Кукла. Беременная (не) от Зверя (СИ) - Катаева Татьяна Анатольевна

Те чувства, что я испытала в тот день, не имеют ничего общего, с теми, что испытывала после.

Все эти месяцы я жила можно сказать в скафандре. Это метафора, конечно. Но чувствовала я себя именно так. Марк настолько был обеспокоен моим здоровьем, что мы почти ежедневно посещали врача. Мы сдавали анализы, УЗИ, всё возможные лабораторные обследования. Он помешался на моём здоровье. Я бы никогда не подумала, что его страх меня потерять, настолько сильный.

Угроза потерять ребёнка была реальная. После кесарево, доктора рекомендуют не заводить детей хотя бы год. А лучше три. Организм успеет восстановиться, а рубец на матке полноценно зажить. Но это не наша история. Я забеременела через два месяца после родов. Роковая случайность. Наша бешеная страсть создала новую жизнь. И за эту жизнь мы ежедневно боролись.

Что говорить, если он почти согласился вести монашескую жизнь, лишь бы не навредить. Меня хватило не на долго. Как показала моя предыдущая беременность - без секса я не могу.

Во время этой беременности стало ещё хуже. У меня начались ломки. Мне снился секс. И я начала получать оргазм во время сна. По словам доктора, это из-за эмоциональной нестабильности. И оргазм вовремя сна, может спровоцировать выкидыш. Ведь матка сокращается, и это не контролированный процесс.

Только после этого, Марк согласился на секс. И то, он был настолько нежным, аккуратным, медленным, что мне иногда казалось, что это не мой Марк. Не мой зверь.

С другой стороны, это были счастливые восемь месяцев. Мама Рита осталась пожить с нами. Мне, катастрофически нужна была её помочь. Иначе я б не справилась. Быть беременной с младенцем на руках - очень тяжело. Особенно когда ты из-за токсикоза, длительностью два месяца, теряешь ещё и вес.

Марк нервничал и поэтому поводу. Кормил меня чуть ли не с ложечки. Но малыш был против, и почти каждый мой приём пищи заканчивался в туалете.

Но после, когда токсикоз прошёл, жизнь начала налаживаться. Сашенька рос не по дням, а по часам. Мой любимый сыночек, в пол годика, весил как девяти месячный малыш. А в девять месяцев, как годовалый. Сами понимаете, что носить его на руках, с каждым месяцем становилось труднее.

А ещё, он рос точной копией своего отца. Такой же характерный упёртыш, маленький ревнивец и эгоист. Он всё время требовал моего внимания. За частую это происходило, когда мы были не одни. Когда вдвоём с ним в детской, он играется, не обращая даже внимания на меня. Только кто-то к нам заходит, и начинает со мной разговаривать, он начинает плакать. Или же ползти ко мне, чтоб я взяла его на руки. А если меня обнимает или же целует Марк, то всё. Он не отпускает меня до самого вечера.

- Твою мать, - ору я через чур эмоционально.

Головой понимаю, что нужно держать свои эмоции при себе и выглядеть максимально спокойной. Но чёртовы схватки, слишком быстро набирают обороты. Ещё Марк не успел приехать.

Два дня назад было тридцать девять недель, сложный барьер мы прошли. Мой малыш уже полноценно сформировался и ждёт встречи с родителями. Я этого тоже очень жду.

В этот раз я набрала всего десять килограмм и большинство говорит, что будет девочка. Пол ребёнка мы с Марком решили не узнавать. Пусть будет сюрпризом. Муж тоже думает, что это дочка. Я же уверенна, что сын.

- Та что ж это такое?!

Схватки слишком быстро набирают обороты. А Марка до сих пор нет. Мама Рита забрала Сашу на прогулку, чтоб он не видел маму в таком состоянии. Он хоть и не поймёт, что происходит, но испугаться может.

- Дорогая, ты как?

Марк вбегает в дом, чем привлекает наконец-то моё внимание. Я пытаюсь быть спокойной, но у меня не выходит. Я боюсь. Очень боюсь, что мы не доедем до роддома. Схватки с каждой минутой становятся сильнее.

- Быстрее поехали, а то рожу прямо тут.

- Только не это.

В машину Марк относит меня на руках. Я вижу панику и боль в его глазах. В голове всплывает разговор в больнице, после подтверждения моей беременности.

