Колодезь с черной водой - Галина Артемьева

– Все! Банда сложилась, – определила довольная Люша и тихонько удалилась, чтобы не мешать. Пусть сами разбираются.

А еще она любила слушать, как рассказывают дети сказки друг другу. Выдумывали, кто во что горазд. К Иванам Царевичам примешивались монстры, зомби и почему-то деграданты. Про деградантов рассказывал ее старшенький. Люша изо всех сил старалась не смеяться вслух, делая вид, что глубоко погружена в собственные дела, иначе бы пропала такая история! А Зайка однажды заявила, что они неправильно произносят имя самой страшной бабки:

– Не Баба-Яга надо говорить, а Баба-Егэ! – заявила она командирским тоном.

– В книжках написано Баба-Яга, – доказывали братья.

Они даже принесли книгу русских народных сказок и принялись показывать Зайке правильное написание. Но та не унималась.

– Баба-Яга из старого времени! Сейчас она не существует. А есть Баба-Егэ!

Люша прислушивалась, стараясь не пропустить ни слова.

– Баба-Егэ отупляет и уничтожает творческие способности человека. Человек делается тупой. Хуже зомби. И все ее боятся! – не сдавалась Зайка.

– Ты все выдумываешь! – начал кипятиться старший брат.

– Я не выдумываю! Бабуля все время говорит, что Баба-Егэ – страшное зло! Ты что? Не слышал сам? Каждый день говорит!!!

– Правда? – спросил Лешик, начиная пугаться.

– Не слушай ее! Не бойся! Бабуля не так говорила! – принялся успокаивать маленького старший брат.

– А как она говорила? – вредным голосом спросила Зайка. – Как? Что – она не говорила, что Баба-Егэ превращает детей в невротиков? Нет? Не говорила?

– Она не про твою дурацкую Бабу-Егэ говорила! – воскликнул Алеша-старший, передразнивая Зайкину интонацию. – Она про экзамены говорила! Она не говорила «Баба»!!! Она говорила – ЕГЭ!!! Это экзамен, который в конце школы сдают!

– Что – значит, в конце школы отупляют людей? – не веря ни единому доводу брата, завопила Зайка. – Учат, учат, а потом отупляют? И превращают в невротиков?

«Думские дебаты», – подумала Люша.

Вмешиваться в спор она не собиралась, ей хотелось послушать доводы обеих сторон. Алеша, разумеется, прав, но запала ему не хватает. В политике важно что? Штурм и натиск. Выдвигай идею и ори на всех, что ничего не соображают. И все дела.

– Мам! Слышишь, что она выдумывает? Нет никакой Бабы-Егэ – скажи ей! Повторяет, сама не понимает что! – обратился, наконец, за помощью Алеша.

– Но бабуля сама говорила! – не сдавалась Зайка.

– Ты не так поняла, доченька, – вздохнула Люша. – И Алеша прав – нет никакой Бабы-Егэ. Это плод твоей фантазии. Бабуля говорила о ЕГЭ. Это расшифровывается: Единый государственный экзамен. Понимаешь?

Зайка не находила слов. Спорить с мамой она пока не умела. Мама – авторитет.

– Но почему же? – чуть не плача, произнесла девочка. – Почему же – экзамен отупляет? Разве так может быть?

– Увы, так может быть. Но давай об этом потом… И не огорчайся. Можно же придумать, что Баба-Егэ есть. Понарошку. Она – правнучка той, старой Бабы-Яги. Можете выдумать всякие ее приключения в наши дни. Только на бабулю не ссылайтесь. Выдумывайте сами, фантазируйте.

Алеша, торжествуя, показал Зайке язык. Та в долгу не осталась… И понеслось!

«Что хорошо – скучать мне не приходится. На это пожаловаться не могу, – думала Люша. – Больше детей – меньше скуки».

И это большой плюс. А минусы?

– Минусов нет, – суеверно поторопилась ответить сама себе Люша. – Только плюсы. Лишь бы были здоровы.

Некрасивая женщина

В февральский субботний денек Виктория Александровна забрала детей с собой. У них намечалась долгая лыжная прогулка в парке. Люшина мама с детства была большой любительницей лыж. Старших внуков она приучила к лыжам едва ли не с младенчества, теперь настал черед третьего ребенка приобщаться к зимним радостям.

