Странные приключения Ионы Шекета. Книга 2 - Песах Амнуэль

УХ, ЕВРЕИ!

Вы, конечно, хотите знать все о моем путешествии на планету непуганых антисемитов? Вообще говоря, в свое время я обещал начальнику генерального штаба вооруженных сил Соединенных Штатов Израиля генерал-майору Эзре Битону, что никому и никогда не проговорюсь о виденном. Никому и никогда сильная клятва, верно? Так вот, я подумал, что, если рассказать не кому-нибудь, а всем сразу, и не когда-нибудь, а постоянно и при каждом удобном случае, то получится, что я вовсе и не нарушаю данного мной слова. Согласны? Итак, оставив жену мою Далию скучать на борту звездолета-разведчика, я отправился на совершенно неизвестную планету. Конечно, я понимал, что это опасное предприятие, но разве безопасность родной планеты не дороже собственной безопасности? По пути я изучал каждый текст, который удавалось обнаружить на борту, хотел составить начальное представление об аборигенах. Кстати, вы пробовали составить представление о характере якутов, изучая якутские книги? Ах, вы не знаете якутского? Именно это я и хотел сказать — ведь и я тоже не знал ни слова из того языка, на котором разговаривали и писали хозяева планеты, пославшей к Земле корабль-убийцу. И все же кое-что я все-таки понял. Все они были антисемитами. Серьезно! Совершенно не зная евреев, они ненавидели нас всеми фибрами своей души. Достаточно было послушать запись, которую каждые полтора часа повторяли корабельные динамики. Жесткий мужской голос с металлическими интонациями говорил по-русски: «Ух, евреи! Я бы вас всех!» В голосе звучала ненависть, уж мне ли не знать этого чувства! Через полтора часа тот же голос говорил: «Ух, евреи! Всех бы вас!» И еще через полтора часа: «Ух, евреи! Да вас бы чтоб!» Можете себе представить, какие чувства владели мной все три недели полета от пояса астероидов к планете Дарсан, что находится в системе красной звезды Вольф 453? Подобно археологам моей родной планеты, я бродил по кораблю, надеясь найти хотя бы один текст, написанный на двух языках сразу — хорошо бы, конечно, на иврите, но в крайнем случае сгодился бы русский, английский, испанский, французский, китайский или любой иной из сорока восьми языков и наречий, выученных мной методом гипнопедии в те годы, когда я мучился от безделья, не получив приглашения на офицерские курсы. Но — странное дело! аборигены Вольфа 453 не могли писать ни на одном из земных языков, тексты состояли из каких-то немыслимых закорючек, изобразить которые не смог бы даже китаец. И в то же время, голос корабельного диктора повторял одну и ту же фразу на чистом русском, призывая гнать евреев, и вообще «чтоб, да вас, да наконец…» И так далее. Каюсь, я даже подумал, что, может быть, России при всей ее хозяйственной неразберихе удалось-таки отправить к звездам корабль раньше, чем это сделали мы, евреи, и российский астронавт, достигнув планеты в системе Вольф 453, рассказал аборигенам о том, что собой представляет, по мнению россиян, еврейский народ? Иного объяснения я придумать не мог, но и в полет российского астронавта верилось с трудом — в прошлом году на космодроме Свободный все еще велись подготовительные работы по пуску ракеты на Юпитер, причем посылать собирались обезьяну Чамбу, научив ее предварительно говорить «Здравствуйте» и «Ха-ха!» Хорошо, что, отправляясь на иноземный корабль, я прихватил с собой в рюкзаке скафандра запас концентрированного питания, иначе мне пришлось бы всю дорогу голодать, поскольку пища аборигенов явно не предназначалась для желудка земного человека. Никто, уверяю вас, не смог бы даже надкусить твердый и издающий неприятный запах батон, которым потчевал меня корабль. В середине рубки управления находился круглый стол для еды, в центре его было круглое отверстие, а рядом круглая кнопка. Если ее нажать, то из отверстия появлялся круглый