- Мы не можем так рисковать. Кать, прошу тебя подумай хорошо. На кону твоя жизнь. Согласись на аборт. Даже врач говорит, что это очень опасно. Слишком мало времени прошло после родов.

- На кону не только моя жизнь. А и жизнь нашего ребёнка. Как ты можешь предлагать мне убить его?! А если б я также поступила с Санечкой? Если б тогда сделала аборт? Нас бы сейчас тут не было.

- Прошу, не говори так. Я не хочу убивать нашего ребёнка. Просто... Я не вижу другого выхода, - его голос дрожит. Он сидит у моей кровати. На глазах его слёзы. Мне больно видеть его таким. Но ещё больнее, думать об аборте.

- Единственный выход - это подарить новую жизнь. Бог послал нам второе счастье. Значит мы справимся.

Сейчас же я могу читать его как открытую книгу. Как он не пытается скрыться за маской спокойствия, в душе у него целый ураган творится.

Он так смотрит на меня, что у меня самой сердце сжимается от боли. Он так смотрит, словно прощается. Словно хочет запомнить каждую деталь этих минут.

Я ложу свою руку ему на колено, чем привлекаю внимание. Он отрывает взгляд от дороги и смотрит мне прямо в глаза. Тепло растекается у меня в душе.

Я не выбирала его. Это он выбрал меня. Это он хотел меня себе. Я всего лишь плыла по течению его чувств. Пока сама не влюбилась.

Но это он выбрал меня. Это он подарил мне сына. Это он подарил мне счастливую жизнь. И я не в праве сдаваться или же бояться.

- Любимый, не бойся. В этот раз всё будет хорошо. Обещаю тебе.

Он кладет свою ладонь поверх моей и сжимает. Мне становится легко и спокойно. Пока очередная схватка не напоминает мне, что я вообще-то рожаю.

До больницы мы доезжаем за двадцать минут. Меня сразу отправляют в родовой зал. Раскрытие матки при приёме в роддом уже восемь сантиметров. И финал моего прибывания в родзале кажется очень близок.

Но родовая активность приостанавливается на минут десять, и тут я начинаю паниковать. Схватки кажутся не такими болезненными, как в самом начале.

Вокруг меня суетятся медсестры, врач и даже Марк успевает переодеться. Я была изначально против того, чтоб он присутствовал на родах. Но разве Зверева, что-то может остановить?! А у меня сейчас нет сил на то, чтобы с ним спорить или же выгнать.

Передышка заканчивается очень быстро, и у меня начинаются уже потуги. Наш малыш походу запланировал проявиться на свет до обеда. Уж очень он спешит.

Боль схваток кажется невыносимой, мне хочется орать и выть от боли. Но в то же время я не могу кричать. Я не хочу пугать Марка ещё сильнее. Я и так вижу его перепуганный взгляд, вспотевший лоб и дрожащие руки. Я даже пытаюсь выдавить из себя улыбку ему.

Представляю какой вид у меня сейчас. Растрёпанные волосы, которые непослушно выпадают с шапочки. Ночная рубашка для родов. Ну и главное, мои широко расставленые ноги.

Марк стоит сбоку от меня и не видит, что именно происходит как раз таки у меня между ног. Хоть это радует.

Муж берёт меня за руку, мне и правда становится легче.

- Давайте, ещё немного. Я уже вижу головку, - говорит врач.

Я делаю максимально глубокий вдох, собираю все оставшиеся силы в один огромный шар, и со всех сил выталкиваю этот шар наружу.

Я чувствую как рвутся мои мягкие ткани, когда малыш выныривает с меня. Но не это меня сейчас волнует больше всего. Перестаю дышать, в ожидании всего одного крика. Время останавливается, и несколько секунд тишины, кажутся мне бесконечными.

При первых родах я не видела и не слышала ничего, что происходило вокруг меня. Я не слышала первый крик моего сына. Сашу не прикладывали к моей груди. Я всё это пропустила, пока была под наркозом и боролась за свою жизнь.

Три, четыри, пять...

И я слышу самый долгожданный звук в мире. Плач моего ребёнка. Мелодия знаменитого Баха сейчас кажется менее совершенной, чем этот крик.

Пока медсестры крутятся возле малыша, я не перестаю наблюдать за ними. Каждое движение ловлю и откдываю в памяти. Это моя жизнь и моё главное счастье. Моя любовь и моё вдохновение. Слёзы выступают на глазах от переизбытка эмоций.