На крыльях муссонов - Лиелайс Артур

Беседа длилась около двух часов. Гости и хозяева обменялись любезными речами о гостеприимстве и дружбе, но это было просто прикрытием подлинной цели: мавры приезжали на разведку. Если бы команды не проявили бдительности, поздние гости внезапным штурмом попытались бы захватить корабли.

В гавани Момбасы – широкой, покойной бухте – стояло множество арабских кораблей и местных каботажных суденышек; все были изукрашены флагами. Некоторые корабли выглядели совсем непривычно – с бамбуковыми мачтами, снастями из травяных веревок и парусами из древесной коры, с низким носом и высокой кормовой частью. Мавры позже пояснили португальцам, что эти суда пришли из Индии с Малабарского побережья.

Командир португальской эскадры при виде украшенного флагами флота также приказал поднять флаги. К португальцам прибыло несколько знатных мавров. Шейх Момбасы в знак дружбы прислал Гаме подарки – живую овцу, множество невиданно крупных, прекрасных апельсинов и лимонов, сахарного тростника, две бочки питьевой воды, а также кольцо – залог безопасности. Корабли было предложено ввести в гавань, моряки могли сходить на берег, когда угодно, им были обещаны самый сердечный прием и обеспечение всем необходимым. В Момбасе, как сообщалось, живет много христиан,.у них имеется свое управление, и иноземные моряки смогут вместе с ними молиться своему богу.

Васко да Гама не доверял шейху и приказал вдоль низких частей бортов натянуть сети, чтобы уберечься от абордажа в случае внезапного нападения. В то же время он, в свою очередь, также отправил шейху подарок в знак дружбы – коралловое ожерелье. Он и на этот раз допустил грубую ошибку, посылая богатому властителю столь жалкую вещь, притом не через какого-либо офицера, уважаемого посла, а через двух осужденных на смерть преступников. Гама не желал рисковать кем-либо из своих знатных спутников.

Тем не менее посланцы Гамы в Момбасе были хорошо приняты; им был показан весь город, а к возвращению им вручили образцы различных пряностей – здесь их можно было закупать сколько понадобится. Посланцы встретили на берегу торговцев, не похожих на мавров. Хронист утверждает, что они оба видели бумагу с изображением святого духа, которому те люди поклонялись. Казалось, что здесь действительно живут христиане. Но, по-видимому, это были купцы из Индии.

Рассказы гонцов о приветливом отношении момбасцев развеяли подозрения адмирала. На другое утро он, захватив с собой присланных в знак дружбы заложников, дал приказ войти в гавань глубже.

Но, как рассказывает хронист, десница божья уберегла португальцев от коварства арабов. Несомые сильным течением, случайно столкнулись два корабля, и флагман сел на мель. Адмирал тут же приказал всей эскадре опустить якоря и оставаться на местах.

Тут-то и раскрылась хитрость хозяев города: мавры, находившиеся на флагманском корабле в качестве заложников, решили, что португальцы проникли в коварный замысел шейха – заманить их в гавань. Заложники со страху попрыгали в море. Воспользовавшись суматохой, прыгнули за борт взятые в Мозамбике два лоцмана (другой хронист утверждает, что мавританский лоцман нарочно посадил «Габриэла» на мель), их всех подобрала арабская лодка.

Португальцы немедленно принялись спасать флагманский корабль. Днище «Габриэла», к счастью, не пострадало. Васко да Гама приказал другому кораблю стать рядом с флагманом и перегрузить на него пушки, боеприпасы и провиант, чтобы уменьшить вес севшего на мель судна. Перегрузка длилась весь день. Начался прилив. Облегченный корабль выпрямился, но с мели не освободился. Пришлось ждать следующего прилива.

Такая неудача взбесила Васко да Гаму: «Габриэл» сидел на мели, лоцманы исчезли, и эскадра осталась без проводников. В припадке безумного гнева он приказал притащить на палубу арабов, какие еще оставались на судне, и пытать их, капая на тело кипящее масло.

В, «Рутейру» об этом рассказывается так: «Когда наступил вечер, командир повелел пытать двух мавров, бывших у нас, чтобы они признались, что против нас был заговор. Они признались, что был отдан приказ схватить нас, когда мы войдем в гавань и не будем, столь бдительны, чтобы отомстить нам за злодеяния, совершенные в Мозамбике. Но, когда пытку повторили, один из мавров со связанными руками выбросился в море, второй сделал то же во время утренней вахты».

