Чисто астраханское убийство - Фридрих Незнанский

Впрочем, теперь перед Грязновым вставала новая задача. Ехать и проверять, кого видели милиционеры, Ахмета или просто похожего на него человека, он не мог. Не должен был. Еще сам по себе может, и решился бы, но с Дусей в салоне об этом и думать было нечего, поскольку Ахмет видел приходившего к Рахиму генерала милиции из Москвы. И прекрасно понимал, что просто так генералы к его «хозяину» не заглядывают. Да и Дадаев-младший наверняка поделился с ним своими впечатлениями о госте. Так что маскироваться или делать вид, что незнаком, не приходилось. Как и стимулировать повышенный интерес к нему со стороны местной милиции. Ведь опытный человек, два года скрывается, почти при этом не скрываясь. Это надо уметь. Однако узнать надо, чтобы ненароком не попасть впросак. Взяли, да не того, позора потом не оберешься… И Грязнов, в принципе, завершив для себя процесс опознания, в котором предположений все-таки оставалось больше, нежели уверенности, посоветовал милиционерам не рисковать, а попытаться ненавязчиво выяснить, где прячется чеченский боевик, и довести эти сведения до своего руководства. Но самим ни в коем случае даже и не пробовать осуществить его задержание. Этот человек чрезвычайно опасен, жесток и кровожаден. Достаточно было вспомнить, что он «со товарищи» сотворил с несчастной Дарьей… А что там определенно была рука Ахмета, Вячеслав Иванович не сомневался.

Дав, таким образом, совет коллегам, Грязнов счел свою миссию на этот раз исполненной. Окончательная ясность с боевиком проявится лишь тогда, когда вступит в действие спецназ.

А чтобы его задействовать, очевидно, даже усилий такого человека, как генерал Привалов, далеко недостаточно. Национальная политика, куда от нее? Но поставить его в известность просто необходимо. Ну а что касается наркотиков, то тут у него и сомнений больше не было: сплошные массивы конопли. У какой-нибудь бабки на огороде три кустика вырубают, которые и выросли-то случайно, птички в клювах семена занесли, да еще и штрафуют якобы за «незаконное культивирование запрещенных к возделыванию растений, содержащих наркотические вещества», а тут — собирай да суши тоннами. В общем, пусть теперь сами думают… И почему станичники не только рыбой промышляют, тоже понятно, как и то, какие люди этим обстоятельством пользуются. Говорили ж с Лешей, а у него один аргумент: острова не сожжешь, люди там проживают, а конопля — такая зараза, что и сеять не надо, сама растет где захочет… Снегири, помнил Грязнов еще из детства, любят конопляное семя, специально ездил за ним на птичьи рынки, где корм продавали… Расставшись с местными стражами, Вячеслав Иванович предложил Дусе прокатиться вдоль берега Волги, посмотреть, как люди устраиваются, какова добыча. Говорят же, что здесь заготовка идет вовсю. И в самом деле, берег кишел от палаток и рыбаков. По низкому берегу с визгом носилась детвора, женщины стирали белье и мыли посуду, а вот рыбаков видно не было — так, двое-трое всего и сидели со спиннингами. Спросил у одного, когда вышел, чтобы искупнуться маленько, песочек уж больно хорошим оказался. А рыбак ответил, что он здесь на хорошую рыбу и не рассчитывает. Это надо на лодке подальше, на быстрину выбираться, вон, где чайки хороводятся. Ну а если совсем уж серьезную надо, то лучше самому не ломаться, а договориться с калмыками, они с утра до вечера вдоль берега на своих «казанках» шныряют, улов предлагают. Сом, осетр, стерлядка… Сомы большие бывают, видел одного на сорок килограммов. У Грязнова зачесались ладони, знакомый зуд. Он усмехнулся про себя: тут уж что-нибудь одно — либо рыба, либо женщина…

А рыбачок, почувствовав интерес, разговорился — скучно, видать, одному на бережку, когда другие на лодках промышляют судака, чехонь, сазанов невиданного размера, так называемых чебаков, — ну да куда уж рыбаку без фантазии?

Рассказал, как те калмыки иной раз продают свои уловы. Тут же и днями и ночами к Астрахани и обратно большие теплоходы курсируют, а по ночам они освещены всевозможными праздничными огнями, прямо как елки новогодние, — загляденье. Вот калмыки на своих моторках догоняют и — к иллюминаторам: рыба, мол, и показывают осетра там либо крупного сома. Только представить себе такую картину: там в каюте мужик с бабой только-только к делу приступили, а к ним в окно страшная рожа с осетровым рылом стучится! Спятить можно от страха!

Ну, посмеялись. А Дуся, так просто залилась хохотом, и была она вся светлая, как тот самый праздник, смотреть — одно наслаждение. И понял Вячеслав Иванович, что охота охотой, а светлые деньки-то его уходят, лучшие часы песком сквозь пальцы утекают, а он вместо главного своего дела черт знает чем занимается! И так ему вдруг захотелось домой — в станицу, конечно, куда ж еще?..

