Настоящая принцесса и Снежная Осень - Александра Егорушкина

— Разбились, — коротко ответил паж её высочества и сделал неуверенный шаг вперед.

Амальгамссен внимательно посмотрел ему в макушку и, пробормотав: «Срочно новые сделать… Линзы вроде были…», — охлопал себя по обшитым карманами бокам, сгреб со стола чертежи и исчез. Гномы расступились и замерли у двери в поклоне, подметая бородами пол, и только светлобородый Бьорн последовал за Левой со словами:

— Господин Гарамонд, просим извинения, что обеспокоили. Убедитесь сами, не зря мы караул выставили! Наши в городе!

— Приветствую, любезные гномы, — сказал из сумерек голос Гарамонда. Лева прищурился — радингленский летописец отделился от еле различимого зеркала, занимавшего почти всю левую стену лавки. При виде Левы он выронил мыльную тряпку. — Лео! Так это вы! Ну что же, добрый день, коллега. Я как раз вас поджидал, — поклонился Гарамонд. — Только никак не думал, что вы появитесь оттуда, — он кивнул на дверь.

— Юный Дайн сумел пройти Дятловы врата, — с неприличной для гнома поспешностью объяснил сияющий Бьорн.

— Вы же говорили, они наглухо закрылись? — вспомнил Гарамонд.

— А доблестный Лео прошел! Сила в нас! — с гордостью сообщил Бьорн, но тут же помрачнел. — Правда, за ним они опять сомкнулись намертво. Мы сразу же уведомили нашего долгожданного гостя, что королева велела тотчас доставить любого вестника во дворец, однако же, не успев толком отдохнуть и едва перевязав раны (Лева, и без того красный, покраснел ещё пуще), доблестный Лео настоял на том, чтобы сперва увидеться с вами. Мы, впрочем, отправили к королеве гонца.

— И правильно сделали, — согласился Гарамонд, нетерпеливо глядя на Леву.

— Э, — сказал Лева и поглубже вдохнул. Про «коллегу» он решил пока не думать. И про то, что сделает с бедолагой-гонцом Лизкина бабушка — тоже. — Странная история тут стряслась,

Гарамонд… В общем, вы не знаете, кто в Радинглене человек-ключ? Это не вы случайно?

Гарамонд встревоженно глянул Леве через плечо. Лева обернулся. Тактичных гномов во главе с Бьорном и след простыл. А ведь найти в себе силу воли откланяться, когда речь заходит о каких-то неведомых ключах, может далеко не каждый гном.

— Всего доброго, любезные гномы, — вполголоса проговорил Гарамонд им вслед. Лева сделал шаг вперед и немедленно на что-то наткнулся. Что-то было твердое и угластое, а с него обрушилось и зашуршало — книжные полки, наверно, что же ещё.

— Извините, — он развел руками. — Я тут уронил что-то…

Гарамонд привычным нырком поднял упавшую книгу, быстро подвинул Леве стул, и оба уселись перед зеркалом во всю стену.

Лева чуть не плюнул с досады. В Радинглене утрата очков ощущалась весьма остро — сейчас он, как ни щурился, не мог разглядеть, действительно ли зеркало только наполовину пыльное или это кажется. Ну не носом же в него тыкаться!

— И как вам удалось сюда добраться? — Как только они остались одни, Гарамонд стал похож на кота, стерегущего мышь, — весь подобрался. — Ведь Мостик разбит, и, по словам Ее Величества, даже через бубенчики с Петербургом не связаться. Рассказывайте с самого начала.

Лева тяжело вздохнул. Ему не то что не хотелось рассказывать — хотелось поскорее начать вопросы задавать. Кроме того, Лева боялся, не прорежется ли в нем в самый неподходящий момент присущая всему подземному народу наклонность к длинным, неспешным повествованиям, а потому старался говорить кратко и в подробности не вдаваться.

Гарамонд выслушал внимательно, не перебивая, только глазами поблескивал. А потом покачал головой:

— Это, как вы обычно говорите, уважаемый Лeo, сухой остаток.

— Я старался, — с достоинством кивнул Лева и одернул гномский кожаный кафтан.

— Понимаю, — Гарамонд улыбнулся, но глаза у него остались серьезными. — Но нам важны детали. Я вам сейчас вопросы буду задавать, настырные и дурацкие, а вы, пожалуйста, отвечайте, даже если вы об этом уже упоминали.

— Угу. — Настырные — это может быть, но дурацкие — вряд ли.

— Значит, вы шли в Радинглен за помощью? — Гарамонд придвинулся так близко, что теперь Лева видел каждый волосок в его кудрявой бородке.

— Получается, что да… — Лева подумал, что в Радинглен-то он попал случайно. Но шел за помощью. Правда, непонятно кому — Лизке, Смурову, Петербургу? Всем сразу, наверно.

— Та-ак. Хорошо. И этот человек… Смуров… — радингленский летописец слегка скривился, — испугался крыс и убежал?

