Японская новелла - Сёсан Судзуки

“Вряд ли когда-нибудь еще нам доведется увидеть подобное зрелище, — сказал я. — Давайте подойдем поближе, посмотрим”. — “Не надо, — отозвался говоривший. — По мере того как мы будем к ним подходить, они будут отдаляться. Там, где мы стоим, тоже горят эти огни, только нам не дано их видеть”. — “Огни пылают на самом рисовом поле или на межах?”— полюбопытствовал я. “И там, и на дамбах, и в канавах — везде”.

Миновало уже более двадцати лет, но души павших по-прежнему обитали здесь, в этих ярко пламенеющих огнях. Глядя на них, казалось, мы слышали воинственные кличи, доносящиеся с поля брани. Мы не стали больше рассматривать огни и с молитвой на устах возвратились домой. Все это я видел собственными глазами.

О ФРЕЙЛИНЕ КОДЗАЙСЁ И ПРИЗРАКАХ

Этот рассказ поведал мне дзато, бывающий у нас в доме.

“Наставник, который учил меня сказу о доме Тайра — Хосияма Кото из Амагасаки, что в крае Сэтцу, — так остерегал меня: “Некий человек, разучивая главу “Фрейлина Кодзайсё” из Девятого свитка, лишился уха. Будь же вдвойне осмотрителен при изучении этой главы”. — “Как это случилось?” — полюбопытствовал я. “Есть у меня среди дзато приятель по имени Данъити, — начал наставник. — Человек он бедный и благочестивый. Как-то со знакомым проводником отправился он в землю Цукуси, чтобы заработать себе на пропитание. По пути туда завернул он в Акамагасаки, что в земле Тюгоку, где жил у него давнишний приятель. Но тот не смог его принять, и на несколько дней пришлось ему остановиться в храме секты “Чистой земли”24. В этом храме находились запущенные, покрытые вековыми мхами могилы, каменные надгробья и поминальные дощечки клана Тайра, который сгинул без следа в давние годы Дзюэй. Связь с теми временами была давно прервана, никто более уже не посещал кладбище, о прошлом скорбели лишь разросшиеся травы в каплях росы да вечно шумящие сосны.

Данъити поселился в покое, предназначенном для гостей. Однажды, в предрассветную пору, когда сон перенес его в родимые края, кто-то громко постучал в дверь. “Кто там?” — спросил он, пробудившись. “Я служанка знатней госпожи, — ответил женский голос. — Сегодня ночью ей скучно, и она желает, чтобы вы развлекли ее какими-нибудь интересными историями. Выполните же ее желание”.

Дзато всячески отговаривался, но служанка вошла в комнату, взяла его за руку и, повторив: “Вы должны выполнить ее желание”, повлекла за собой. Они вошли в высокие, красиво изукрашенные ворота и поднялись по каменным ступеням дворцовой лестницы. Лестница была великолепная, с яшмовыми перилами. Проходя сквозь покои, дзато касался рукой парчовых занавесей. Ветерок, пролетавший сквозь бамбуковые шторы, приносил редкостное благоухание. Вскоре они оказались в просторном покое на самом верху башни. Пройдя мимо длинных рядов служительниц, они приблизились к благородного вида даме, которая восседала на высоком сиденье.

“Я рада, что ты пожаловал, дзато, — заговорила дама. — Прочитай мне какую-нибудь главу из “Сказания о доме Тайра”25. Ну, начинай! Не тяни.” — “Какую именно главу вы хотели бы услышать?”— спросил он. “Мне очень нравится глава “Фрейлина Кодзайсё”. Она такая трогательно-прекрасная!” Он пробежал пальцами по четырем струнам лютни и, то возвышая, то понижая голос, начал читать “Сказание о доме Тайра”. Собравшиеся слушали его с молчаливым восхищением.

Когда он наконец умолк, подали чай и сладости. “Твое чтение так выразительно, а звучание струн так сладостно! — похвалила госпожа. — Отдохни же немного! Если истощились даже силы воинства, прошедшего от долины Ити-но Тани до острова Ясима, то что же сказать о фрейлине Кодзайсё! Сколь недолгим оказалось ее супружество с правителем земли Этидзэн! Как страдала она, навеки разлучившись с любимым! Удивительно ли, что она бросилась в пучину вод?! Не менее достойна сожаления и судьба Митимори, который полюбил ее еще шестнадцатилетней девой. При одной мысли о том, какое отчаяние охватило его в той безнадежной схватке у реки Минато, из глаз исторгаются слезы”. Рукава всех, кто там был, так обильно напитались слезами, что их можно было отжимать.