предмет, напоминавший хлеб, но пахнувший, будто брикет сероводорода. Если аборигены Вольфа 453 питались этой дрянью, то можно было себе представить, как они должны были ненавидеть все живое, и в первую очередь, почему-то, евреев. Возможно, я мог бы научиться управлять инопланетным кораблем (я назвал его «Бутоном», поскольку на третий день полета ощутил ностальгические чувства по покинутому кораблю-разведчику), но я не ставил перед собой такой задачи — зачем мне ненужные знания, если «Бутон» наверняка мог сам доставить меня на Вольф 453? Он и доставил. Я как раз уничтожал последнюю концентрированную булку и выслушивал сентенцию типа «Ух, евреи! Да неужто, чтоб!», когда гнусным голосом взвыла сирена, в передней панели раскрылся большой экран, и красный карлик Вольф 453 предстал передо мной во всей своей скромненькой красе. Звезда как звезда, скажу я вам. Ни протуберанцев, ни даже короны. Просто красный пятнистый шар, будто смотришь на Солнце через темное стекло. «Бутон» летел к зеленой планете, которая полумесяцем светилась чуть в стороне от Вольфа 453. По моим прикидкам, до посадки оставалось чуть больше суток, и я представлял, в каком состоянии выйду на поверхность. Только что я съел последнюю крошку хлеба, и до обеда, которым меня, возможно, угостят аборигены, оставалось не меньше двадцати четырех часов! А если они не захотят меня кормить, а наоборот, скажут «Ух, еврей! Да мы тебя!»? Я вытащил из кобуры и прочистил табельное оружие — лазерный пистолет с хлопушкой. Остроумное изобретение: обычно лазерник стреляет бесшумно, но что это за стрельба, скажите на милость, если нет грохота? Вот конструкторы и приделали к пистолету хлопушку, которая при каждом выстреле издает резкий звук, способный разорвать барабанные перепонки у неопытного человека. Ну и ладно, пусть эти антисемиты попробуют не накормить меня обедом из трех блюд! Надо будет им сразу сказать, чтобы хлебом не угощали, поскольку это не для моих зубов. Главное, что они говорят по-русски, хотя и пишут по-своему. «Бутон» опустился посреди вспаханного поля. Кажется, здесь даже были какие-то всходы, но я не силен в сельском хозяйстве и потому не скажу, был это овес или, скажем, конопля. Двигатели смолкли, я открыл люк, вылез на борозду, немедленно погрузившись по щиколотку в местную грязь, и снял лазерный пистолет с предохранителя. Корабль проводил меня возгласом: «Ух, евреи! Вам бы туда бы!» И почти сразу появился автомобиль с первыми аборигенами. Колымага больше всего напоминала кузнечика, которому приделали львиную гриву, а сами аборигены, в общем, были похожи на людей, разве что руки у них были длиннее туловища и волочились по земле, будто хвосты. — Здравствуйте, господа антисемиты! — сказал я, чтобы они сразу поняли, с кем имеют дело. — Фешенебельная контра! — воскликнул абориген, протягивая ко мне руки. Я, естественно, увернулся и поднял пистолет. — Спокойно, без рук! — сказал я. — Моя миссия сугубо мирная. И к тому же, напоминаю: я — еврей. При слове «еврей» аборигены, как и следовало ожидать, пришли в страшное возбуждение, стали о чем-то переговариваться друг с другом, я улавливал отдельные слова: «таксопарк», «бузина», «коробок динозавров» и еще что-то, смысла в этом не было никакого, но кто ж может понять логику рассуждений антисемитов, дорвавшихся, наконец, до живого еврея? Наконец один из аборигенов выступил вперед и заявил: — Еврей да чтоб туда! И, подумав, добавил: — Качель сдох. Подыхать я, однако, не собирался. Но и стрелять раньше времени смысла не было. Может, сначала накормят? Желудок мой имел собственное мнение о смысле жизни, ему было все равно, кто вернет ему утраченное спокойствие друг евреев или антисемит. Между тем главный абориген ткнул себя в тощую грудь, подобно папуасу Новой Гвинеи, впервые увидевшему белого человека, и сказал: — Гнусность. Если это