Завтра. Гром завтра. Солнечный восход завтра. Долгая дорога в завтра - Артур Лео Загат

Норманфентон показал пальцем место на карте.

– Я собираюсь послать тебя туда, мой мальчик. Будет чудо, если ты сумеешь туда добраться. И еще большим чудом, если ты сделаешь то, за чем я тебя посылаю. Но сегодня дело свободы может быть спасено только чудом.

* * *

В комнате было тихо, так тихо, что, когда Норманентон перестал говорить, Дикар услышал шелест листвы ивы, которая росла сразу за окном, прижимаясь к стене, и плеск воды внизу об эту же стену.

И стук крови в своих ушах.

– Только чудо, – вздохнул Норманфентон, – и очень многое может помешать тебе сотворить это чудо. Если то, что я собираюсь сказать тебе, станет известно врагу… – Выражение боли на его лице усилилось. – Мы должны принять все предосторожности, чтобы этого не произошло. Ты никому не должен рассказывать об услышанном, Дикар. Даже твоей милой жене. Ты понял?

– Понял, – сказал Дикар похолодевшими губами, но самом деле он не понял. И гадал, почему Норманфентон не хочет, чтобы он рассказывал Мэрили.

– Я доверяю ей не меньше тебя, но одно неосторожное слово… Здесь в лагере есть шпионы, мой мальчик. – Выражение боли на лице Норманфентона еще усилилось. – Врагу стало известно то, что могут знать только члены моего личного штаба. Это дело не должно стать им известно.

Он неожиданно повернулся к карте.

– Теперь, когда это стало понятно, я объясню тебе все. Вначале, вероятно, нужно рассказать, как обстоят дела сейчас.

Дикар перешел по другую сторону от президента, чтобы лучше видеть.

– После того как мы взяли перевал Ньюфаунд, – начал Норманфентон, – мы…

Дикар неожиданно отвернулся от него. С побледневшим лицом он бросился к окну и выглянул из него.

Он услышал снаружи резкий вдох, неожиданно оборвавшийся, и шелест листьев. Кто-то державшийся за лозу промахнулся и, хватаясь за другую, попытался уберечься от падения.

Но не уберегся. Снаружи послышался всплеск воды. Дикар увидел смутную фигуру под водой озера. Он перескочил через подоконник и нырнул в ледяную воду озера Норрис.

Глава VII. Надежда таится в джунглях

Из «Истории гегемонии азиатско-африканского мира».

Зафир Ускудан, доктор философии, доктор права (Сингапур)

Третье издание, том 3. Глава XXVII стр. 988 и след.

Вдохновленный тем, как Дикар и его Группа, используя свои уникальные умения, смогли дорогой ценой прорвать горные укрепления азиафриканцев и сделали возможным соединение двух частей его Восточной армии в долине Теннеси, генерал Норман Фентон решил предпринять попытку таким же образом соединить свои силы с мятежными американцами, которые захватили контроль над Средним Западом.

Этому амбициозному замыслу препятствовали военные корабли вице-короля Йи Хашамото на Миссисипи. Следуя тактике, благодаря которой мятеж нескольких недовольных рабов превратился в обширное восстание, президент Фентон инициировал нанесение одновременных отвлекающих ударов по Чикаго и Нью-Орлеану, ухитрившись через патриотов, выдающих себя за предателей мадскинов, сообщить об этом замысле Хашамото.

Вице-король сразу сконцентрировал свои силы в двух оказавшихся под угрозой городах, подготовив ловушки, аналогичные той, в которую в Грейт Смоки Маунтинз американцы не попали только благодаря выдающимся действиям Дикара.

23-24 мая Фентон нанес свой истинный удар по ослабленным силам, оставленным в районе города Каир, Иллинойс, и в его окрестностях. Его план полностью удался. Миссисипи была форсирована, образовался плацдарм, и с него началось проникновение на плато Озарк.

Несмотря на эти повторяющиеся поражения, Йи Хашамото старательно скрывал от Верховного Командования Азиатско-Африканской Конфедерации любые сведения о своих затруднениях. Чтобы объяснить причину этого, мы должны снова обратиться к второй главе нашей Истории.

Читатель должен вспомнить, что там мы давали характеристику руководителей азиатско-африканского заговора и их программы завоевания мира, которую они использовали в своей «азиатской дипломатии» при влечения союзников на арену мировой политики, когда обнажились ржавые балки за фасадом хваленого белого превосходства. Мы также указали на психологическую слабость восточной поглощенности «лицом».

* * *

Хашамото даже сейчас можно было привлечь огромные военные возможности Конфедерации, чтобы подавить Американское восстание. Но чтобы сделать это, он должен был признать собственное поражение. Он должен был сообщить, что раб, которого он провез по стране обнаженным и в цепях, перехитрил и превзошел его. Он бы «потерял лицо». Это было немыслимо.

Но это было неизбежно, если немедленно не принять самые крайние меры. Из-за Тихого океана все настойчивей спрашивали, почему непрерывно сокращается поток грузов с территории ответственности вице-короля, а найти объяснения становилось все трудней. С каждой победой число восставших росло: освобожденные рабы становились под знамена Америки. Хашамото больше не мог хранить свои поражения в тайне.

Перед этой дилеммой Хашамото видел только одно средство спасения. Вторжение азиафриканцев в Западное полушарие произошло через Южную Америку. Этот континент оставался покорным. Две танковых дивизии Хашамото охраняли Панамский канал, но здесь не было никаких угроз.

Это были необходимые ему подкрепления. Нужно было только провести одну из этих дивизий через Центральную Америку и Мексику. Используя Техас в качестве плацдарма, дивизия ударила бы по ослабленному южному флангу американцев, прошла бы через Центральную Равнину и, повернув на запад, вытеснила бы американцев в Скалистые горы.

Здесь поджидали бы войска с западного побережья, которые до сих пор беспрепятственно владели Калифорнией и долиной реки Колорадо. Оказавшись между двух огней, основные силы Фентона были бы уничтожены.

Тем временем, освободившись от заботы о прериях, контингенты Хашамото могли бы завершить уничтожение оставшихся повстанцев.

Вице-король Хашамото разослал приказы по радиотелеграфу. Он, вероятно, не подозревал, что американцы могли перехватывать и расшифровывать его сообщения. Возможно, ему было все равно. План был хороший, и, даже если генерал Фентон в своем штабе на дамбе Норрис о нем узнает, он не в состоянии помешать ему…

* * *

– План Хашамото хорош.

В голосе Норманфентона слышалась тревога.

Дикар чуть дрожал. Оленья шкура, наброшенная на левое плечо и обернутая вокруг бронзового тела, все еще влажная и холодная от воды озера, хотя он слушает так долго, что вода на бедрах и ногах высохла.

– Мы будем бессильны против танков, как только они достигнут Техаса. Вот здесь. – Костлявый палец генерала указал на карте место, где на юге Соединенных Штатов синяя вода глубоко врезалась в сушу. – Здесь их нужно остановить, прежде чем они зайдут далеко, и эту задачу я хочу поручить тебе.

– Мне? – ахнул Дикар. – Как я смогу их остановить?

Дикар плавает, как рыба, но дикий прыжок из окна ослепил его, и прежде чем он смог снова видеть, шпион, который подслушивал, уплыл под водой, увидеть его Дикар не смог.

– Сынок, – ответил