Через некоторое время госпожа попросила прочитать еще главу. “Что вы хотели бы услышать?” — спросил дзато. “Ту же самую главу. Нет ничего более захватывающего”. Не смея ей перечить, он снова ударил по струнам лютни и стал нараспев читать “Кодзайсё”. Неожиданно, в самой середине повествования, послышался голос приютившего его старца, настоятеля храма: “Зачем ты пришел сюда и кому рассказываешь о доме Тайра?” Внезапно очнувшись, дзато отложил лютню и пошарил вокруг себя руками. Там, где — как ему представлялось — сидела госпожа, его рука наткнулась на могильный камень. Вместо служительниц оказались густо поросшие мхом поминальные дощечки. “Где я?” — пораженный, спросил он. “На храмовом кладбище, — объяснил старец. — Эти каменные надгробья — могилы Кодзайсё и ее свиты”. К этому времени уже рассвело, со всех сторон доносились шаги и говор людей.

“Когда служки пришли тебя разбудить, — продолжал старец, — они не нашли на месте ни тебя самого, ни твоей лютни. Твое ночное одеяние валялось рядом с изголовьем. Когда мне доложили об этом, я подумал: уж не ушел ли ты, обидевшись на что-нибудь. Но тут я услышал негромкие звуки лютни и понял, что ты здесь неподалеку”. Данъити рассказал обо всем, что с ним произошло. “Вот оно что!— раздумчиво проговорил настоятель. — Смотри, не выходи сегодня наружу. Если ты ослушаешься моего совета, ты погиб. Отрывок из “Сказания о доме Тайра” ты читал самой фрейлине Кодзайсё, вернее, ее призраку. Уж если она начнет преследовать кого-нибудь, спастись от нее нелегко. Но я постараюсь тебе помочь!” Старец велел дзато совершить омовение, а затем со всех сторон исписал его тело письменами-заклятьями от духов и речениями из Сутры Мудрости. Однако, по случайной оплошности, он не начертал ни одного знака на левом ухе дзато, В заключение старец сказал: “Этой ночью за тобой придут снова. Что бы тебе ни говорили, молчи. И ничего не бойся!”

И действительно, с наступлением сумерек послышался тот же самый женский голос. Весь съежившись от страха, дзато чувствовал, как ее рука шарит по его телу. “Вот удивительно! Его здесь нет!” — воскликнула женщина. И тут вдруг она нащупала его ухо, не защищенное заклятьями. Одним рывком она вырвала ухо и ушла. Какую боль при этом испытал бедный дзато — не передать словами.

Когда он поведал настоятелю обо всем, что с ним произошло, тот, спохватившись, вскричал: “Я и впрямь не написал никаких знаков на твоем ухе! Какая досада! И все же, милостью Будды, ты спасен. Завладев твоим ухом, духи отныне оставят тебя в покое”.

Словами: “С тех пор его и прозывают Одноухим Данъити” рассказчик закончил свое повествование.

КОММЕНТАРИИ

1 Тэнгу — лесной или горный дух; фантастическое существо с крыльями и птичьим клювом. В древней японской хронике “Нихонги” есть упоминание о том, как во времена императора Киммэй (двадцать девятый император от мифического императора Дзимму) по небу с оглушительным шумом пронеслась “звезда” (вероятно, большой метеорит). Ее назвали “амацу кицунэ” — “небесная лисица (собака)”. Именно этими иероглифами и записывается слово “тэнгу”. Даже в позднем средневековье (1603—1868) многие ученые люди продолжали верить, что тэнгу — это летающий по небу недобрый дух.

2 Горы Курама — легендарное место обитания тэнгу.

3 “...руки, соединявшиеся некогда в “молитвенной печати”...” — Имеется в виду магический “охранный” знак. Сплетенные пальцы имитировали жест будд.

4 Дхарани (санскр.) — магическая формула, заклинание.

5 “Слепой музыкант-дзато” — В средние века в Японии существовали гильдии слепых музыкантов и массажисток

6 “...Этидзэн из семейства Симада” — Предположительно, речь идет о Симаде Сэйдзаэмоне, вассале Иэясу — феодальном правителе. Симада был назначен губернатором Осаки, а впоследствии стал правителем провинции Этидзэн.

7 Фусума — раздвижные перегородки.

8 Сёдзи — раздвижные перегородки.

9 Сакэ — рисовая водка.

10 “В тот год, когда Осака подверглась осаде...” — После того как в 1603 г. феодал Токугава Иэясу объявил себя военным правителем — сегуном, крупные феодалы-даймё из западных провинций объединились вокруг его противника Хидэёри, укрепившегося в осакском замке. После длительной осады Иэясу взял замок и расправился с его защитниками; его победа знаменовала превращение Японии в централизованное государство.

11 Ри — мера длины, 3,927 м.

12 Небесная река — Млечный Путь.