действительно было его имя, то оно ему вполне подходило. Почему бы нет, помню, кто-то из моих дедов рассказывал, что в двадцатом веке в бывшем Советском Союзе детей называли Трактор или Электрификация, а один мальчик даже получил имя Лундеж, что означало: «Ленин умер, но дело его живет». — Иона Шекет, — представился и и добавил для ясности: — Еврей. — Еврей да сдох чтоб качель, — немедленно отозвался абориген, удостоверив таким образом свою антисемитскую сущность. — Ведите, — сказал я. И меня повели. Точнее, повезли — в машине-кузнечике было просторно, и Гнусность все пытался мне втолковать какие-то свои принципы, причем звучало это примерно так: — Сделать амброзию на качель бункера снял в предплечье маски оружейного исторических банок… Вы что-нибудь поняли? Лично я — нет. Между тем, слова были русскими, и Гнусность умел ими пользоваться, в этом не было никаких сомнений. Может, он намеренно строил из себя идиота: о чем, мол, говорить антисемиту с евреем? — Спасибо, — отвечал я. — Очень мило. Но учтите: на Земле самое сильное государство это Соединенные Штаты Израиля. Антисемитизм у нас не в чести, знаете ли… Так вот, перебрасываясь фразами, мы добрались до города. Неплохой город, скажу я вам. Даже не верилось, что в нем могут жить антисемиты. Высотные здания, большие площади, зелень… Гнусность остановил машину перед домом, на фасаде которого было что-то написано в китайском стиле, и предложил войти со словами: — Ух, еврей чтоб там и сардины гризли. Я ничего не имел против сардин, даже если их делают здесь из медведей. Но меня повели не в столовую, а почему-то в маленькую комнату, где стоял диван, очень похожий на тот, что был когда-то у моей прарабушки — такой же жесткий и неудобный. — Достать карета больше еврей ух! — сказал Гнусность и показал на диван. Видимо, они всех евреев таким образом отправляют на тот свет, — подумал я, — кладут на диван, пускают ток… Я улегся, но держал палец на спусковом крючке пистолета. Пусть только попробуют… Пусть только… Пусть… Я уснул голодный. Лучше бы я не просыпался! Знали бы вы, как мне было стыдно, когда я раскрыл глаза и увидел перед собой добрые глаза Гнусности, главного психолога планеты Дарсан… Дарсанцам давно был известен метод гипнопедии, вот они и решили не тратить своего драгоценного еврея… то есть, времени… Короче говоря, проснувшись, я уже знал, что происходит, и сказал Гнусности так: — Ух, еврей чтоб он туда в вешние паровозы! Гнусность улыбнулся своей доброй улыбкой и ответил: — Вам бы краб в печень! Так мы и подружились. Естественно, накормили меня по первому разряду, желудок остался доволен. А обратно на Землю меня отправили на спец-звездолете «Конура», что в переводе означало «Дружба». Странная это все-таки планета — Дарсан. Видите ли, по удивительной случайности эволюции язык местных жителей оказался в точности подобен русскому. Все слова были русскими, в чем я имел возможность убедиться на собственном опыте. Но означали эти слова совершенно не то, что в нормальном русском языке! «Паровоз», к примеру, соответствовал слову «гости». А «печень» — «дом». И так далее. Все русские слова (без исключения!) имели свои аналоги в дарсанском языке. Вероятность такого совпадения, как вы понимаете, настолько мала, что ни один нормальный лингвист никогда не принял бы ее во внимание. Но чего только не случается на просторах Вселенной… Кстати, «еврей» по-дарсански означал всего лишь «время», а пресловутое «ух еврей да что тебя туда…» — «время сейчас два часа сорок минут». Так вот о чем предупреждал меня на «Бутоне» металлический голос корабельного хронометра! Господа, если вам скажут, что на Дарсане живут антисемиты, не слушайте клеветника — он просто не знает дарсанского языка. Дарсанцы — очень милые люди, хотя, конечно, и милые люди могут порой доставить немало неприятностей звездному путешественнику.