Испытание - Жоэль Шарбонно

Этого не происходит. Но нам обоим уже не до сна.

Глава 13

Мы вскакиваем при первых проблесках зари, собираем рюкзаки, пристраиваем их на наших новых велосипедах и медленно выезжаем на юго-запад. Накануне вечером, крепко обнявшись и держа наготове оружие, мы уговаривали друг друга, что кричали далеко от нас, что нам не угрожает опасность, исторгнувшая из незнакомки этот крик.

Рана Томаса выглядит лучше, тем не менее я вижу, как неудобно ему на велосипеде. Резиновые шины частично амортизировали бы прыжки на камнях, корнях и всевозможном мусоре, а без них езда превращается в непрекращающееся испытание, особенно для Томаса. Чем дальше от Чикаго мы забираемся, тем больше встречаем деревьев, кустарника, уцелевших домов. Мы решаем ехать строго на юг, туда, где, если верить карте Томаса, когда-то пролегало широкое шоссе. Ехать даже по разбитой дороге нам было бы гораздо легче, чем по бездорожью, как сейчас. О другой причине такого решения мы молчим. Именно с той стороны прозвучал вчера крик, и мы хотим найти девушку, из-за которой всю ночь провели настороже. Если она ранена, то наша обязанность оказать ей помощь. Меня замучают угрызения совести, если я хотя бы не попытаюсь это сделать.

При виде стаи ворон, кружащих над чем-то внизу, у меня возникает нехорошее предчувствие. Мы молча сворачиваем в бурую траву и усиленно крутим педали, чтобы быстрее увидеть то, что привлекает птиц. Найдя искомое, мы понимаем, что помощь запоздала, и нового спутника у нас не будет. Тело простерто на земле, рот уже не может ни о чем просить. Кажется, я узнаю девушку, шедшую впереди Малахии к выходу из лекционного зала перед первым экзаменационным туром. Длинные светлые волосы в грязи и крови. Глаза, прежде, наверное, голубые, уже выклеваны птицами. Из живота торчит предмет, при виде которого горячка возбуждения сменяется ледяным страхом.

Это стрела арбалета.

Экзаменационный рюкзак убитой пуст. Либо она потеряла его содержимое, что сомнительно, либо все забрал арбалетчик, расправившись со своей жертвой. А это значит, что он охотится где-то неподалеку.

– Сматываемся отсюда! – Томас стискивает мне руку, нарушив оцепенение, в котором я разглядывала мертвую. – Дорога должна быть совсем рядом.

– Ты прав, уезжаем. Арбалетчик близко.

И все же я не могу шелохнуться, не могу бросить девушку, допустить, чтобы ее тело склевали птицы. Ей самой уже все равно, а мне – нет. У нее есть родные, друзья, где-то остались любящие ее люди, считающие, что она спокойно сдает экзамены в Тозу-Сити, демонстрируя свои познания в математике и всевозможных науках… Пусть этим людям не суждено узнать о ее судьбе, но их любовь к ней и ее любовь к ним требуют уважения. Меня учили этому мать и отец. На этом построена вся жизнь в Пяти Озерах.

Томас находит трещину в земле, где поместится тщедушное тело. Вдвоем мы отгоняем наглое воронье и несем убитую к месту упокоения. Я долго вращаю ее идентификационный браслет, пока не нахожу, где нажать. Застежка раскрывается, и браслет с символом – треугольником с колесиком на восемь спиц – падает мне в ладонь. Мы опускаем тело в трещину. Драгоценный светлый час уходит на заваливание его камнями, чтобы птицы и другие хищники не осквернили останки.

Я кладу поверх груды камней отличительный знак – красный булыжник. Жаль, что я не знаю имя девушки и не могу как следует с ней проститься. Вместо прощания я прижимаю к груди ее браслет и безмолвно обещаю, что никакие страхи и опасности, никакие экзамены не помешают мне сохранить принципы, с которыми я росла. Что я никогда не забуду постигшую эту девушку судьбу.

Томас смотрит на могилу, крепко сжав челюсти. Потом мы садимся на велосипеды и молча едем туда, где надеемся найти дорогу, – к горизонту. Мы не слезаем с седла целый день, останавливаясь только чтобы проверить и очистить воду, собрать одуванчики и дикую морковь, доесть мясо опоссумов и последние яблоки. У меня дрожат от усталости ноги, но, вспоминая мертвую, ее незрячие глаза, я усиленно кручу педали, подскакивая на камнях и кочках, пока не опускается ночь.

К следующему полудню мы наконец находим дорогу. Это широкая мощеная лента, тянущаяся за горизонт. Казалось бы, можно облегченно перевести дух. Но состояние дороги приводит меня в ужас. На ней нет ям, асфальт цел, кое-где чернеют свежие заплаты. Тем не менее в этот раз Томас молчит, видя, как я слезаю с велосипеда.

– Ты не подозреваешь очередную ловушку? – спрашиваю я.

– После пруда все возможно. – Он склоняет голову набок. – Хотя вряд ли… Смотри!

Я щурюсь, глядя в предложенном направлении, и вижу вдали голубую черту. Это южная граница Испытания, которую нам запрещено пересекать.

– Держу пари, они проложили эту дорогу как раз для того, чтобы поставить свой забор. – Томас достает из рюкзака атлас. – Согласно карте, она тянется до юго-восточного угла старого штата и выходит на другую, ведущую прямиком в Тозу-Сити. Сотрудникам нужен легкий доступ из Тозу-Сити к стартовому пункту экзамена. Думаю, это и есть объяснение.

Да, не поспоришь. Но кое-что меня все же поражает, и это не логика Томаса, а сама карта, согласно которой дорога пролегает через несколько крупных городов и доходит до Тозу-Сити. Самый памятный кошмар моего отца разворачивался в городе с уцелевшими домами. Если Испытатели намерены устроить нам ловушки, то лучше всего для этого годятся именно такие города.

– Давай покидаем на дорогу камешки, – предлагаю я. – Не взорвется – можем попробовать.

Томас с улыбкой озирается – уже ищет подходящие камни. Он кидает лучше меня. Вместе мы бомбардируем дорогу дюжиной камней, и ничего не происходит, поэтому мы решаем рискнуть. После тряски на кочках, корнях и камнях езда по гладкой поверхности – райское наслаждение. Ужасное испытание – похороны безымянной девушки – осталось далеко позади, и я радуюсь ветру и солнцу, бьющим мне в лицо, свободе, быстрой езде. Сколько бы миль ни ждало нас впереди, я счастлива уже тем, что жива.

Но, порадовавшись новому ощущению, я понимаю, что дорога не только позволяет нам ехать быстрее. На ней мы как на ладони для любого, кто засядет в придорожных зарослях или в заброшенном доме. Остается надеяться, что арбалетчик и все остальные, кому взбредет в голову устранять конкурентов, еще не решили свою транспортную проблему.

Мы переезжаем по длинному мосту через широкую мутную реку, и я предлагаю переночевать поближе к воде. Обычно мы останавливаемся на ночевку поздним вечером, но я вся в грязи, волосы спутались, мне противно, что они такие сальные и потные, да и ноги все чаще сводит судорога. Изобилие воды сулит счастливую возможность впервые за много дней вымыться. Еще здесь можно попытаться пополнить свой запас провианта, даже попробовать поставить силки на дичь.