Наследница Богов - Людмила Лазарева

Она поделилась впечатлением с Каллионом. Тот потрясенно взглянул на нее: "Так и есть. Здесь мир меж миров. Зона перемирия. Ни магия, ни злая сила не действует".

Они начали подъем на холм, оказавшийся неожиданно легким и быстрым. Взлезая вверх, все трое словно бежали, хотя не прикладывали особых усилий. С десяток минут — и они оказались на вершине.

— Ребята, а вам не кажется, то мы слишком быстро сюда добежали? — обратилась она к спутникам, оглядываясь. Гном запыхался, и первородный выглядел не слишком свежо. Оба с удивлением смотрели на Светлану.

— Она смогла, — пробормотал вспотевший Бороман, в очередной раз припадая к своему "чаю" и делая несколько гигантских глотков.

Эльф приблизился к нему и сказал так тихо, что девушка, пожалуй, и не услышала бы, если бы не его же наука слышать не ушами, а всем существом:

— Значит, она предопределена.

Странно, но снизу то, что открылось путешественникам на макушке, не было видно. Перед ними оказались ворота, свободно стоящие в пространстве и словно ни к чему не прикрепленные, но при этом плотно прилегающие к земле. С первого взгляда это выглядело так, словно они выросли из нее. Однако, приглядевшись повнимательнее, когда подошли вплотную, путешественники заметили, что это вовсе не так, кое-где Светка смогла свободно просунуть под стальную пластину свой отросший ноготь.

— В общем, это они, — проговорил Бороман, как-то рассеянно отвернувшись и поглядывая по сторонам взглядом "а я тут ни при чем". — Вот. Можете запросто идти.

— Как это — можете?! — возмутилась Светлана, заводясь с полуоборота. — Вместе пришли, вместе и уходить будем!

Эрэндил молчал, печально и как-то понимающе поглядывая на Боромана.

— Здесь ведь не то что с обычными дверьми надо, — смущенно проговорил Бороман. — Тут же надо мажество применять, а я не могу. Не могу я!..

— Они, гномы, не могут, — вступился Эрэндил. — у них дара нет

— Здесь нужно под них, под двери эти, подлезть, — пояснил Бороман, вздохнув печально. — А я вон какой большой, если даже не считать, что волшвовать не умею без артефактов. Вы уж идите, я тут подожду, на травке.

Он сказал это так просто, словно они пришли прогуляться, по грибочки-ягодки заглянули на полянку. Светку умилила такая самоотверженность, но сдаваться она не хотела.

— Слушай, Бороманчик, а как же ты ко мне… в смысле, к нам, в Киван этот попал, а? Там же тоже надо было сквозь ворота пройти.

— Кыван, — поправил ее гном. — Там вообще дверей нету, их маги давно снесли. Уж века два что ли… И ходят там часто, любой пройдет. А тут — целые ворота! — он нехотя махнул рукой в сторону препятствия и уселся на травке, добродушно улыбаясь всему свету.

Светка поняла, что теперь его и впрямь с места не сдвинуть, придется пока обходиться своими силами, а потом совместными усилиями попытаться перенести его туда, за грань.

— Ладно, — согласилась она, наконец. — Я сейчас туда загляну, как там и что, а потом сразу за тобой вернусь, ладно? Ты только не уходи никуда! Ну, показывай, сид!

Эрендил поморщился — слишком он не любил, когда его называли этим грубым прозвищем, наклонился немного, как-то визуально стал сплющиваться и по-мультяшному быстро мелькнул перед Светкиными глазами вниз, к невидимой щели под воротами, да там и исчез.

— Во как, — то ли с завистью, то ли с гордостью пробормотал Бороман и отвернулся, по обыкновению негромко и нудно, как погонщик мулов, напевая одну из нелепых своих песенок.

"И как же он это сделал? — подумала Светка, стараясь так же наклониться к земле и получше сплющиться. Но у нее ничего не вышло, конечно же. "Вот жучара этот Эрэндил, — подумала она с досадой, склоняясь ниже, — даже не объяснил ничего. Выскажу я ему, дай только просочиться сквозь эту щелку"… Со сплющиванием ничего не получалось. Она пробовала и так и этак, но ничего не происходило.

— Тебе подкрепиться надо, — со знанием дела отвлек ее Бороман, протягивая неизменную свою горбушку шампиньонового хлеба. — У меня всегда с голодухи так — что умею, и то не получится.

Светка досадливо отмахнулась, но Бороман не отставал от нее, настойчиво впихивая ей в руку ароматный кусок. И девушка сдалась — не со зла же он это делает, добра желает, а она…

И впрямь кусок хлеба мгновенно исчез во рту, от него ничего не осталось. Светка даже посмотрела с недоумением на ладонь — как это? И тут же поняла — надо пытаться не сплющиваться, а хотеть, нет, жаждать, причем до крайней степени жаждать, попасть ТУДА, за грань миров. Стремиться всей душой, всеми силами и способами!..

Она как-то неожиданно для самой себя слегка склонилась, вдохнула побольше воздуха в легкие и почувствовала, как раздувается изнутри, словно воздушный шарик, в то же время рукам и плечам стало тяжело, как при поднятии непосильной тяжести. Она осознала, что еще немного — и мышцы легко порвутся, заскрипела зубами, чтоб не застонать, не показать никому, как это сложно, — и очутилась ЗА гранью.

…На холме. На противоположной его стороне. Той, которую она ОТТУДА не видела. Там уже сидел, прислонившись спиной к стволу обыкновеннейшего дуба Эрэндил. Он тихо улыбался с запрокинутой головой, прикрыв глаза. При ее появлении у него слегка дрогнули уши — узнал. Внизу бежала узенькая и болтливая речушка. За ней высилось коренастое, как Бороман, дубовое же редколесье. А дальше, примерно в двух-трех километрах отсюда, поднималась небольшая… церквушка!..

Глава четырнадцатая,

где гному достаются сельские булочки, а Светлана едва не начала рассуждать "по-девочкиному"

— Я бывал здесь, — проговорил первородный неожиданно тихо и нежно. Он все так же сидел у дерева, не открывая глаз, и его чуткие ноздри едва заметно вздрагивали. — Прекрасные места. Милый народ.

"Милый! Милый!.." — вспомнилась Светке заливающаяся слезами унылая Фрёкенбок с платочком в крупную клетку из детского мультика про Карлссона. Она усмехнулась, глядя на умиленную физиономию эльфа, и подступила ближе, — так, чтобы при этом немного нависать над его сидящей фигурой, — ей почему-то казалось, что именно в этой позиции он станет более уязвимым и послушным.

— Где она, ведьма твоя? — решила тут же перейти к делу Светка. Мысли об оставленном ими в том мире доблестном гноме тревожили ее, Боромана в любой момент могли обнаружить орки, обитавшие поблизости. "Бестолочь же! — думала она о нем слегка встревожено. — Сейчас безнадзорно накушается вдосталь травяного настоя и вырубится, как в прошлый раз в чаще. Утащат зверушки кривоногие балбеса в лес и продадут кому-нибудь за три копейки. Тем же вождям или там… скоморохам (кстати, есть у них шуты или нет?) — в качестве медведя, на ярмарке выступать. Его ведь умные мысли благоразумно обходят стороной!"