Код "Уран" / Цитадель (СИ) - Луковкин Кир

Они слышали доносившееся из глубины стен потрескивание. Изредка между двумя соседними овалами пробегала молния.

— Элементы памяти под напряжением. Прикасаться не стоит, иначе превратитесь в угли.

— А если машина сломается? — спросила Майя.

— Лучше об этом не думать, — отозвался Париж. — На весь сектор найдется с десяток человек, которые знают, как устроен компьютер, но даже им потребуется половина жизни, чтобы отыскать поломку и устранить ее.

— Но машина не может работать вечно, — сказал Рик. — Любая машина имеет срок годности.

— Верно. — Париж как-то странно взглянул на него. — Но этот компьютер сделан так, чтобы исправлять самого себя. Он самодостаточен: там, внутри, работают маленькие машины, похожие на насекомых. Древние все предусмотрели. Кстати, потом я покажу вам обзорные окна, выходящие наружу. Хотите посмотреть на внешний мир?

— Это очень любопытно! — поддержала Майя, умолчав о том, что однажды им довелось бывать снаружи.

— Решено!

Эскалатор доставил их в пункт назначения. Париж провел спутников под арку с незнакомым Рику иероглифом, и они оказались в коридоре, стенами которому служили стеллажи высотой в несколько уровней, снизу доверху уставленные продолговатыми предметами, похожими на кирпичи, разных форм и цветов. Париж подошел к ближайшей полке и вынул один такой кирпич. На деле оказалось, что кирпич можно раскрыть, и внутри находятся сшитые между собой листы бумаги, испещренные мелкими буквами.

— Это книги — устаревший носитель информации, — сказал он. — Древние записывали в них свои знания.

Майя провела пальцем по корешкам и прочитала вслух надпись с одного:

— «Овидий. Наука любви».

Они пошли дальше, разглядывая стеллажи, в которых теснились легионы книг. Казалось, им не будет конца. Стеллажи убегали в пространство по сторонам, и легко можно было затеряться в этом однообразном лабиринте, достаточно шагнуть в сторону и потерять из вида спутников.

Наконец, они вышли на открытое пространство и очутились в зале, заставленном столами со светильниками. В зале висела звенящая тишина, за разными столами Рик насчитал троих незнакомцев. Они склонились за чтением книг, не обращая внимания на пришельцев. Только один на миг поднял голову и вновь углубился в чтение.

Париж, не говоря ни слова направился к широкой лестнице, которая уводила на верхний застекленный уровень, и Рик с Майей, тихо ступая, поспешили за ним.

И снова они очутились в лабиринте стеллажей, только конструкции теперь изменились, стали полукруглыми и чуть меньших размеров; на полках вместо книг громоздились коробочки с дисками, весьма схожие с теми, которые Рик с Майей уже видели в комнате, где просматривали ожившие картины. Но Париж даже не думал останавливаться, миновав галерею, он провел спутников через коридор с вереницей белых дверей по обе стороны от прохода. Двери имели порядковые номера и надписи. Рик прочел с одной стороны: «Астрономия», «Физика твердых тел», «Биохимия», «Бактериология». С другой стороны были надписи: «Социология», «Макроэкономика», «Статистика», «Философия». Одна дверь была приоткрыта, Рик притормозил возле нее — взгляду открылась комната, уставленная рядом кресел с небольшими экранами над подлокотниками. Париж прошел мимо и остановился возле двери с табличкой «История».

— Что вы хотите знать? — поинтересовался он.

Рик и Майя переглянулись и ответили хором:

— Всё!

Париж улыбнулся.

— Примерно такой ответ я и ожидал. Но «всё» за сегодня узнать не получится.

— Мы понимаем, — сказал Рик. — Мы хотим знать, что такое Термополис. Всю правду.

— Хорошо.