Лева засопел. Смуров ему и самому не очень-то нравился, но…

— Выходит, что так, — хмуро сказал он.

— И при этом крикнул что-то вроде «не могу, не хочу и не буду»? — уточнил Гарамонд. Будь он котом, у него бы из глаз искры летели, а хвост ходуном ходил, мелькнуло в голове у Левы.

— Да, — сказал он, начиная понимать, к чему клонит Гарамонд.

— Дальше, — продолжал Гарамонд, — он упоминал, что тот человек, который вас держал в плену… а, ладно, мы же с вами прекрасно знаем, что это Мутабор, как бы он себя ни называл… так вот, Мутабор требовал с него некий стишок. Лев, вспомните, пожалуйста, это очень важно, — Смуров ему все рассказал?

Лева опять пожалел, что он не Костя с абсолютной драконской памятью.

— Нет… — медленно произнес он. — Смуров как раз упирал на то, что стишок не выдал… и мне, сказал, тоже не выдаст, и никому вообще. То есть я не знаю, сколько бы он выдержал, — насупился он. — Мутабор же его пытать собирался, так что мы вовремя смылись. Ой, я забыл, я вам насчет птиц и статуй сказал или нет? Он ещё про гнездо птицы какое-то упоминал и про статуи что-то такое странное… — Лева зажмурился — так было легче вспоминать. — Вот, Смуров в окно высунулся, их увидел и ну ахать — «дурак, своим глазам не верил». Да, кажется так.

— А-га, — Гарамонд стал ещё серьезнее.

— Про крыс повторить? — Леве показалось, что впереди, как тогда, под землей, забрезжил какой-то свет. То есть смысл.

— Про крыс пока хватит, — Гарамонд почему-то понизил голос. — Крысы всегда одинаковы. И насчет музыки тоже понятно. Или нет… чем вы их взяли, доблестный Лев?

— Так, гномские штучки, — отмахнулся Лева. А то ещё, чего доброго, опять хвалить начнут, время терять.

— Но что вы им сказали? Точно помните?

Лева вздохнул. Долгожданные ответы на вопросы все откладывались.

— Сказал, что я должен пройти, — отчеканил он. — И предложил… так, и предложил договориться по-хорошему.

— Долг. И договор. И потом они указали вам путь, и вы прошли сюда, — как будто сам себе пробормотал Гарамонд. — Одно к одному.

Больше ждать было невмоготу.

— Гарамонд! — взмолился Лева. — Я так не могу. Так кто тут человек-ключ-то?! Вы?

— Да, человек-ключ — это я. Я — Хранитель Радинглена. К вашим услугам. — Гарамонд коротко кивнул. Вообще-то ему полагалось встать и отвесить глубокий церемониальный поклон, но после стольких часов неподвижного сидения у зеркала сил уже не было.

— А у Петербурга тоже Хранитель есть? — решил уточнить Лева.

— Теперь есть. — Гарамонд всё-таки поднялся. — Вы.

Лева оторопел.

— То есть вы им ещё не совсем стали, доблестный Лео, — поспешно добавил Гарамонд, — но половину пути уже проделали.

Гнома так просто не ошарашишь. Даже в столь необычной ситуации. Лева тоже поднялся.

— И что мне дальше делать? — деловито спросил он, потуже затягивая гномский пояс с заклепками. — И при чем тут ключ? И какой стишок? И…

— Видите ли… — начал было Гарамонд, но тут кто-то с топотом промчался по крыше, и в окно забарабанили четыре настойчивых кулачка.

— Сильфы, — с досадой сказал Гарамонд. — Ну что им тут понадобилось? Они же книжек не читают.

— Послание от королевы! Срочно! — запищали два пронзительных голоска за окном, так что Гарамонд отказался от первоначального намерения притвориться, будто дома никого нет, и со вздохом открыл окно.

В темную комнату, мельтеша туманными бирюзовыми крылышками и пихаясь локтями, впорхнули две расплывчатые фигурки. По голосам Лева узнал давних знакомых — Далена и Шин-Шин. С крылышек у них летели мелкие брызги.

— А, это ты, — разочарованно буркнул при виде Левы Дален, который на ходу, то есть на лету, дожевывал прихваченную где-то по дороге булочку. — А гномы говорили — важная персона, важная персона.

Лева даже и обижаться не стал — что с сильфа возьмешь?

— Послание-то… — Шин-Шин закончила охорашиваться перед Гарамондовым зеркалом, тряхнула кудряшками и пихнула Далена в бок. — Давай, ты первый.

Сильфы в Радинглене, как и коты, с большим или меньшим (чаще с меньшим) успехом заменяют телефоны. Но посылают гонцов всегда по двое, ибо редкий сильф долетит до цели и не отвлечется на что-нибудь более интересное. Так что второй, спутник, — для напоминаний.

— А! — спохватился Дален и почесал нос. — Ага. Её Величество срочно требует вас во дворец.