Мужики что надо - Александр Колин

Все молчали. По тону пришедшего было ясно, что он, полковник Хмельницкий, вовсе не настроен шутить. Никто не слышал, как он приехал, - настолько все были поглощены боем.

- Ну что, так и будем молчать? Может, ктонибудь соизволит объяснить мне, что за цирк здесь устроен? - поинтересовался Виктор Петрович. - Господин Михеев, если не ошибаюсь, вы здесь старший? Может быть, вы встанете и объясните мне наконец, что здесь творится?

- Щ-щ-щас, - пробормотал майор и потерял сознание. Двое коллег подошли к нему и опустились на корточки. К ним поспешил врач из "скорой помощи", прибывшей забрать Семена. Бригада не уехала, будучи не в силах отказать себе в удовольствии стать свидетелями необычайного поединка.

- Может, ты скажешь мне, Коновалов?

- Что-то я не слышал, чтобы мне кто-нибудь сказал "здравствуйте", господин полковник.

- Здравствуйте, господин Коновалов, - изображая подобострастие, поздоровался Хмельницкий со своим бывшим подчиненным и вдруг, резко сменив тон, заявил: - Ты мне тут ваньку-то не валяй, Коновалов. А то мигом определю, куда Макар телят не гонял.

- Слушаюсь, гражданин начальник, - как бывалый зек, отрапортовал Василий Андреевич.

- Помогите ему! Дайте понюхать нашатырю, - бросил полковник милиционерам. Врач сделал знак медсестре, и та, принеся из машины нашатырный спирт, поднесла его к носу майора.

Доктор похлопал пострадавшего ладонями по щекам. Михеев мотнул головой, приходя в себя, и замычал от боли.

- Ну, майор, скажешь наконец, что тут всетаки происходит? - спросил, все больше раздражаясь, Хмельницкий.

- Мы тут слегка поспорили, Виктор Петрович, ну и...

- Замечательно, Михеев! И о чем же, если не секрет, вы поспорили? Кстати, а что здесь делает этот тип? - спросил Хмельницкий в сторону Коновалова, который разжал наконец кулаки и принялся ощупывать вздувшееся лицо. Приложив ладонь к губам, он увидел кровь и полез в карман, якобы в поисках платка, хотя совершенно точно знал, что никакого платка у него там нет и быть не может.

Кто-то из оперативников протянул ему свой, прошептав:

- Бери, Андреич, он чистый. Не зли Хмельницкого, он отпляшется на Михееве.

Последнее Василий и сам прекрасно понимал. Но бывший начальник раздражал его сверх всякой меры. Капитан чувствовал, что, окажись полковник с ним на ринге вместо Михеева, сотрудники Центрального райотдела собирали бы уже начальнику на венок.

- Ты что, Михеев, оглох? - спросил полковник. - Не слышишь меня?

- Слышу, - нехотя отозвался майор, которому кто-то дал глотнуть лимонаду. Оперативнику полегчало. Потом бутылку передали капитану, который с жадностью допил все её содержимое.

- А я вот ни хрена не слышу! Что здесь делает этот придурок? - зарычал Хмельницкий.

Майору помогли подняться, и он начал путано и сбивчиво объяснять начальнику подробности происшествия. Чем дальше Коновалов слушал, тем большее зло на полковника разбирало его. Одно дело, вызвал бы к себе в кабинет, а то при всех... Не мальчишка ведь Михеев, сорок лет мужику.

Зная, что лучше всего не вмешиваться, капитан не смог все же сдержаться.

- Какого хрена, а? - начал он. Полковник в удивлении повернулся к нему. Васю это ничуть не смутило, он повторил: - Какого хрена?

- Что? - тихо проговорил Хмельницкий.

- Что слышал. Моего друга похитили, а милиция ни хрена не делает! - кривя разбитые губы, проговорил капитан. - По городу гоняет придурок с "пушкой", убивает направо и налево, а мне тут морочат голову!

- Твоего друга? - все так же негромко проговорил полковник. - Это кого же? Не о бандите ли и уголовнике Хафизове идет речь?

- Он куда меньший бандит, чем некоторые, - огрызнулся Коновалов.

- Как интересно, - покачал головой Виктор Петрович. - Мне только что сообщили одну приятную весть - твой приятель в психушке!

- Что?

- То! Надеюсь, что и ты там скоро окажешься!

- В какой он больнице!? - спросил Вася, игнорируя тон полковника.

- На Промышленной, пять.

- Благодарю, - проговорил Коновалов и ринулся сквозь толпу расступившихся милиционеров, но сообразив, что ехать ему не на чем, остановился, обвел бывших коллег взглядом и спросил: - Кто-нибудь подвезет?

- Тебя никто не отпускал! - рявкнул полковник, прежде чем кто-нибудь успел ответить, выказывая начальственный голос - Арестовать его! - крикнул он майору. - Немедленно под стражу!

- За что? - спросил тот.

- За то, что машину угнал! - закричал Хмельницкий.

