Кожаные капюшоны - Николай Басов

Лотар поразмыслил над странным для военного образом и спросил:

– Так прямо и написал?

Мало проговорила:

– Я не маг, подробностей не ощущаю, но мне кажется, к донесению приложила руку королева Ружена. Да и всадники были, по всей видимости, из Задоры.

Молчавший до сих пор Ди вдруг произнес, ни к кому не обращаясь:

– У меня тоже сложилось впечатление, что попыткой удержать цахоров с Востока командовала женщина. А Присгимул, судя по ментальным следам на бумаге, не очень боялся пятерых Капюшонов и поплатился за самонадеянность.

– Ранен? – быстро спросил Лотар.

Джа Ди пожал плечами, как это иногда делал Сухмет.

– Судя по посланию, от тысячи всадников мало что осталось. И командир, конечно, тоже ранен в бою против цахоров, которых не удержишь. Они сами выбирают, кого бить. Странно, что он вообще жив.

Ди, как его и учили, делал выводы, исходя из предположений, которые были неявными для других. Но скорее всего он не ошибался. Это понял даже Рубос, проговоривший не очень уверенно:

– Ну, если бы он погиб, Ружена об этом написала бы.

– Хорошо, подробности узнаем потом. Когда отправлен голубь?

– Помечено вчерашним утром, – продолжила доклад Мало. – Голубь летел разделяющие нас сто восемьдесят лиг весь день, всю ночь и снова день.

– За это время они прошли половину расстояния, – добавил, чтобы ни у кого не оставалось иллюзий, Сухмет.

– Как? – спросил Стак. – Неужели это возможно?

– Они могут одолеть до двухсот миль за сутки. И даже не очень устанут, – уверенно сказал Сухмет. – Следовательно, осталось примерно столько же. Завтра к вечеру будут тут.

Лотар произвел в уме несложные вычисления. Получалось, что Сухмет прав.

– У нас только ночь и день, – подтвердил он слова восточника.

– Не успеем, – твердо сказал Вафраш. – Последние приготовления не успеем сделать.

Его поддержал и Перспектос:

– Нам бы еще день поработать…

– Не мы выбираем время для нападения, – сдержанно, чтобы была ясна вся абсурдность этой просьбы, произнес Лотар.

Сухмет тяжело вздохнул, поднес руку к лицу и сказал:

– А если они все еще рассчитывают, что цахоры с Юга или с Севера тоже подойдут? Кроме того, они вполне могут отдохнуть перед штурмом. Это значит, у нас будет еще ночь.

– Ох! – Лотару не понравилась такая формулировка. – Я бы на это не рассчитывал.

– Они не железные, Лотар, – сказал Рубос. – За три дня и две ночи отмахать чуть не тысячу верст пехом и не устать… Сомнительно.

– Значит, так, боевая готовность – к завтрашнему вечеру. Вафрашу и Перспектосу работать побыстрее, чем им, похоже, хочется. Что с эвакуацией людей, не принимающих участие в строительстве укреплений?

– С этим все решено еще сегодня днем, – спокойно ответил Джимескин. – Лишних в Лотарии нет.

– Хорошо. Кто еще хочет что-нибудь обсудить?

Голову поднял Ди:

– Я думаю, нужно принять во внимание еще и Киноза. Он, конечно, охотится только за мной, но объективно оказался на их стороне.

Лотар перевел взгляд на Сухмета. Тот отозвался:

– Знать бы, как его можно изгнать из нашего мира… Убить? Или просто отвадить хотя бы на время?

Ди уважительно поклонился Сухмету и проговорил:

– Я поработал в твоей библиотеке, Сухмет, поскольку ты разрешил мне, и узнал вот что. Ему нужно вырвать когти, и тогда он станет смертным.

– На ногах тоже? – спросил Сухмет.

– Разумеется.

– Ну, пока ты будешь его сковывать, чтобы добраться до когтей, – недовольно заворчал Рубос, – он может так навредить нам, что…

– Я все продумал, – уверенно сказал Ди.

Сухмет прочитал его идею и вдруг усмехнулся:

– А ведь может получиться, Ди. Даже непременно получится.

Глава 23

Лотар проспал почти полночи, прежде чем ему показалось, что колокольчики звякнули, как несколько дней назад из-за эрка. Гвинед оказался в руке, прежде чем он понял, что происходит.

Но пока ничего больше не происходило. Сколько бы он ни вслушивался в звуки работы, идущей в городе, никаких признаков грозящей беды не было. Вообще-то следовало уже и пройтись. Лотар оделся и отправился смотреть, кто и что делает.

Работа шла полным ходом. Вафраш даже охрип, препираясь с десятниками. Перспектос, чтобы не чувствовать усталости, выпил крепчайшего чая и теперь носился по всему городу как угорелый, на всех орал, размахивал кулаками и при этом жаловался, что у него болит грудь. Рабочие чуть не падали с ног от усталости, но при виде Лотара крепились, и это вызывало чувство уважения – они по-своему участвовали в битве, и совсем неплохо, судя по тому, как продвигалась работа.

Потом Лотар отправился к сигнальным башням. Там расположились девушки. На Главной восседала Мало. Девушка так здорово приспособилась сканировать горизонт в режиме темнового дальновидения, что даже Лотару не удалось с ней посоревноваться – она сразу заткнула его за пояс, различив на расстоянии двух миль ночного попугая-вильта. Пусть даже это был крупный экземпляр, но все равно его крылья не превышали в размахе десятка дюймов, и на таком расстоянии Лотар увидел его только с третьей попытки. После этого он дернул Мало за небрежно заправленный на груди ремень кирасы и пошел дальше.

На надвратной башне сидели двое – Ветриса и Вестос. Он спал, она сидела тихо, как мышь. Она не очень глубоко заглядывала в лес, виднеющийся за полем перед воротами, но держала под наблюдением свою половину периметра. Лотар прочитал в ее сознании, что сейчас, когда рядом Вестос, она думает о любви. «Все-таки очень странно устроены эти женщины», – решил Желтоголовый.

С тыла, где еще осталась часть частокола, некогда окружавшего его первый дом, на часах стояла Шазия. Бледная, слегка уставшая от напряжения последних дней, она боялась больше других. Но ее совершенной маскировке мог бы позавидовать и Лотар. Девушка словно размазалась по стене крохотной наблюдательной вышки и не пропускала на своей части периметра не то что зверей, но даже колебания ветвей деревьев, ночной рост травы и запахи над землей. Лотар, как сумел, влил в нее долю своей новой уверенности и пошел досыпать.

Ему нужно было как следует отдохнуть, пока цахоры еще не напали. Наступит время, и у него уже не будет такой возможности. Но вторую часть ночи он тоже спал не очень спокойно, даже во сне, кажется, раздумывая, что бы значил тот звонок, который разбудил его под утро.

И орденцы, и сам Лотар поднялись до полудня. Все были в несравненно лучшей форме, чем вчера, и это радовало. К тому же днем работа пошла еще интенсивнее.

К вечеру все было в основном готово. Это показалось удивительным даже Вафрашу. Но он лишь пробормотал что-то неопределенное, чего даже Сухмет не понял, и ушел к себе – спать. Но спать ему не дали.