Магиня для эмиссара - Надежда Кузьмина

   После завтрака мы снова собрались в кабинете. Рейн достал колоду карт.

   - Давайте попробуем вот что. Я раскладываю часть карт лицом вверх. Брайт выбирает одну из них, не говоря мне - какую. Я начинаю тыкать во все по очереди, спрашивая: "Эта? Эта?" Брайт отвечает на все вопросы отрицательно. Сита на это дело смотрит. А потом, когда мы пройдемся по колоде, говорит, какую, по ее мнению, карту загадал Брайт. Все ясно?

   - Нужна ставка, - вмешалась я.

   - Ставка? - удивленно посмотрели на меня мужчины.

   - Ну да. Откуда взяться сильным эмоциям, если Брайт знает, что это - игра. Вот если за проигрыш он должен будет сделать что-то неприятное...

   - Кукарекать петухом из-под стола не стану! - помотал светлой головой Брайт. Рейн усмехнулся, я невольно хихикнула. Потом вспомнила, на что спорили, когда валяли дурака, в семинарии и улыбнулась мужчинам:

   - Пусть, если проиграет, поймает лягушку, поцелует и признается ей в любви!

   Брайт с ужасом посмотрел на меня:

   - Лучше уж прокукарекаю...

   Мы пробовали пятнадцать раз. Я угадала из них двенадцать. Попутно мы выяснили, что тыканье в пиковую десятку вызывает сильные эмоции, потому что именно она пришла Брайту на руки абсолютно не вовремя при последней игре в очко, что обошлось ему в пятьдесят соленов. Что крестовая дама в этой колоде похожа на его бывшую зазнобу, с которой "было", а теперь Брайт от нее бегает-прячется по всей столице. Что именно бубнового короля Брайт выбирает для гаданий на "что было, что будет, чем дело кончится, чем сердце успокоится". Гм. Кто б мог подумать, что королевские эмиссары - гадают на картах?

   Рейн счел результаты более чем удовлетворительными. Выходило, что главное - правильно ставить вопросы, чтобы ответом был не поток слов, а четкое "да" или "нет". И, суживая круги, нащупывать болевые точки. На дознании должно быть проще - можно подъезжать и так, и эдак. Количество попыток не ограничено.

   Наконец, обсудив итоги, Рейн покосился на подчиненного:

   - Ты ничего не забыл?

   Честный Брайт, горестно кряхтя, полез под стол.

   - У него с кукареканьем проблемы, - прошептал мне на ухо Рейн. - Сейчас сама послушаешь.

   - Хы-хы-хры... кхе-кхе... ку! - донесся из-под столешницы сдавленный стон, переходящий в кашель.

   М-да... Явно надо тренироваться.

   Но мы поможем!

   Беседу с начальником порта предстояло вести Брайту. Тот просмотрел стопки документов, потом попросил полчаса времени, сел и стал быстро заполнять листок столбиками цифр. Показал результат Рейну:

   - Вот примерный причиненный ущерб только по этим случаям.

   - Пятизначная сумма, - кивнул муж.

   Сейчас Брайта было не узнать - жесткое лицо, острые глаза, лаконичные уверенные движения крупного хищника.

   - Когда прижмешь касательно этой пары крючкотворов, обязательно поинтересуйся, был ли еще кто-то, кого ньер Фирис взял на работу в обход квалификационных требований или без испытательного срока. Если он жульничал в этом...

   - Понимаю.

   - Мы будем наблюдать через глазки из соседней комнаты. В конторе Ленарта есть подходящая "комната для бесед". - Обернулся ко мне. - Сита, нет ли способа сообщать Брайту о том, что ты видишь? Не станет же он прерывать допрос каждые пять минут, чтобы бегать к нам?

   Я задумалась. А потом вспомнила, как мы с Вилькой насобачились страховать друг дружку, когда кого-то вызывают к доске.

   - Можно. Протяни ладонь - покажу. Могу или передавать тепло-холод, или чуть колоть невидимым лезвием... Брайт, как удобнее?

   - Тепло. Лезвий не люблю.

   - Хорошо. Чем сильнее реакция на вопрос, тем теплее. И, да. Поначалу стоит поговорить с ним на разные темы, где ответы известны - нужно же примериться к нормальной реакции?

   Мы с Рейном в легкой пролетке возвращались домой. Брайт остался дожимать ньера Фириса, которому, похоже, предстояло потерять свою должность и заплатить огромный штраф, несмотря на заступничество спешно прибывшего мэра.

   - Сита, ты понимаешь, что сейчас за три часа отработала втрое больше, чем я потратил на все твои платья и жалование в придачу? Кстати, по закону нам положена восьмая часть от возвращенного в казну. Поделим честно - поровну на троих.

   Я заморгала. Если там была пятизначная сумма... Пусть по минимуму - десять тысяч. Но тогда одна восьмая - это тысяча двести пятьдесят монет. А моя доля, выходит, четыреста соленов? Ничего ж себе!

   Брайт меня восхитил и ужаснул одновременно. На допросе он вываживал потеющего ньера Фириса, как опытный рыболов сома на леске - пугнет, чуть отпустит, даст расслабиться, а потом припечатает вопросом в лоб. Кроме мухлевания с налогами и взяток обнаружилась растрата выделенных на содержание гавани и подъездных путей средств. Но напрямую к делам пиратов начальник порта отношения не имел. Зато один из его помощников, которого попросил взять на службу тот самый заместитель мэра, регулярно рылся в грузовых декларациях прибывающих кораблей. Сначала я не поняла - зачем?

   - Все просто, - вздохнул Холт. - Если ты знаешь, что "Честная Мари" делает рейс за три месяца, причем самый ценный груз - меха, янтарь и моржовую кость - год за годом везет с весенней ярмарки в Ардамме, то легко можешь устроить засаду. Ведь сроки, маршрут и то, как выглядит судно - известны. То есть можно планировать нападения, состригая самый богатый урожай.

   Ясно.

   - Мэр замешан?

   - Может, и нет. И его интерес объясняется проще: один из двух сыновей начальника порта - жених старшей дочери градоначальника. Бракосочетание было назначено на второй месяц осени.

   М-да. Вопрос - состоится ли теперь эта свадьба?

   - А что теперь делаем мы?

   - Продолжаем рыться в бумагах. Брайт, раз уж он тут, поможет. Кстати, о личных делах. Ты ничего не заметила за завтраком?

   Это он про то, как некий бравый помощник эмиссара ронял под стол вилки?

   - Твоего помощника поразила Сания.

   - Угу. И, кстати, для обоих это была бы отличная партия. Семья Брайта из знати, самого его ты видела.

   - Клад, только кукарекать не умеет, - потупила я глаза.

   - Попрошу Лена поселить Брайта в доме. Поможет нам побыстрее перелопатить бумаги. Чем скорее закончим и унесем ноги подальше от этих катакомб, тем счастливее я буду. А заодно пусть за Санией присмотрит. Что думаешь?

   Думаю, что, как всегда, - Холт прав.

   Я не стала говорить, что прошлой ночью мне снова снились катакомбы. Только я проснулась сама, без крика. Потому что во сне я умерла.

Глава 14