На обратном пути он снова успел поговорить с паромщиком. На этот раз, уже ничем не рискуя, Вячеслав Иванович съехал с парома на берег и попросил молодого человека на минуточку заглянуть в салон машины, где и показал ему обе фотографии на мониторе ноутбука. Попросил вспомнить, не видел ли он этих людей? Тот посмотрел и почти с ходу ответил, что вот этого, — он ткнул пальцем в Ахмета — видел точно, а второго не видел.

— Это точно? — переспросил на всякий случай Грязнов.

— На память не жалуюсь, — усмехнулся паромщик. — А они кто?

— Вот этот очень опасен. — Вячеслав Иванович указал на Ахмета. — Будь предельно осторожен, не выдай нечаянно себя, главное, не смотри ему в глаза. Преступник обычно насторожен, расслабляется редко и лишь в полном одиночестве. А в глазах, глядящих на него, он сразу чует опасность для себя и способен на любое преступление. Глаза нашего брата выдают, понял, парень?

Тот покивал, очевидно, и сам понял, что не из случайного интереса расспрашивает его пожилой человек с явными командирскими замашками.

— Он когда появился здесь?

— Позавчера, по-моему. Но обратно еще не уезжал. У него тоже «девятка», только черная…

«Опять сходится, — подумал Грязнов. — А он не дурак, этот Ахмет. Да только я умнее его, правда, на самую малость. А был бы совсем умный, так сидел бы сейчас на бережку, как тот рыбачок счастливый, а в палатке Дусенька хлопотала бы… рыбку жарила да подмигивала: не пора ли, мол, и отдохнуть, мой генерал? Что-то ты нынче перетрудился спозаранку, не пора ли отдых дать душе и телу?..»

— Номер случайно не запомнил?

— Не запоминал, мне ж ни к чему. Так что если он машину не бросил и не уплыл катером, значит, здесь где-нибудь ошивается. Строений много, да и палаток. Поставил — и живи.

— А что, он мог и уплыть?

— Проще простого, тут же все время — туда-сюда… Оставляют машины, и катером — на тот берег, полчаса — и там. Потом возвращаются…

— Ну ладно, спасибо. Но ты запомни мои слова, от греха, что называется…

Глава одиннадцатая

Конец операции

Последние два дня отпуска Вячеслав Иванович посвятил рыбалке в самом чистом ее виде. Уходил на самом рассвете и сидел до обеда, а потом отдыхал. Дуся души не чаяла, такой стал он ласковый да послушный. Ну а что ему еще оставалось? Скоро прощаться… И ему не хватало решимости сделать наконец окончательный выбор. Звонил в «Глорию», будто ждал совета от Сани, но тот упорно уходил от темы… На другой день после поездки на острова позвонил Алексею, скупо и сдержанно доложил об увиденном. Что касалось беглецов, это генерал немедленно взял на карандаш и ответил, что срочно займется этим вопросом сам. Ну а когда речь зашла о непроходимых зарослях конопли, как-то сразу поскучнел и сказал, что, в общем, все тут в курсе, но… Словом, повторил прежний тезис: мол, борются, конечно, но недостаточно, и надо бы усилить…

Вечная и оттого очень удобная формула принятия на себя ответственности.

Что у них там происходило, неизвестно, но днем накануне отъезда Вячеслава в Москву Алексей Кириллович, лично, без всякого предупреждения, примчался в Ивановское. И был он весьма озабочен. Грязнов решил, что тот хотел проводить и распить на дорожку положенные граммы, но дело оказалось просто из рук вон скверным. О чем генерал немедленно и поведал. Конечно, ни о какой ухе и речи уже не шло. И все, что он рассказал, было больше похоже на бред, если бы информация исходила не из уст генерала…

«Соседи» отреагировали довольно оперативно на просьбу астраханских коллег, поставивших их в известность о скрывающемся преступнике, а также о его товарищах Али и Шамиле. В район поселка Сары выехала милицейская группа, объехала ближние кошары и никаких чеченцев или лиц кавказского происхождения там, естественно, не обнаружила. Поспрашивали местных, те ответили, что не видели. Ну и закрыли этот вопрос.

А вот с островом получилось из рук вон плохо. Несколько сотрудников милиции из Цаган Амана, группу которых возглавил капитан Намсараев, производя последовательный досмотр домов и прочих строений на острове, неожиданно для себя наткнулись на вооруженного преступника. Завязался короткий бой, в результате которого капитан был убит, и еще два милиционера ранены. А преступник ушел. Просто вскочил в причаленную у мостков «казанку» и ушел по одному из ериков. Догнать его было практически невозможно. В поселке была объявлена тревога. Но и только. Но главная соль происшедшего заключалась совершенно в другом. В астраханской прокуратуре уже слышали об убийстве женщины в Ивановском. Это уголовное дело, возбужденное в Замотаевском следственном отделе, затребовали в Астрахань — со всеми уликами и задержанными лицами, подозреваемыми в преступлениях. Причем сделано это было на удивление оперативно. А дальше началось нечто, напоминающее цирковое представление. Подозреваемые категорически отказались отвечать на вопросы следователя, утверждая, что сами стали жертвами насилия. Кто совершал преступления, они не знают, и виноваты лишь в том, что оказались в ненужном месте в ненужное время. И все — в таком роде.