Книга 2 - Владимир Высоцкий

У нее все свое

У нее все свое, и белье, и жилье.Ну, а я ангажирую угол у тети.Для нее все свободное время мое,На нее я гляжу из окна, что напротив.У нее каждый вечер не гаснет окно,И вчера мне лифтер рассказал за полбанки,Что у нее два знакомых артиста киноИ один популярный артист из Таганки.И пока у меня в ихнем ЖЭК-е рука,Про нее я узнал очень много нюансов:Что у нее старший брат — футболист «Спартака»,А отец — референт в министерстве финансов.Я скажу, что всегда на футболы хожу,На «Спартак», и слова восхищенья о брате.Я скажу, что с министром финансов дружуИ что сам, как любитель,играю во МХАТ-е.У нее, у нее на окошке герань,У нее, у нее занавески в разводах.А у меня, у меня на окне ни хрена,Только пыль, только старая пыль на комодах.

У меня запой от одиночества

У меня запой от одиночества,По ночам я слышу голоса,Слышу вдруг зовут меня по отчеству,Глянул — черт, вот это чудеса!Черт мне корчил рожи и моргал,А я ему тихонечко сказал:«Я, брат, коньяком напился вот уж как,Но ты, наверно, пьешь денатурат,Слушай, черт, чертяга, чертик, чертушка,Сядь со мной, я буду очень рад.Да неужели, черт возьми, ты трусСлезь с плеча, а то перекрещусь».Черт сказал, что он знаком с Борисовым,Это наш запойный управдом.Черт за обе щеки хлеб уписывал,Брезговать не стал и коньяком.Кончился коньяк: не пропадем,Съездим к трем вокзалам и возьмем.Я устал, к вокзалам черт мой съездил сам,Просыпаюсь, снова он — боюсь,Или он по-новой мне пригрезился,Или это я ему кажусь.Черт опять ругнулся, а потомЦеловаться лез, вилял хвостом.Насмеялся я над ним до коликовИ спросил: «А как там у вас в адуОтношение к нашим алкоголикам,Говорят, их жарят на спирту?»Черт опять ругнулся и сказал:«Да там не тот товарищ правит бал».Все кончилось, светлее стало в комнате,Черта я хотел опохмелять,Но растворился он, как будто в омуте,Я все жду, когда придет опять.Я не то, чтоб чекнутый какой,Но лучше с чертом, чем с самим собой.

В гербарии

Чужие карбонарии, закушав водку килечкой,Спешат в свои подполия на лад или борьбу,А я лежу в гербарии, к доске пришпилен шпилечкой,И пальцами до боли я по дереву скребу.Корячусь я на гвоздике, но не меняю позы,Кругом жуки-навозники и мелкие стрекозы,По детству мне знакомые, ловил я их, копал,Давил. Но в насекомые я сам теперь попал.Под всеми экспонатами эмалевые планочки.Все строго по-научному, указан класс и вид.Я с этими ребятами лежал в стеклянной баночке,Дрались мы, это к лучшему, узнал, кто ядовит.Я представляю мысленно себя в большой постели,Но подо мной написано: «Невиданный доселе».Я гомо был читающий, я сапиенсом был,Мой класс млекопитающий, а вид уже забыл.В лицо ль мне дуло, в спину ли, в бушлате или робе я,Стремился кровью крашенной обратно к шалашу,И на тебе, задвинули в наглядные пособия,Я злой и ошарашенный на стеночке вишу.Оформлен как на выданье, стыжусь, как ученица,Жужжат шмели солидные, что надо подчиниться.А бабочки хихикают на странный экспонат,Сороконожки хмыкают и куколки язвят.Ко мне с опаской движутся мои собратья прежние,Двуногие, разумные, два пишут — три в уме,Они пропишут ижицу, глаза у них не нежные,Один брезгливо ткнул в меня и вывел резюме:С ним не были налажены контакты и не ждем их,Вот потому он, граждане, лежит у насекомых.Мышленье в нем неразвито, и вечно с ним ЧП,А здесь он может разве что вертеться на пупе.Берут они не круто ли? Меня нашли не в поле,Ошибка это глупая, увидится изъян.Накажут тех, кто слушали, прикажут, чтоб откнопили,И попаду в подгруппу я хотя бы обезьян.Но не ошибка-акция свершилась надо мною,Чтоб начал пресмыкаться я вниз пузом, вверх спиною,Вот и лежу расхристанный, разыгранный вничью,Намеренно причисленный к ползучему жучью.А может, все проветрится и солнцем приправится?В конце концов, ведь досточка не плаха, говорят.Все слюбится да стерпится, мне даже стала нравитьсяМолоденькая осочка и кокон-шелкопряд.А мне приятно с осами, от них не пахнет псиной.Средь них бывают особи и с талией осиной,Да, кстати, вон из кокона родится что-нибудьТакое, что и с локоном и что имеет грудьЧервяк со мной не кланялся, а оводы со слепнямиПитают отвращение к навозной ковырьбе.Чванливые созданьица довольствуются сплетнями,А мне нужны общения с подобными себе.Пригрел сверчка-дистрофика — блоха сболтнула, гнида,И, глядь, два тертых клопика из третьего подвида,Сверчок полузадушенный в пол-силы свиристел,Но за покой нарушенный на два гвоздочка сел.Паук на мозг мой зарится, клопы кишат, нет роздыха,Невестой хороводится красивая оса,Пусть что-нибудь заварится, а там хоть на три гвоздика,А с трех гвоздей, как водится, дорога в небеса.В мозгу моем нахмуренном страх льется по морщинам,Мне станет шершень шурином, а что мне станет сыном?А не желаю, право же, чтоб трутень был мне тесть,Пора уже, пора уже напрячься и воскресть.Когда в живых нас тыкали булавочками тонкими,Махали пчелы крыльями, пищали муравьи,Мы вместе горе мыкали, все проткнуты иголками,Забудем же, кем были мы, товарищи мои.Заносчивый немного я, но в горле горечь комом.Поймите, я, да многие попали к насекомым,Но кто спасет нас, выручит, кто снимет нас с доски?За мною, прочь со шпилечек сограждане-жуки.И как всегда в истории, мы разом спины выгнули,Хоть осы и гундосили, но кто силен — тот прав,Мы с нашей территории клопов сначала выгнали,И паучишек сбросили за старый книжный шкаф.У них в мозгу не вяжется, зато у нас все дома,И пожелают, кажется уже не насекомо.А я — я нежусь в ванночке, без всяких там обид,Жаль над моею баночкой другой уже прибит.