- Какую машину? - захлопал глазами Василий Андреевич. - "Мерс", что ли? Начальник подтвердил, а капитан, изображая невинную гимназистку, заявил: - Да он мне сам ключи дал! - Последовала немая сцена, а Коновалов как ни в чем не бывало продолжал: - А вам сказал, что я её угнал? Какой мерзавец! Впрочем, чего же ждать от Блохина - он ещё та сука, правда? - Никто не ответил, да Вася ответа и не ожидал. - Карьерист, говнюк и мафиозник!

Милиционеры и вовсе притихли, потому что едва ли не каждый из них понимал: добавь ко всем этим определениям слово "старый" - получится портрет их собственного начальника.

- Я с ним разберусь! - пообещал Василий. - Вот только закончу тут кое-какое дельце и... уконтропуплю его на фик! Понятно? - Он вновь обвел всех взглядом и, встретившись глазами с Синичкой, спросил: - До Промышленной подбросишь?

Любочка радостно кивнула. Капитан двинулся к "девятке", а неизбывный Копайгора засеменил следом.

- Стой, Синицкая! - крикнул полковник, выходя из оцепенения. - Куда?

- У меня рабочий день кончился, - махнула рукой Люба, направляясь к своей машине. - Причем давно.

Внезапно майор встрепенулся.

- Постой, Вася, - окликнул он приятеля, делая шаг к Любиной машине. Поговорить надо.

- Минутку, - остановил его неизвестно откуда взявшийся великан пожарник, мы же вас там ждем! Что происходит?

- Извини, старик, вон мужик стоит, видишь? - сказал Михеев, указывая пальцем на Хмельницкого. - Вот он самый главный, усек?

Ну и давай!

- Ты куда, Михеев? - взвизгнул полковник.

- Я в отпуске, - бросил тот через плечо.

- Это тебе даром не пройдет, - пригрозил Хмельницкий. - Завтра к десяти рапорт на стол.

Виктор Петрович поперхнулся очередной угрозой как раз в тот момент, когда садившуюся в "девятку" компанию скрыла от него исполинская фигура пожарника.

- Извините, но это безобразие! Мы уже два часа ждем, когда к нам придут, заговорил пожарник ровным раскатистым басом. - Там в машине три трупа, а у нас есть ещё работа! Мы не можем здесь до утра торчать.

- Я сейчас приду, черт возьми! - раздраженно ответил Виктор Петрович. Для того чтобы видеть лицо пожарника, ему пришлось задрать голову, приняв не самую удобную позу для ведения бесед.

- Тот, который ушел, тоже так говорил, а мы его потом целый час ждали...

- Хорошо, черт возьми, я иду прямо сейчас!

- Тогда пошли, - великан повернулся и сделал шаг в сторону, давая возможность старшему пройти первым. Хмельницкий понял, что пожарник не отстанет, выругался и, бросив недобрый взгляд на удалявшиеся габаритные огни Любиной "девятки", с раздражением произнес:

- Пошли. Что там у вас?

* * *

Всю дорогу Иван Макарович, успевший снять допрос с раненого Семена, не умолкал, он рассказал своим спутникам о некоторых интересных деталях событий последних дней, о которых не сообщалось ни по радио, ни по телевидению.

Однако об ограблении, в результате которого пропали вешдоки, по крайней мере Михеев и Люба знали, о чем и поведали остальным.

Любины пассажиры недолго гадали на тему, кто навел. Их куда больше интересовало, кто прикончил Жулыбина и Тишкова. Выходило, что Ревякин с кем-то из людей Ганджиева. Получалось, что, раз трупа девушки нигде не оказалось, они и похитили её, так как она, возможно, видела, как произошло первое убийство.

Однако и тут не все вполне сходилось. Поражало описание трупа Тишкова, которое дал другу своего отца Семен, хотя у последнего со страху могла просто разыграться фантазия.

Как бы там ни было, все четверо понимали, что если девушка и не мертва, то скорее всего находится в большой опасности: Ганджиев не такой человек, чтобы оставить свидетеля в таком деле. Убить не убьет, но упрячет так, что концов не найдешь!

Самое главное - все понимали, что бессильны что-либо сделать. Все, кроме разве что Копайгоры, который просто не желал смириться с неизбежностью.

- Я пойду и поговорю с ним, как отец с отцом. У него ведь тоже есть дети и внуки, наверное, - сказал старик. Остальные молчали, а он продолжал: - Не может он убить ребенка, пусть он злодей, пусть торгует наркотиками...

Никто не сказал ни слова. А что сказать? То, что охрана не пустит Копайгору даже на порог?

Предположим, Михееву удастся получить ордер на обыск виллы Ганджиева, и что дальше? Бывший нефтяной директор узнает об этом раньше, чем милицейский "уазик" доставит майора в загородный дворец Сиявуша Мамедовича. Девушку спрячут где-нибудь в другом месте, вот и все.

Использовать силу? Вломиться на виллу с оружием? А если он уже отправил Жанну куда-нибудь в Турцию? Ведь не секрет, что и у нас появились торговцы живым товаром. Потом охрана, они ведь не с пластмассовыми пистолетиками да пластилиновыми автоматиками дежурят. У Ганджиева больше сотни подручных. Конечно, на вилле одновременно находятся не больше двух десятков, но все они, вне всякого сомнения, вооружены. Ситуация безвыходная.