Кайорат - Stashe

— Я не вещь, чтобы меня возвращать, — возмутился я, — имею мнение, знаешь ли. Нет никакого заговора и это простое стечение обстоятельств. Дракон хочет кому-то мстить и заказывает ожерелье. Меня хотят убить феки, но папа узнает об этом и посылает помощь. А все остальное — сломанные ворота, наша встреча — чистая случайность. Ну, повезло. Вместе предотвратили заговор. Я вернусь к родителям, ненадолго…и все такое. Не валите в кучу.

— А как с покушением на отца? — поинтересовался Осирис.

— Тильда говорила, кураторы состоят между собой в сложных отношениях. Политика. Заказал кто-то.

— За такое вылетишь из радуги быстрее чиха, — сухо констатировал Пилон, — не думаю, что кураторы пойдут на подобное преступление. А потом жизнь стража священна. От него, в том числе зависит существование радуги.

— Кому выгодно испортить работу врат? — спросил Осирис, — не вижу в этом смысла. Наши рассуждения ни к чему не приводят пока что.

— Да, мир покинуть неизвестно когда и как. Врата заблокированы, — вздохнул икуб.

— А как сюда попал дракон? — спросил я. За спиной воцарилась мертвая тишина.

17

— Так, — произнес Пилон. У меня возникло подозрение, что я страшно его раздражаю. Кто виноват, что именно из моей пасти вылетают самые провокационные вопросы? Конь, тем временем, продолжал, — Отсюда надо сваливать. Мы могли обмануть летящего мимо дракона. Но если он решит вернуться и внимательно проверить местность, мигом нас вычислит, увы. Поэтому на месте оставаться нельзя. Будем легкой добычей.

Я вздохнул, поднялся на лапы и поплелся чуть в стороне, чтобы случайно никого не опалить. Тихонько спросил:

— А мы не можем принять бой? Нас ведь много, магов. Может, завалили бы дракона и все дела?

Пилон повернул голову в мою сторону:

— Малыш, самый умный что ли? Мы дураки, а ты гений.

Я обиженно отвернулся и замолчал. Какое-то время мы бесцельно брели по пустыне. Наконец, Тильда не выдержала и поинтересовалась:

— Великий, куда нас ведешь? Предлагаешь, так и таскаться по пустыне? Лучший выход, по-твоему?

Пилон речи кошки упорно игнорировал. Вышагивая по песку, гордо глядел вдаль. Но спустя какое-то время, все же огрызнулся:

— Ладно. Что предлагаете? Лучше идти куда-то, чем сидеть и ждать дракона.

— Но ведь малыш задал правильный вопрос, — Осирис единственный выглядел абсолютно счастливым. Свобода. Я его понимал, — а вдруг врата заработали? Может, вернемся в город? Тильда, есть еще врата в этом мире? Стихийные, какие угодно? Главное, удрать из ловушки. Сейчас, куда бы не шли, остаемся уязвимыми. Ведь дракон знает о нас, волкодлаки, мог выжить кто-то из команды Фифнира. Опасность уже в том, что спрятаться негде. В пустыне нас легко найти. Если есть какие-то способы попасть в другой мир, нужно пользоваться.

— О чем я и говорю, — подтвердила Тильда. Ей приходилось тяжелее всех. Лапы проваливались в песок, теплая шкурка обеспечила постоянный перегрев. Кошка устало брела, высунув язычок. Пилон, с упорством достойным лучшего применения, шел мелкой трусцой, а мы дружной вереницей плелись следом.

Солнце стояло в зените. Жарило немилосердно.