Ни у кого не оставалось сомнения, что следует ждать нападения. Ночью португальцы разводили в железных корзинах еще более яркий, чем прошлой ночью, огонь, чтобы никто не мог подкрасться незамеченным.

Однако, несмотря на все предосторожности, в полночь явились мавры. Они подкрались к эскадре на лодках. С них в легкие волны, поднятые спокойным колыханием океана, нырнули пловцы. Они подплыли к «Берриу» и «Рафаэлу» и стали рубить якорные канаты. Вахтенные матросы, по словам хрониста, думали, что это плещет рыба в воде, и ничего не заметили. Другие мавры неслышно поднялись на палубу и стали резать тросы такелажа. Тут стража наконец заметила незваных гостей, начались крик, беготня, замелькали фонари. На кораблях поднялась тревога. Момбасцы ловко скользнули по канатам в воду, и лодки их растворились во мраке ночи. Однако выстрелы из бомбард якобы достигли цели, и несколько лодок было потоплено.

Хронист замечает: «Эти собаки намеревались причинить нам также много другого зла, но господь не хотел, чтобы им сопутствовала удача, ибо они не веруют в нашего бога».

Утром появилась надежда, что прилив снимет, наконец, «Габриэла» с мели. Вода поднималась, бурля и пенясь. Корабль дрогнул и пошевелился, но все еще оставался на месте. Экипаж громко призывал на помощь всех святых. Следующая волна прилива подняла корабль и сорвала его с мели под ликующие крики матросов.

13 апреля эскадра подняла паруса и оставила Момбасу. Автор «Рутейру» прибавляет: «Господь бог своей милостью пожелал, чтобы тогда, когда мы отплывали от этого города, все наши болящие вдруг поправились, ибо воздух здесь чрезвычайно целебен».

Однако именно «эти предательские собаки, хитрость которых раскрыл сам бог», привезли на корабль очень много лимонов и апельсинов, самое спасительное средство от цинги, которая по-прежнему терзала мореплавателей.

Васко да Гаме любой ценой надо было найти лоцмана, который указал бы его кораблям путь в Индию. Поэтому он велел опустить якорь в восьми лигах от Момбасы и подкараулить какой-нибудь арабский корабль – не исключено, что среди пленных окажется лоцман. На следующее утро португальцам удалось захватить небольшое судно. Люди в ужасе попрыгали с него в воду, но португальцы всех их выловили и доставили на борт. Среди пленных оказалось семнадцать матросов, старый вельможный араб с молодой женой, были на судне и золото, и серебро, и продукты, но лоцмана не было. Пленники утверждали, что в следующем порту – Малинди (см. карту) – часто бывают индийские корабли и что португальцы непременно найдут там сведущего лоцмана и подрядят его на плавание в Индию.

После этой пиратской операции эскадра 14 апреля, на закате, подошла к Малинди (Мелинди), в тридцати лигах от Момбасы, и наутро остановилась на рейде.

В одной из хроник о Малинди говорится: «Жители Малинди обитают в красивых каменных домах с плоскими крышами, наподобие португальских. Среди людей есть и черные, и белые, хамиты и арабы, индийцы и банту. Все они занимаются меновой торговлей – покупают и продают ткани, золото, слоновую кость, воск и жемчуг… В этот чудесный город что ни год приходит большое множество груженных товарами кораблей. Купцы из индийской страны Камбей, закупая здесь товар, получают большой барыш, притом не остаются в убытке ни покупающий, ни продающий».

Ни одна лодка не вышла навстречу чужеземному флоту, и ничего не свидетельствовало о том, что в городе было замечено прибытие кораблей.

Васко да Гама решил изменить тактику. Он почувствовал, что насилие не всегда приводит к желаемому результату. В Малинди, надо полагать, уже знают, что португальцы захватили на море арабский корабль. Это недоразумение надо было бы как-то сгладить, размышлял адмирал, иначе вряд ли можно рассчитывать на лоцмана. А лоцманы здесь были – это утверждали и захваченные арабы.