Игры в личную жизнь - Галина Романова

– Ну, между собой они как?

– А-а, вон ты о чем... Тут все тоже непонятно и странно. Все кругом говорят о том, что они враждуют, а они из гостей друг от друга не вылезают. Вернее, Васька все к Вадиму ездит, тот-то не особо по гостям ездить охоч. А Васька толчется у него и вроде не верит, что ему брат вредит. Говорит, это чьи-то коварные происки. Разве их разберешь, крутых-то? Они же говорят одно, делают другое, а подразумевают третье. Ладно, все. Пора мне. Твои шесть штук я отработал сполна...

Выбирались из сиреневых зарослей мы в том же порядке, что и прежде. Он шел впереди, я далеко позади него. Но теперь я не спешила его догнать. Он все рассказал мне. Или почти все. Но добавь он к своему рассказу еще что-нибудь, мне и тогда бы не было ничего понятно. И самая большая непонятность для меня заключалась в том, что ПРИ ЧЕМ ТУТ Я?

Если предположить, что убийство Гоши как-то связали с моим появлением в их городе, то тогда более или менее становятся понятны мотивы нападения на Виктора и мотивы похищения моего сына.

Большие ребята проводят расследование, под их прицел попадают все подозрительные личности. Одной из таковых стала и я. Тут еще диск в моей квартире, будь он неладен, кого угодно натолкнет на мысль о моей нравственной нечистоплотности и причастности к плохим делам. Но я-то точно знала, что никакого отношения не имею к этому убийству и шантажу! Как мне это донести до этих двух влиятельных людей? Как попытаться убедить их в этом?

Вадим Логинов... Замкнутая нелюдимая личность, подступа к которому нет ни у кого из простых смертных. Чего сержант не сказал о его брате. Вася Шустрый, любимец городской публики, наверняка появляется на людях. И встретиться с ним почти возможно, нужно только узнать места, особо им любимые. Он же наверняка посещает рестораны, казино, раз контролирует игорный бизнес. Но как узнать об этом? Тетя Соня исключается. Сержант теперь неизвестно когда на очередное дежурство заступит, а у меня время на секунды счет ведет. И вот тут-то... Нет, я, наверное, никогда не избавлюсь от присутствия в своей жизни этого ужасного человека. Правда, в народе говорят: вспомни черта – и он явится. Только-только стоило мне вспомнить о полковнике, как его ядовито-вкрадчивый голос зашептал мне в самое ухо:

– Вася Шустрый, он же – Василий Лукашин, проживает на улице Чкалова в доме номер семнадцать. Двухэтажный дом на два хозяина. Каждому принадлежит ровно половина дома, состоящая из трех спален, гостиной, столовой, кухни, двух санузлов и двух ванных комнат. Вечер любит проводить в маленьком семейном ресторанчике... Угадай, как называется его любимое местечко?

Я почти знала ответ. Боялась ошибиться в деталях, но точно знала, что название ресторана – одно из производных моего имени.

– Правильно, умная девочка, ресторан называется «Александра»... Ты почти угадала, Саша. – Полковник больно схватил меня за предплечье и грубо развернул на себя. – Фамилия Лукашин, надо полагать, тебе тоже небезызвестна?

– Да... – обреченно выдохнула я, едва не разревевшись.

Вот ведь дурь какая со мной происходит: я была так рада видеть этого грубияна, что готова была расплакаться и кинуться ему на грудь. Или наоборот: сначала кинуться ему на грудь, а потом зарыдать. Но последовательность значения не имела. А имело значение то, что появление полковника меня обрадовало и где-то даже вдохновило. Мне стало казаться, что если я ему сейчас все расскажу, а он разложит на столе свои спички, то мы с ним сразу все поймем. А поняв, сумеем спасти наших детей, а заодно и разобраться во всей этой галиматье...

– Идем! – приказал мне полковник и потащил куда-то в сторону гаражного кооператива. – Не упираться! Там у меня машина спрятана.

– Откуда у вас машина? – Я семенила за ним следом, спотыкаясь на кочках и выбоинах. Угораздило же нарядиться сегодня в туфли на высоком каблуке! Хотелось произвести впечатление на работников правоохранительных органов приличным туалетом, а вышло только себе во вред.

– Одолжил на время у приятеля, – буркнул полковник, не оборачиваясь.

– А как вы меня нашли? – опомнилась я, не ко времени всполошившись на предмет его внезапного появления. – Вы за мной следили?

– Да, черт возьми! Я за тобой следил! Хватит с меня уже двух похищенных! Не хватало еще и тебя потерять. Пришлось попотеть, чтобы проконтролировать ситуацию... К тому же никто, кроме тебя, не сумеет ответить на уйму моих вопросов. К примеру, откуда тебе известен Василий Лукашин?