Ошибка вышла

Я был и слаб, и уязвим,Дрожал всем существом своим,Кровоточил своим больнымИстерзанным нутром.И, словно в пошлом попурри,Огромный лоб возник в двери,И озарился изнутриЗдоровым недобром.Но властно дернулась рукаЛежать лицом к стене,И вот мне стали мять бокаНа липком тапчане.А самый главный сел за стол,Вздохнул осатанело,И что- то на меня завелПохожее на дело.Вот в пальцах цепких и худыхСмешно задергался кадык,Нажали в пах, потом под дых,На печень-бедолагу.Когда давили под реброКак екнуло мое нутро,И кровью каркало пероВ невинную бумагу.В полубреду, в полууглуРазделся донага,В углу готовила иглуМне старая карга,И от корней волос до пятПо телу ужас плелся,А вдруг уколом усыпят,Чтоб сонный раскололся.Он, потрудясь над животом,Сдавил мне череп, а потомПредплечья мне стянул жгутом,И крови ток прервал,Я было взвизгнул, но замолк,Сухие губы на замок,А он кряхтел, кривил замокИ в залу ликовал.Он в раж вошел, в знакомый раж,Но я как заору,Чего строчишь, а ну, покажьСекретную муру.Подручный, бывший психопат,Связал мои запястья,Тускнели, выложившись в ряд,Орудия пристрастья.Я терт, я бит и нравом крут,Могу в разнос, могу в раскрут,Но тут смирят, и тут уймут,Я никну и скучаю,Лежу я, голый как сокол,А главный шмыг, да шмыг за стол,И что-то пишет в протокол,Хоть я не отвечаю.Нет, надо силы поберечь,Ослаб я и устал,Ведь скоро пятки будут жечь,Чтоб я захохотал,Держусь на нерве, начеку,Но чувствую отвратно,Мне в горло сунули кишку,Я выплюнул обратно.Я взят в тиски, я в клещи взят,По мне елозят, егозят.Все вызвать, выведать хотят,Все пробуют на ощупь.Тут не пройдут и пять минут,Как душу вынут, изомнут,Всю испоганят, изотрут,Ужмут, не прополощут.Дыши, дыши поглубже ртом,Да выдохни — умрешь.У вас тут выдохни — потомНавряд ли и вдохнешь.Во весь свой пересохший ротЯ скалюсь: ну порядки,У вас, ребятки, не пройдетИграть со мною в прятки.Убрали свет и дали газТам каша какая-то зажглась,И гноем брызнула из глаз,И булькнула трахея,Он стервенел, входил в экстаз,Приволокли зачем-то таз.Я видел это как-то раз,Фильм в качестве трофея.Ко мне заходят со спиныИ делают укол,Колите, сукины сыны,Но дайте протокол.Я даже на колени встал,Я к тазу лбом прижался,Я требовал и угрожал,Молил и унижался.Но тут же затянули жгут,И вижу я, спиртовку жгут,Все рыжую чертовку ждутС волосяным кнутом.Где-где, а тут свое возьмут,А я гадаю, старый шут,Когда же раскаленный прут,Сейчас или потом?Шабаш кадился и лысел,Пот лился горячо,Раздался звон, и ворон селНа белое плечо,И ворон крикнул: «Nеvеr моrе!»Проворен он и прыток,Напоминает: прямо в моргВыходит зал для пыток.Я слабо поднимаю хвост,Хотя для них я глуп и прост:«Эй, за прострастный ваш допросПридется отвечатьВы, как вас там по именам,Вернулись к старым временам,Но протокол допроса намОбязаны давать».Я через плечо кошуНа писанину ту,Я это вам не подпишу,Покуда не прочту.Но чья-то желтая спинаОтветила бесстрастно:«Тут ваша подпись не нужна,Нам без нее все ясно».Сестренка, милая, не трусь,Я не смолчу, я не утрусь,От протокола отопрусьПри встрече с адвокатом.Я ничего им не сказал,Ни на кого не показал.Скажите всем, кого я знал,Я им остался братом.Он молвил, подведя черту:Читай, мол, и остынь.Я впился в писанину ту,А там одна латынь,В глазах круги, в мозгу нули,Проклятый страх, исчезниОни же, просто, завелиИсторию болезни.

Никакой ошибки