Ты центр моей вселенной - Милау Элли

ее мать больна. В тот день моя звездочка потухла, безудержно плакала. Позвонил Джону и попросил временно меня заменить и связываться лишь по очень важным вопросам. Организовал вылет к ней домой. Мы прилетели, уже там понял, что это за диагноз, поэтому позвонил Арнольду, давнему другу семьи. Он согласился заняться лечением ее матери. Но сказал, что шансов мало, а операция стоит денег. Деньги были для меня не важны, главное, чтобы моя звездочка опять мерцала. А она была моей всецело, такая милая, но такая беззащитная, ее хотелось оберегать от всех бед. Мы вылетели обратно в Лолэнвиль, чтобы провести операцию. Хотел быть рядом в момент ожидания, и поддержать ее, но все как обычно испортил Джон своим звонком.

Сказал, что поступили данные о шпионаже и утечке информации, а новую разработку, над которой мы работали больше года, собираются выпустить наши конкуренты. Пришлось вернуться к делам и оставить ее одну. Конечно же, мы нашли виновных. Это был один из ученых, который влип в какую-то историю и решил слить информацию. Денег, которые ему платила компания, было мало, поэтому решил перепродать разработку и получить еще со стороны. Наши конкуренты всегда начеку и перекупили флешку с данными. Слава Богу, мои люди всегда на страже и конкуренты не успели дать ход полученной информации. Проследил, чтобы дело о краже и перекупке чужих разработок пошло в суд.

Немного разобравшись с проблемами, вернулся к Арии, но было уже поздно, и я застал момент падения. Когда сообщили о смерти матери, казалось, вся жизнь ее покинула. В тот миг, потерял свою девочку на долгие недели, каждый день она все больше погружалась в себя, практически не реагируя на внешний мир. Впервые не знал, что делать. Разговаривал с ней часами ни о чем и обо всем, но она с отсутствующим видом смотрела в окно. Ухаживал за ней, как за младенцем. Да, я знал, как это делать, к сожалению, мне пришлось пережить нечто похожее с Соньей, но с ней все было немного по-другому.

Неужели у Арии настолько хрупкая психика? Думал я. Знал, что стоило обратиться за профессиональной помощью, но после того как Сонью запихнули в психушку, не сильно доверял врачам. Надеялся, что ей просто нужно время. Мы пробовали ее как-то растормошить, но ничего не помогало, а потом Левика предложила сводить Арию в салон красоты, уверяя, что там ее точно вернут к жизни. Я же не хотел ее оставлять одну, поэтому отказался. Но Левика все же меня уговорила, решился и отпустил, а сам в это время занялся делом о краже, которое активно набирало обороты в суде.

Каково же было мое удивление, когда Левика позвонила и сообщила, что все получилось, а еще, что там была Анджела, угрожая моей девочке. Я не сразу поверил, решил, что должен сам в этом убедиться. Придя к ней, понял, что уже поздно, и она наверняка спит, поэтому старался быть тихим, но Ария не спала и сказала, что скучала. Меня это ошеломило и обрадовало одновременно. Она плакала в моих объятьях, рассказывая о своей маме, было жаль их, но Арнольд предупреждал, что операция может не помочь, поэтому предполагал такой исход. Выяснил, что ей говорила Анджела и успокоил, но для себя решил наведаться к этой стерве, чтобы она больше не трогала мою девочку.

Мне Арии так не хватало, поэтому не смог сдержаться и занялся с ней любовью, а когда она в порыве страсти сказала, что любит меня, был счастлив, что она что-то чувствует и наконец-то опять со мной. Ее эмоциональная отстраненность выводила из себя, но я не мог на ней срываться, поэтому часто под горячую руку попадал Джон, когда звонил с очередным отчетом о проделанной работе. Центр и спортивный комплекс взял на себя Стив, я даже удивился, когда он предложил свою помощь, всегда думал, что кроме татуировок и хождения хвостиком за Энтони, его ничего не интересует.

Отчужденность Арии бесила, но при этом еще больше сблизила, постоянный уход за ней, видеть, как она не хочет жить, было самое сложное. Понимал одно, что уже не отпущу ее.

Решив все дела на работе, направился прямиком к Анджеле, позвонив ей перед этим. Анджела сладко пропела, что дома и с нетерпением ждет моего прихода. Скривился, от  перспективы встречи с ней, но это необходимо было сделать. Она жила в центре города, поэтому ехать от работы долго не пришлось. Мне хотелось быстрее разобраться с ней и вернуться обратно к Арии. Позвонил в дверь, а когда она открылась, моему взору предстала Анджела во всей красе. На лице легкий макияж, но губы наведены красной помадой, волосы легкой волной ниспадают вдоль тела, одета в прозрачный халатик черного цвета, который больше показывал, чем скрывал. Этот халатик, если можно его так назвать, обнажал сексуальное тело в кружевном белье. Она призывно улыбалась, приглашая в квартиру. Я зашел, стараясь быть сосредоточенным, но конечно вид Анджелы отвлекал и не настраивал на разговор. Взгляд то и дело возвращался к груди, которую она выставила напоказ, специально чуть-чуть наклонилась, поправляя чулок и стреляя глазками. В штанах ожило, я откашлялся, привлекая к себе внимание. Она оставила свое занятие, вопросительно посмотрев на меня, но опустив взгляд в область ширинки, понимающе улыбнулась. Медленной плавной походкой направилась в мою сторону.

– Анджела, стой, я пришел поговорить. И пойди, накинь на себя что-нибудь, – махнул в сторону спальни рукой. Она промолчала, лишь обиженно надув губки, но продолжила двигаться ко мне. – Мне нужно с тобой поговорить, не устраивай шоу, – продолжаю, а она тем временем подходит ко мне, проводит пальчиками по моему прессу и шепчет на ухо:

– Давай не будем говорить, а займемся тем, что мы любим. - Она начинает покусывать мою мочку уха. Я отстраняю ее от себя на расстояние вытянутых рук, сильно сжимаю. Она болезненно кривится, поэтому немного ослабляю свою хватку. Выражением лица показываю как мне это все неприятно, хотя на самом деле в штанах становится еще тесней, все же мы длительное время провели вместе и тело помнит ее вкус.

– Анджела, я серьезно. Не собираюсь играть с тобой в игры, накинь на себя что-нибудь и выходи, поговорим, – говорю серьезным тоном, немного повысив голос, и смотрю прямо в глаза. Она сдувается, плечи поникают, поэтому отпускаю ее, а Анджела,