Люша час понежилась в кровати. Делать ничего не хотелось. Валяться бы вот так, не считая минут. Лежать, лежать, лежать… Но, наверное, она уже никогда не отдохнет. Никогда-никогда. Так и будет думать о колготках, трусиках, маечках, носочках, стирке, глажке, сборах, чистых тетрадках, карандашах, фломиках…

– Надо уметь переключаться, – сказала она себе. – Сейчас ты одна, кайфуй, наслаждайся тишиной. Думай о себе. Обо всем остальном забудь.

Она наполнила ванну и залезла наслаждаться теплой водой с пузыриками пены. Густо намазала лицо кремом. Вот благодать! Ничто не прерывало ее отдыха. Когда вода стала уже остывать, она вылезла, укуталась в мягкий махровый халат, вытерла салфеткой крем, не спеша расчесала волосы. Время тянулось медленно. Редкое наслаждение – никуда не торопиться, ничего не ждать от полностью свободного дня. Люша собиралась снова залечь в кровать. Выбрала уже книгу для чтения, отправилась в спальню. И в это время зазвонил телефон. Иван! Они с мамой специально ничего не сказали ему о лыжной прогулке, чтобы и он выспался в свой редкий выходной. Значит, проснулся.

– Ты уже встал? – томно спросила Люша.

В ответ послышался бодрый смех.

– Ты же знаешь, я жаворонок. Я не могу до полудня спать, даже если очень захочу.

– Ну вот! А мы с мамой решили тебе отдых устроить! Она ребят забрала и поехала с ними на лыжах кататься, – разочарованно протянула Люша.

Иван опять засмеялся.

– Она ребят забрала и внизу повстречала нас с Парнем. И я их до парка довез.

– Да ты что? А почему я не в курсе? – поразилась Люша.

– А смысл? Решили дать тебе отоспаться. Что-то не так? – Иван явно был доволен произведенным эффектом.

– Слушай, а может, вы заранее с мамой договорились?

– Может, и заранее. Все ж хорошо, разве нет?

– Разве да! – согласилась Люша.

– Ты что делать собираешься? – спросил благодетель.

– Я – читать. А ты?

– А я хочу тебя на обед пригласить. Ко мне сейчас подруга с мужем зайдет. Я тебе о ней рассказывал. Майка. Приходи, а? Хочу вас познакомить. Я вкусного всякого наготовил.

Люша неожиданно почувствовала легкий укол ревности. Подруга! Ишь ты! Подруга! Но – с мужем же! И все равно… И тут же, опомнившись, укорила себя: ведь говорила себе – не привыкай! У него своя жизнь, у тебя своя. Живи и радуйся тому, что есть!

– А когда? – спросила она.

– Да вот через полчасика и заходи. Форма одежда – домашняя.

– Принести чего-нибудь?

– Все есть! Еще и ребятам хватит на ужин, и Виктории Александровне, – гордо произнес Иван.

– Тогда – до скорого!

Люша принялась лихорадочно собираться. Она и не думала заявиться к Ивану в обычном своем, «домашнем» виде. Подруга-то наверняка расфуфырится. Ну и ей кто помешает? В конце концов, она почти нигде не бывает, она даже отвыкла наряжаться и краситься! Что за жизнь! Оказалось, навыки прошлой жизни полностью сохранились. Руки сами собой наносили легкий тональный крем, тени, чуть подводили глаза. Люша встряхнула головой, волосы разлетелись, улеглись по плечам. Теперь одеться, а потом припудриться! Она заглянула в шкаф. Как много у нее красивой одежды, а ходит она постоянно в брюках и свитерах. Удобство прежде всего. Ладно. Что же выбрать? Чтоб нарядно, но не слишком. Как будто бы не специально собиралась, а так – я, мол, всегда такая интересная. А не замечали – ваши проблемы. Вот оно, платьице подходящее! Тонкое, легкое, кашемировое, трикотажное, мягенькое, трогательное. Цвет – антрацит. До колен. Она выудила с полки колготки того же цвета. Так! Годится! Теперь – обувь. Туфельки должны быть почти домашние. Уютные. Вот они, подходящие! Черная замша, небольшая танкетка.