Они зашли в комнату. Париж усадил их в кресла. Рик почему-то подумал, что сейчас они находятся в полной власти этого человека, но показать свои чувства и тем более противиться чему-либо не стал. Париж дал им проглотить по фиолетовой пилюле и пояснил:

— Для улучшения мозговой активности. Это поможет вам хорошо все понять и усвоить. Сейчас я подсоединю к вашим вискам и лбу электроды, а на голову следует надеть шлем с очками, и вы увидите цветную живую картину. Это не больно. Правда, потом может возникнуть легкое головокружение. Смотрите: я набираю на панели «Термополис». Машина выдает список результатов: «Термополис. Технические данные», «Термополис. Демография», «История Термополиса» и многие другие. Нас интересует история. Выбираем. Сейчас фильм загрузится. Вам он может показаться долгим, но это из-за действия стимулятора, той самой пилюли. Я буду рядом. Приятного просмотра.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Париж ушел. Рик взглянул на Майю. Она нервно покусывала губу, раскрасневшись от возбуждения. На большом настенном экране появилась надпись: «Фильм загружен. Наденьте шлем».

И Рик выполнил команду.

16

Человек был велик в своем могуществе. Он трансформировал мир, в котором жил: строил города, менял русла рек, возводил плотины, стесывал горы до основания, насыпал в море острова и осушал водоемы, он наводнял пустыни оазисами и превращал в моря ледяные континенты.

Человек был велик, и все, к чему прикасался, несло на себе его печать. Особенно города, иные из которых стояли тысячи лет с тех пор, как их бросили.

Когда человечество стало глобальной цивилизацией и заселило планету, творения рук человеческих достигли небывалого размаха. Человек забрался на вершины самых высоких гор, опустился в глубочайшие впадины мирового океана, побывал на спутнике Земли и соседней красной планете и наконец вышел за пределы Солнечной системы.

В те времена жил один из самых великих архитекторов, главное творение которого сопоставимо с древними пирамидами Хеопса.

Звали его Архимед Спанидис.

Архимед прослыл настоящим мастером своего дела, потому что умел возводить дома по любым заказам и в любой точке земного шара. Все его творения отличались оригинальностью и прочностью, и невозможно было спутать их ни с одним другим зданием. К строительству он подходил как к творению божества, отдаваясь процессу целиком.

Еще с юности, бродя среди руин афинского Парфенона в родной Греции, он решил бросить вызов вечности — превзойти все существующие достижения в области мировой архитектуры и построить такое здание, чтобы даже после гибели человечества оно осталось незыблемо.

Шли годы. Юноша рос и учился тонкостям архитектурного искусства. И постепенно, по мере накопления знаний и опыта, его план обретал все более четкую картину. Это была уже не мечта, а проект, который из разрозненных зарисовок и расчетов, начал складываться в определенную схему.

Архимед Спанидис всю жизнь шел к достижению своей цели. Его проект получил название Термополис. Вдохновленный древнегреческими легендами об олимпийских богах и культурой жизни полисов, Архимед решил создать рукотворный Олимп — гигантское автономное здание-город, совершенное в своем инженерном исполнении. Это была полая гора, начиненная всем, что необходимо человеку для нормальной жизни. Архимед лично работал над чертежами, продумывал и просчитывал каждую деталь, каждый элемент будущей постройки, от фундамента до вершины башни.

Когда работа над чертежами завершилась, он отправил заявку на все архитектурные конкурсы, какие проводились в разных странах мира. Он ездил на конференции, симпозиумы, круглые столы и каждый раз представлял публике свой грандиозный проект, без устали доказывая, что он возможен и осуществим.

Но никто не верил архитектору.

В лучшем случае его внимательно слушали, кивали и вежливо отказывали. В худшем — смеялись. Снова и снова он терпел неудачу. Между тем шли годы, Архимед терял драгоценное время, отведенное ему природой, прекрасно понимая, что никто другой никогда не сможет реализовать дело его жизни.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Однажды он сидел дома на веранде и в унынии смотрел на Эгейское море, когда зазвонил телефон. Голос в трубке произнес:

— Я дам вам деньги на постройку Термополиса.

Поначалу Архимед решил, что это розыгрыш, и хотел повесить трубку, но тот же голос уже со стальными нотками добавил: