Рысюхин, надо выпить! - Котус
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Неважно. Но ноги его тут больше не будет!
Бабуля перевела дух и, похоже, решилась.
— Юра… Мне тут на днях брат мой звонил, он сейчас глава рода Морковкиных. Узнал же, что есть телефон, и номер — десять лет его не было ни видно, ни слышно… Ругался он, в общем. За то, что без его ведома стала приводить под его руку другой род.
Она всхлипнула.
— Но я же в самом деле! Я же по-родственному! Я даже не думала!!!
— А вот это зря. Думать надо, говорят, хорошая привычка, полезная!
Я всё ещё ворчал, но внутри ощущал, что происходит небывалое — бабуля фактически признаёт, что была не права! Пусть вслух этого прямо не говорит, видимо, физически не может из себя выдавить, но иначе это понять сложно. Я пересел из кресла на банкетку рядом с ней и обнял за плечи. Бабуля же уткнулась лицом в плечо и просто расплакалась. Тихо, без всхлипов и рыданий. Сидела, прислонившись ко мне, а любимая домашняя рубашка стремительно намокала. Но через несколько минут успокоилась, и мы ещё какое-то время сидели обнявшись.
Наконец, я сказал:
— Давай договоримся. Я ставлю тебя в известность обо всех изменениях в хозяйстве, планах и личной жизни, а ты не делаешь ничего за моей спиной. А начнём завтра — приедет Егор Фомич и обсудим всё, что случилось за конец прошлого и начало этого года, а обсуждать там есть что. Чтобы одно и то же несколько раз не повторять.
Оставив бабушку успокаиваться и приводить себя в порядок, я поднялся в свой кабинет. Просмотрел бумаги на наличие требующих экстренного внимания, нашёл черновик договора на поставку ягод Буяковым — совершенно неправдоподобный, как на мой взгляд. И главный управляющий был согласен, поскольку написал карандашом: «Только с одобрения главы рода». Я усмехнулся и порвал бумагу на восемь частей. Больше ничего интересного не нашёл, завтра сядем вдвоём с Егором Фомичём, которому быстрее вспомнить, о чём речь в каждой бумаге, чем мне разбираться, и быстро всё проработаем.
Утром ещё до завтрака успел перехватить Ядвигу так, чтобы бабушки рядом не было.
— Тётя Ядя, что тут Буяков такого выкинул, что даже бабушку проняло? Я ведь всё равно узнаю, просто вы ближе остальных, во всех смыслах.
— Да дочку свою привёз, с сундуками, вроде как «начать обживаться в её новом доме». Причём собрались сами определять, кто где жить будет. А потом ещё пани Зофье намёк сделал, что мог бы сделать проверку бухгалтерии «опытным человеком», потому как тут у нас, мол, «только старый да малый ковырялись».
«Да уж, дед — а мы, получается, Петровне почти и не соврали. Насчёт попыток собственность отобрать».
«Видел я много жадных дураков — но это хорошее пополнение для коллекции».
Глава 17
После завтрака в ожидании главного управляющего успели обменяться новостями, о которых Егор Фомич уже знал. Я рассказал про присуждённое в качестве виры имущество Конопельченко и, вкратце, о сложившихся в связи с ним планах, подробности обсуждать стоило с Пробеляковым, в зависимости от привезённых им сведений. В свою очередь бабушка рассказала, какие волны в нашем провинциальном болоте вызвали «серебряная» и «золотая» краски.
Наш сосед-полицейский, которому я сильно польстил, обозвав в новогодний вечер полицмейстером, с разрешения начальства покрасил ворота на въезде во двор полицейского участка — правда, только снаружи, насколько хватило. На серебряном фоне — золотой державный кречет. Второй сосед, тот, который пожарный — жутко завидует, хочет так же покрасить ворота пожарной части и то начинает обижаться на меня, то перестаёт.
Дед ржал, как ненормальный.
«Я же говорил — ворота военной части получились! Сейчас народ подтянется и создадут новый армейский стандарт. А первые „уставные“ ворота — у нас! Осталось только с родом войск определиться! Предлагаю — войска химической защиты!»
— Толокнянкин ещё, как на службу ходит, через день, всё тебя ждёт с секретами краски. В прошлый визит даже предложил взять на себя хлопоты по патентованию и оплатить их.
— Не, не получится ничего. Я уже думал об этом, расскажу вам обоим сразу.
В этот момент, как специально дождавшись, раздался стук в дверь.
— А вот и Лёня, явился, не запылился! — высказала уверенное предположение бабушка и, что характерно, не ошиблась.
После всех положенных ритуальных действий перешли к делу, но почти сразу мне пришлось разочаровать собеседника.
— Видите ли, Леонид Михайлович, идея использовать металлическую пыль в качестве красителя — она не то, что не нова, это даже больше, чем просто древность. Те же египтяне свои иероглифы порой покрывали золотой пылью, которую потом закрепляли сверху лаком. Да почти все древние цивилизации рано или поздно приходили к подобному решению — или тонкая плёнка, наподобие сусального золота, или металлическая пыль рано или поздно шли в дело. Так что запатентовать саму идею — безнадёжно, сродни тому, как броситься сейчас патентовать идею колеса.
— Колёса тоже патентуют.
— Да — конкретные конструкции, обладающие доказуемой новизной. В нашем случае аналогом может служить рецептура краски. Но с её вариативностью, обойти такой патент в разы проще, чем зарегистрировать. Чуть другой размер зерна, на пару процентов другой состав лака — и всё, это уже совсем другая краска. Приоритет в начале производства зафиксировать можно и нужно, хотя бы через газетные статьи, а вот патентовать — безнадёжное дело. Нет, вы, конечно, можете попробовать, но я бы не стал.
Толокнянкин тяжко вздохнул:
— Так я, стало быть, зря надеялся?
— Ну, почему же? Если в долю малую возьмёте — я вам расскажу тонкости, до которых, конечно, и сами дойдёте, но далеко не сразу. А так — пока конкуренты будут тыкаться в потёмках вы будете наращивать объёмы.
После недолгого, но горячего торга, в котором с удовольствием приняла участие бабуля, пришли к соглашению, которое включало в себя пункт, что на каждой банке ли, бочке ли или пакете сухой смеси будет красоваться не слишком большое, но хорошо заметное клеймо в виде отпечатка рысьей лапы с подписью понизу «Рысюхин». При этом никто не запрещает поставить рядом такое же клеймо и с фамилией Толокнянкина. Дальше перешли к деталям, причём почти сразу решили,
