Воспоминания военного контрразведчика - Александр Александрович Вдовин

подготовиться к встрече не очень желанного гостя: подогнать дела, достать сувениры, спланировать не спеша маршруты интересных поездок. Успокаивали и хлопоты подчиненного Филонова: тот договорился якобы в одной из книжных лавок дней через десять непременно получить подборку требуемых книг.

А мысли майора, живущего без жены вот уже какой месяц, занимала одна Надюша — ─ таким ласковым русским именем нарек он американку. Сравнивая Нади с женой Тамарой, он отмечал, что жена хорошая, заботливая хозяйка. Все умеет по хозяйству: готовить вкусно и быстро, шить, вязать, имеет хороший вкус. Ему было приятно, что она закончила аспирантуру и вот-вот защитит диссертацию и станет кандидатом психологических наук.

Дни тянулись медленно. Хотя монотонность службы с закрепленными за ним функциями нисколько не отягощала его самолюбия. Ему даже как-то импонировало, что шеф именно ему поручает решение личных вопросов.

Подавленная профессиональная гордость иногда, правда, просыпалась, напоминая о том, что он приехал за рубеж не для того, чтобы ходить по рынку с авоськой и покупать продукты для семьи своего начальника, а совсем для других целей. Но чем дальше разматывался командировочный клубок, тем отчетливее становилась его роль, этакого «мальчика на побегушках».

Думов же, как тонкий психолог, сразу же определился в выборе денщика. Именно таким он и представлял нештатного денщика: бесконфликтного, исполнительного, недалекого и с хитрецой приспособленца. Приспосабливаясь, как говорил Михаил Пришвин, люди хотят сохранить себя и в то же время теряют себя. Здесь этот процесс был налицо.

* * *

Прошла назначенная неделя. Поставив в известность Думова, Филонов записался в журнале учета и отправился в город. Словно невидимые крылья несли его к условленному месту, где должна будет подобрать его Нади. Машина действительно ждала к радости «кавалера». Он сел снова на переднее сиденье ─ улыбчив, галантен и словоохотлив. Этикет дипломата надо соблюдать.

— Здравствуйте, Надюша, — игриво доложил о себе.

— Добрый день, Анатоль! По-моему, я нашла то, что вам надо, — широко улыбнулась американка.

— Спасибо за услугу, а я то совсем расстроился, — без лукавства признался он и бросил вожделенный взгляд на загорелые ноги девушки с манящими коленками. Его восхищенный взгляд не ускользнул от Нади. Доехали до ее дома быстрее, чем в прошлый раз.

Предложив кресло у журнального столика гостю, хозяйка подошла к книжной полке и взяла в руки несколько увесистых фолиантов в пестрых суперобложках.

— Вот смотрите, что мне удалось достать, — изгибаясь под тяжестью книг, она быстрыми и короткими шажками подошла к гостю и с шумным выдохом опустила книги на полированный столик.

Филонов, просмотрев названия, бегло ознакомился с иллюстрациями и оглавлениями в книгах и сконфуженно спросил:

— Сколько же я вам должен? Это ведь целый клад! Какая техника печати, качество рисунков и фотографий! Ведь это tour de force[22].

Нади лукаво улыбнулась и сделала вид, что крайне удивлена постановкой, как она выразилась, «бестактного вопроса».

— Надо же, книги именно те, что мне нужны. Словно по мановению волшебной палочки лежат передо мной, — произнес офицер. — О, Нади, Нади, как я благодарен тебе!

Нади в это время проскользнула на кухню, обдав своего ухажера приятным запахом нежных французских духов. Из кухни до него донесся ее певучий голос, показавшийся таким искренним, что невольно поверилось словам:

— Считайте, что это вам от меня подарок. Немного подождите, я кое-что приготовлю. Будет всё очень вкусно. Вы еще оцените мои кулинарные способности, — пропела Нади, выказывая свою то ли влюбленность, то ли заинтересованность в молодом человеке, оказавшемся в ее квартире.

Не прошло и десяти минут, как Нади вкатила десертный столик с бутербродами, фруктами, конфетами и двумя бутылками. В узкогорлой посудине играло золотом сухое белое вино, а в другой пузатой бутылке содержался коньяк. Поставив столик перед гостем, она неожиданно метнулась в ванную и через несколько минут вышла в голубом пеньюаре, посвежевшая, привлекательная, манящая.

— Немного освежилась, одомашнилась, жарищу не переношу, — заметила американка. — Рекомендую принять душ и вам, это освежит тело, и легче будет на душе. В этой стране всё так грязно, так грязно.

Она налила в бокалы ему и себе воды и предложила ему налить себе коньяку, а ей вина. Филонову на память вдруг пришли слова из русской песни: «Маша чай мне наливает, а взор ее так много обещает».

После принятого им душа они сидели слегка захмелевшие, живо обсуждая проблемы широчайшего диапазона, от философских тем до уфологии с НЛО и гуманоидами.

Обсудили американский кинофильм «Серенада солнечной долины», игру замечательной актрисы Дины Дурбан. Филонов видел этот фильм, но так красноречиво передать игру Дины Дурбан не мог и немного смущался. Нади обратила внимание на обилие слов и путаность в мыслях, ее в определенной мере забавляли его потуги, но она умело сглаживала шероховатости в беседе.

Вспомнили фильм «Сестра его дворецкого». Легко и непринужденно она разобрала игру Сони Хейни, бывшей олимпийской чемпионки по фигурному катанию.

Лицо Нади зарумянилось от выпитого, гипнотизировало его, притягивая к себе. Бронзовые коленки, небрежно и слегка обнаженные груди, частое и близкое дыхание женщины влекли к себе. И, словно уловив его плотское желание, Нади резко поднялась и включила магнитофон, наполнивший комнату неповторимой, таинственной и задушевной мелодией, которой он никогда не слышал. Осмелевший и захмелевший Анатолий пригласил даму на танец. Обняв партнершу за талию, он прошел с нею несколько кругов в темпе танго вокруг столика, успел нежно поцеловать ее в шею и не заметил, как оказался в постели.

— Не зря французы говорят — «шерше ля фам», — как предостережение произнес он тихо.

Потом sans rancune[23] вспоминал, что Нади в постели вела себя как по методическим советам широко известной книги «Камасутра». Правда, выводов из этих воспоминаний не сделал, а зря.

* * *

В кабинете резидента ЦРУ США в Алжире царил полумрак. Сквозь плотную портъеру и жалюзи едва просачивалось яркое африканское солнце. Из магнитофона приглушенно звучали голоса Эллы Фицджеральд, Луи Армстронга, Паркера, Оскара Питерсона, Кула, Дюка Эллингтона, Бейсси Смит. Он любил джаз, а поэтому возил с собой множество кассет с этой музыкой.

Музыка благотворно влияла на полковника Кэйна и резидента Смита; уже в течение получаса они обсуждали план операции по вербовке советского офицера.

— С началом работы Филонова в посольстве из различных и надежных информационных источников стали поступать сведения, свидетельствующие о его принадлежности к ГРУ ГШ, — непринужденно начал докладывать Кейн.

— В процессе дальнейшего изучения Филонова получены интересные данные. Квартира, в которую поселился Филонов, принадлежала ранее сотруднику ГРУ. Подвижные посты периодически выставляемого за ним наружного наблюдения фиксировали выезды Филонова в центральные и отдаленные районы столицы,