов Мхерар Тхара было слишком много места в деревнях, которые он обезлюдел несколько дней назад. Но это правильно. Эльфы размножатся и снова заселят эту страну.

Крисс поднялся на самую высокую террасу города-башни — и у него захватило дыхание от восторга. Внизу, насколько видел глаз, раскинулась бескрайняя, открытая ветру равнина. На юге глаз мог остановиться только на одном небольшом зеленом пятне. Так выглядел отсюда обширный лес. Крисс не знал его названия. Эльфы так давно не жили здесь, что у них не сохранилось даже рассказов об этих землях. Но это не проблема. Они дадут этим местам новые имена и снова станут здесь полными хозяевами.

— Джирш! — позвал король.

Из люка, который вел внутрь башни, вылез солдат и спросил:

— Вы звали, ваше величество?

— Да. По-моему, это будет самое лучшее место для нашей гостьи.

— Передать, чтобы ее принесли сюда?

— Да, и как можно скорей, — процедил Крисс сквозь зубы.

Нападение на короля возле ручья напугало эльфов, и лекарь-жрец, состоявший при Криссе, сразу же прибежал на помощь к своему королю.

Тело Дубэ в это время еще лежало в ручье, и текучая вода легко касалась его, словно ласкала. Вокруг тела собралась кучка солдат. Некоторые из них стали пинать труп ногами, а один даже посмел пронзить его копьем.

Крисс приказал их разогнать и долго смотрел на труп своей противницы. Смерть вернула Дубэ ее естественный возраст. Перед Криссом лежала на земле не ловкая девушка, которая напала на него, а старуха. Но и это старое тело было по-своему красиво. Оно и мертвое еще отражало всю силу и величие жившей в нем души и этим нравилось Криссу.

— Я хочу, чтобы ты предохранил это тело от разложения, — сказал Крисс своему жрецу.

— Ваше величество, оно было посмешищем для ваших солдат. И к тому же это всего лишь труп.

— Это труп самого сильного из наших врагов! Это трофей, и я хочу сохранить его как военную добычу.

Приказ короля был исполнен.

Люк открылся, и тело Дубэ было поднято на последний этаж башни. Жрец хорошо поработал над ним. Это было тело королевы и воительницы, тело доблестного врага.

— Повесьте ее за ноги на парапете, — приказал Крисс.

Пока солдаты выполняли приказ, король медленно спускался по лестницам, проходя один за другим этажи города и пьянея от звуков и запахов празднества.

Солнце опускалось, опаляя своими лучами равнину, и ветер слегка покачивал тело Дубэ.

— Я хочу, чтобы это тело оставалось там как можно дольше. Кроме того, я хочу, чтобы вы послали нашим врагам сообщение о смерти их королевы. Пусть все знают, что она умерла и ее тело висит на стене моего города. Все эти черви, все, должны знать, что ничто и никто не может меня остановить, даже их самый доблестный воин, — заявил король и добавил вполголоса, сквозь зубы: — Земля Ветра была только первой. Только началом.

В тот же вечер Сан пришел к Криссу.

Король поселился в доме старейшины Салазара, в доме довольно просторном, с обстановкой простой и суровой. Он состоял из пяти больших комнат, двух комнат поменьше, где жила прислуга, и кухни. Мебель была грубая, да и было ее всего-то — несколько деревянных столов и тяжелые скамьи с ящиками, в которых хранились вещи и одежда. Большую гостиную украшал камин, почерневший от долгой службы. Крисс приказал убрать всю мебель и в первую очередь украшенную резьбой кровать красного дерева. На ее место он велел поставить походную кровать, на которой спал во время поездок на фронт.

«Сколько в этой любви Крисса к простоте подлинного чувства и сколько игры?» — спросил себя Сан и начал вычислять ответ. Из всех, кого он знал, никто не мог сравниться с Криссом в умении нравиться людям. И было похоже, что его поведение — не актерская игра. Крисс искренне оплакивал судьбу своего народа. Отказ от роскоши тоже отражал его истинные взгляды на жизнь. Но при этом король эльфов вполне сознавал всю силу своего обаяния. К тому же Сан до сих пор не мог понять, в чем смысл войны, в которую Крисс втянул свой народ. Эльфам не были нужны эти земли. Этот народ совсем неплохо жил в Неведомых Землях. В последние годы они страдали из-за неурожаев больше по политическим причинам, чем от того, что земля родила хуже.

Но теперь он знал Крисса и понимал его. Крисс отвергал внешние признаки власти ради ее сути. Его интересовала только власть сама по себе. Этот завоевательный поход был великолепным применением власти. Вся жизнь Крисса сводилась к этому: от смерти его отца до приказа, который он только что отдал, — повесить мертвую королеву на стене города.

Перед тем как войти в башню, Сан несколько минут смотрел на это тело и обнаружил, что не чувствует никакой жалости к Дубэ. Ее жизнь была всего лишь одной из бесчисленного множества жертв, которые он принес ради того, чего жаждал всей душой.

Крисс вышел из полумрака своей комнаты и очень удивился, увидев Сана у себя.

— Ты не празднуешь вместе со всеми? — спросил он.

— Мне нечего праздновать. Пока нечего.

Король сделал несколько шагов по комнате, налил себе чашу воды из кувшина, стоявшего возле скамьи, и стал медленно пить, глядя на небо, в котором сияла великолепная луна.

— Знаешь, я долго, с самого детства, старался представить себе эту страну. Сейчас она кажется мне еще красивей, чем ее описывают наши легенды.

— Просто луна сегодня яркая. Такие же прекрасные вечера бывали и в Земле Слез.

— Верно, но это луна нашей родины, нашего подлинного дома.