Тотальная война. Выход из позиционного тупика - Эрих Людендорф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
VII
Когда 10 августа 12-я армия получила приказ о наступлении вверх по Бугу, она с запада примкнула уступом назад к 8-й армии, наступавшей по обоим берегам Нарева на Ломжу. Я стремился при дальнейшем движении сохранить это уступное расположение, чтобы использовать возможность взаимного фланкирования. Но постепенно внутренние крылья обеих армий оказались на железной дороге Остроленка – Лапы на одной высоте. Южнее Буга соответственно продвигался фронт генерал-фельдмаршала принца Леопольда.
Главнокомандующий на Востоке должен был при этом наступлении регулировать тактические детали, не имевшие значения для общего ведения войны. Подполковник Гофман и я часто вступали в разговор с армиями. Оба начальника штабов армий, подполковник Марквард и майор граф Шверин, были прекрасными солдатами и деятельным образом помогали своим командующим армиями.
9 августа Ломжа была взята. В течение продолжительного времени мы имели в Восточной Пруссии в нашем распоряжении эскадру аэропланов для бомбардирования. Часто бомбардировалась крепость-застава[17], в которой располагался штаб неприятельского корпуса или армии, и приходили донесения о блестящих результатах. Когда я теперь захотел убедиться в произведенном разрушении, то его оказалось невозможным установить. В интересах войск я был доволен: они нашли помещения для расквартирования. Только впоследствии образец наших бомб стал более действенным, и летчики стали больше интересоваться бомбометанием.
При дальнейшем наступлении почувствовался напор фронтов Макензена и принца Леопольда на север, и 12-ю и 8-ю армии пришлось также уклонять влево. 18 августа генерал-фельдмаршал фон Макензен подошел к Брест-Литовску, фронт генерал-фельдмаршала принца Леопольда Баварского приблизился к Беловежской Пуще, а 12-я армия к Белостоку, бывшему центру прекрасной прусской администрации Новой Восточной Пруссии в конце XVIII и начале XIX столетия; 8-я армия продвигалась в узком пространстве между Белостоком и Наревом в направлении на Гродно, чтобы с юга овладеть Осовцом. 22 августа Осовец был занят. Мы хотели его брать с востока и с севера, а взяли с юга. Это война! В последних числах августа обе армии продолжали наступление на линию Белосток – Осовец, но в несколько более северо-восточном направлении – 12-я армия в район севернее Волковыска, а 8-я на Гродно. Тем самым обе армии все более выходили из тактического взаимодействия с обоими южными фронтами, которые после взятия 25/26 августа Брест-Литовска двинулись на Пинск и Барановичи. Они постепенно вовлеклись в операцию, которая подготовлялась в более северном районе.
В начале сентября 8-я и 12-я армии достигли района Гродно и приблизительно через две недели должны были прибыть в Лиду севернее Немана. С начала наступления для достижения этой цели им потребовалось приблизительно восемь недель. 12-я армия должна была при этом сильно уклониться на юг. Как важно было бы, если бы вместо этого движения состоялась непосредственная атака на участке Ломжа – Гродно. Но это было невозможно. Но и операция, охватывающая с севера Гродно и связанная со взятием Ковно, позволила бы достигнуть этого района значительно скорее и с бо́льшими результатами. Эта операция оказалась бы более действительной даже в первой половине августа, если бы она была проведена с полной энергией.
Временно создалось впечатление, как будто верховное командование хочет в этом положении приостановить наступление на восток. Оно перебросило значительные части из армии генерал-фельдмаршала фон Макензена, а позднее также части 12-й и 8-й армий на Западный фронт и в Южную Венгрию. Но при этом верховное командование предоставило свободу развития операциям, начавшимся тем временем со взятия Ковно и нашего вторжения в Литву и Курляндию.
VIII
Взятие штурмом Ковно было смелым подвигом. Чтобы сделать его возможным, центр и правое крыло 10-й армии, бывшие и без того сильно растянутыми, должны были принять еще более рассредоточенное расположение. Только таким путем мы могли стянуть к западу от Ковно наступательную группу известной силы. Главнокомандующий востоком и генерал фон Эйхгорн взяли на себя ответственность за ослабление других частей фронта. Генерал фон Эйхгорн уже много раз жаловался мне, что 10-я армия слишком долго находится в бездействии, и с радостью приступил к новой задаче. Он и начальник его штаба, полковник Хель, были смелыми людьми и охотно брали на себя ответственность. Генерал фон Эйхгорн был офицером блестящих духовных качеств и образцовым воспитателем своих войск.
Атаку должен был производить усиленный XL армейский корпус генерала Лицмана.
Пылкий генерал Лицман имел большое влияние на солдат. Его военная слава началась с Бржезинского прорыва 22–25 ноября 1914 года. Когда-то он отрицательно писал о корпусе гвардейских офицеров, но при прорыве ему пришлось признать, какую мощь давал этот корпус офицеров. Я сам горжусь тем, что был армейским пехотинцем, и, попав в 8-й лейб-гренадерский полк, я мог изучать офицерский корпус, в котором, подобно гвардии, жили особые традиции. Традиции имеют законное право на существование, но они не должны давать преимуществ и вести к чванству, в противном случае их действие становится отрицательным и их надлежит откинуть.
Атаку Ковно затруднял недостаток в тяжелом навесном огне. Те средства, которые верховное командование дало нам в конце июля, были отправлены под Ново-Георгиевск. У нас из тяжелых калибров осталось всего несколько батарей, которые могли действовать только с железнодорожного полотна и имели небольшую дальность. Но нас никакие затруднения не останавливали, мы проложили нужные ветки. Атака могла быть произведена лишь на участке между железной дорогой Вержболово – Ковно и Неманом, – это обусловливалось общим положением. Правое крыло атаки находилось все время под сильной угрозой, и эта угроза росла по мере того, как мы продвигались вперед. Русские могли в любой момент очень сильно фланкировать его артиллерией. Ландштурменная бригада прикрывала севернее Немана левое крыло; вслед за наступлением Неманской армии она была продвинута через Дубиссу до северо-западных укреплений Ковно.
В начале августа железные дороги были готовы. Теперь не хватало снарядов для тяжелых полевых гаубиц. Я израсходовал свой резерв снарядов, но начальник боевого снабжения Восточного фронта полковник