Он так резко затормозил, что я с ходу налетела на его спину и чудом удержалась на высоких шпильках. Спасибо полковнику, быстро среагировал и ухватил за руку.

– Вырядилась! – хмыкнул он неодобрительно, оглядев меня с головы до ног. – Кого задумала сразить наповал, Сашенька? Уж не сержанта ли?

Я покраснела так, что у меня заслезились глаза. Ну сколько можно терпеть подобные выходки? И ведь самое противное заключалось в том, что он всякий раз попадал в самую точку. Складывалось такое ощущение, что полковник сканирует содержимое моей черепной коробки. Неприятное очень ощущение...

– Это не так важно, Иван Семенович, – ответила я, стараясь говорить с достоинством. Потом высвободила руку и указала ему на узкий проход между гаражами: – Идемте. У нас много дел впереди.

Он, на удивление, послушался и пошел вперед.

Проход был узким, заросшим полынью, высокие стебли которой доставали мне почти до подбородка, так что мне приходилось туго. Полковник же шел напролом, при этом не оглянувшись на меня ни разу. Факт отсутствия внимания с его стороны меня возмутил и обидел. Мог бы и посмотреть назад для приличия! Каблуки высокие, совершенно непригодные для прогулок по такому бурьяну. Длинный подол юбки путался в ногах, а короткий дорогой пиджак покрылся пылью и пыльцой с полыни. Хороша же я буду, когда вынырну из этого проулочка! А ему и дела нет, прет как танк, а идти еще метров десять...

Я заправила длинные пряди волос за уши, остановилась и возмущенно крикнула:

– Эй, постойте же! Я не могу с такой скоростью пробираться среди этих зарослей! Разве нет нормальной дороги к вашей машине?

– Есть. Но придется делать круг километра в полтора, – снизошел до объяснения Иван Семенович, останавливаясь и оглядывая меня с неприкрытой насмешкой. – На таких-то каблуках тебе будет тяжеловато.

– Ну, так я могла бы подождать вас где-нибудь на скамеечке, а вы бы подъехали.

– Ну уж нет! За тобой, Сашенька, глаз да глаз нужен. Не ровен час, опять ускользнешь, что мне тогда делать? Город чужой. Мне будет тяжело здесь ориентировать свои поиски. Иди сюда...

Он протянул мне навстречу руку, дождался, когда я за нее ухвачусь, и тут же так резко дернул на себя, что я буквально влипла в него.

– Что вы делаете? – возмущенно зашипела я, чувствуя, что сильно ободрала ногу о какую-то колючку.

– Ничего... Просто хочу поцеловать... Соскучился...

И поцеловал. И не раз, и даже не два. И так, что я совершенно лишилась возможности что-либо соображать.

Он еще что-то, кажется, шептал мне на ухо. Что-то трогательное и щемящее. Но понять, что это было, я не смогла. Вот шорох травы отчетливо слышала, и гул автомобильных моторов где-то метрах в десяти от того места, где мы остановились, тоже слышала. А разобрать его слов не сумела. Может, я умышленно не вслушивалась в них, кто знает...

– Остановитесь, я прошу вас! – взмолилась я, когда его руки сделались более требовательными, а губы слишком жадными. – Ну что вы, в самом деле, Иван Семенович?

– Тебе не надоело, Сашка? Не надоело мне «выкать» и по имени-отчеству называть? Ну несерьезно же! – Полковник выпустил меня и укоризненно качнул головой. – То, что ты умышленно воздвигаешь между нами стену, ничего не решит, поверь. Потому что все уже и так ясно.

– Что ясно? Кому? – я влезла в сумочку и, нашарив там зеркало, принялась заново подмазывать губы помадой.

– Мне... – он облокотился о шершавую кирпичную стену и с непонятным умилением наблюдал за моими манипуляциями.

– И что же вам... ладно, хорошо, уговорил – тебе. И что же тебе, Иван, ясно? – В сердцах швырнув в сумку зеркало и тюбик с помадой, я уставилась на улыбающегося полковника, совершенно не разделяя его радости.

– Я тебя никому не отдам, Сашенька. Никому! Я почти всю свою жизнь прожил один. Сначала служба. Потом Вику растил и до ума доводил. Своей личной жизнью заниматься было некогда, а такой женщины, как ты, не встретил...

– Ну, начинается! Очень удобное время ты выбрал для объяснений. А главное – место какое шикарное! Хотя и не помойка, а все же... Романтики в тебе, полковник, как изящества в танке. Идем, где там твоя машина...

И я ушла вперед, так и не дождавшись его главных слов, которые он хотел произнести. Струсила? Конечно же, струсила, а что же еще! Ну, скажет он мне про любовь до гроба, и что дальше? Дальше ведь непременно нужно будет принимать какое-то решение, что-то менять в нашей с ним жизни. А ни первого, ни второго я не желала. Ни решений никаких принимать, ни менять что-либо...