Я легко переносил жару, хотя пить хотел, и сильно першило в горле. Несколько дней назад, когда мы попали сюда впервые и тащились по пустыне, было куда хуже. А сейчас, почему-то, вдобавок к открывшейся способности плеваться огнем, усилилась линька. Из-за нее я постоянно и чесался, а блохи, на которых грешил последние недели, оказались не при чем. Шерстка давно потихоньку сменялась чешуей в положенных местах. Процесс нудный и непонятный, то начинается усиленная линька, то долгие месяцы ничего не происходит. Последний раз я линял еще до ссоры с отцом. Когда-нибудь на шкуре останутся лишь две полосы меха по бокам и на морде, все остальное покроет прочная аметистовая броня. Сейчас, мягко переливающимся на солнце хитином, закрыта часть лап, пятна на груди и вокруг глаз. Еще проступила полоса от макушки до хвоста, по позвоночнику и вокруг гребня. Не очень красиво смотрится, но еще расти и расти.

Хвост у кураторов с рождения покрыт чешуей, это второй из родовых признаков. Первый — крылья. Молодые долго остаются почти полностью пушистыми. Потом наступает первая линька и становится понятно, к какому роду относится щенок. С взрослением проступают все новые признаки и вот он — куратор. Таким, каким его видят в иных мирах — величественным и прекрасным существом.

Я вдруг поверил, что драконы могут быть нашими родственниками. Детенышей их никто никогда не видел, а взрослых кураторов часто путают с драконами как раз из-за чешуи. Внешне то очень похожи. После рассказа Тильды все стало понятнее. Можно не верить кошке, но чем дальше, тем меньше я почему-то верил именно своим сородичам.

— В город нельзя. Дракон, если вернется, в первую очередь станет искать там. Если не он, то волкодлаки, — тяжело дыша, произнесла Тильда и остановилась, — я сейчас сдохну. Кошки не приспособлены для блуждания по пустыням.

— Какие мы нежные, — проворчал Пилон и тоже остановился, — я думал. Пока вы ныли. Встречи с врагами искать не будем. Хотя среди нас есть герои, — он посмотрел в мою сторону, но я насупился, — лучший способ выиграть — избежать лишних драк. Как магических, так и любых других. Из-за того, что нас легко выследить, я не использую магию и вам не советую. Придется потерпеть жару и голод. В город возвращаемся, в крайнем случае. По пустыне долго не походишь, факт. Врата надо проверить. Они могли заработать. Если удастся узнать, как дракон сюда попал не от него лично, славно. Ускользнем. А дальше, путь к радуге. Ты этот мир, Тильда, знаешь лучше всех. Куда податься?

Матильда села и устало посмотрела на нас. Бока ее ходили ходуном.

— Городов здесь мало. Аборигены не имеют развитых технологий или знаний, мы для них чудища из преданий. Из вариантов, — кошка немного подумала, — стоит попробовать добраться до подводного города. Тоннель проходит под горами и идет под пустыней. Прямо в нем существует спуск под воду. Если тоннель не засыпало, конечно. Идти придется долго, но по пустыне хуже. Возможно, дракон тоже решит полететь в Фамелькад. Проверить врата в городе… я могу это сделать. Но придется возвращаться к подножью гор и там дожидаться темноты. И как ни смотри, там безопаснее, чем в пустыне.

— Хорошо, — согласился Пилон, — Встали и пошли. Да, малыш, старайся пока, приручай пыхалку. Если ты подпалишь лес…

Я снова обиделся, но виду не подал. Тихо поплелся за жеребцом. Осирис наклонился и взял Тильду на руки. Видно, их взаимная неприязнь под палящим солнцем слегка притупилась. Хотя скорее, Осирис просто добр и незлопамятен, чего не скажешь о других. Через какое-то время уже ни о чем кроме еды я думать не мог. В животе урчало, бурчало. Но Пилон не собирался останавливаться, держал бодрый темп трусцой и не оставлял выбора. Смирившись, я шагал, грустно смотря по сторонам. Нескончаемыми застывшими волнами тянулись барханы. Если приглядеться, становилось заметно — песок под солнечными лучами приобретает разные оттенки. Вроде желтоватый, но и золотистый, и бледно желтый, почти белый и даже чуть с розовинкой. И небо светлое, словно стеклянное настолько прозрачно. Перед глазами все переливается, струится, дрожит, как будто воздух превратился в воду. Много солнца, слишком.