Укрощение - Джуд Деверо

У Лайаны не было времени поблагодарить судьбу за такую удачу.

— Я упала, — пояснила она. — Гналась за тобой и упала.

— Вот как? — равнодушно бросил он, пряча меч. И продолжал стоять, словно не имея представления, что делать дальше.

— Неси меня к воде, раб, — с повелительным жестом приказала Лайана, но когда он не пошевелился, добавила: — Пожалуйста.

Он нагнулся, поднял ее на руки и зашагал к ручью. Она обняла его и припала губами к шее.

— Жанна была красивой? — прошептала она.

Он уронил ее в ледяную воду.

Когда Лайана, задыхаясь, выбралась на поверхность, Роган уже снова уходил.

— Ты самый плохой раб на свете! — крикнула она. — Не соблюдаешь условий пари!

Он снова вернулся, и, глянув на него, Лайана почти пожалела об этом.

— Дело не в пари! — прорычал он. — В моей жизни есть вещи, которые никого не касаются, и…

— Жанна Говард, — повторила она, стуча зубами.

— Да, женщина, ставшая причиной гибели моих…

— Бэзила и Джеймса, — подсказала она.

Он остановился и злобно уставился на нее.

— Ты смеешься надо мной? — прошептал он.

Она умоляюще смотрела на него.

— Роган, мне не пришло бы в голову шутить над ужасами смерти. Я просто расспрашиваю мужа о его первой жене. Всем женщинам любопытно узнать о других женщинах в жизни мужа. Я так много слышала о Жанне, и…

— Кто сказал тебе?

— Леди.

Роган недоуменно вскинул брови.

— По-моему, это дама Северна, хотя выглядит чуть старше, чем он, — пояснила Лайана.

Лицо Рогана несколько смягчилось.

— На твоем месте я не посмел бы напомнить Иоланте, что она старше Рогана. И она сказала тебе о…

Он, похоже, не в силах был выговорить имя первой жены, и это беспокоило Лайану. Неужели до сих пор так влюблен?

— Я никогда не встречала Иоланту, хотя Леди упоминала ее имя. Роган, я замерзла. Не могли бы мы поговорить где-нибудь на солнышке?

Дважды он уходил от нее, когда она упоминала имя Жанны, и дважды возвращался, а вот теперь даже согласился поговорить, потому что молча схватил Лайану за руку и вытащил из воды.

Когда они вышли на солнце, Роган скрестил руки на груди и поджал губы. Больше он никогда не согласится провести день с женщиной, особенно с этой. У нее просто талант наносить удары в его больные места.

— Что ты хочешь знать? — буркнул он.

— Она хорошенькая? Ты очень любил ее? Именно из-за нее в замке такая грязь? Ты поклялся больше не любить ни одной женщины, потому что она так безжалостно тебя ранила? Почему она предпочла тебе Оливера Говарда? Какой он? Она могла тебя рассмешить? Ты из-за Жанны так редко улыбаешься? Как по-твоему, могу я заменить ее в твоем сердце?

Когда поток вопросов наконец иссяк, Роган не знал, что ответить. Просто стоял перед Лайаной, раскрыв от изумления рот.

— Ну? — подбодрила она. — Рассказывай!

Роган сам не знал, чего ожидал, когда спросил, что она хочет знать. Но эти легкомысленные, глупые, романтические вопросы были не… Его глаза смешливо заискрились.

— Красива? Луна боялась взойти над замком Морей, потому что не могла состязаться с красотой э… э…

— Жанны, — задумчиво подсказала Лайана. — Так она намного красивее меня?

Поверить невозможно, что она все это принимает всерьез! По правде говоря, он уже не помнил лица первой жены. Прошло столько лет с их последней встречи!

— Намного, — с серьезным видом подтвердил он. — Она была прекрасна настолько… — Он осекся в поисках сравнения. — Что боевые кони замирали перед ней и ели из ее рук.

— Вот как? — пробормотала Лайана, тяжело опускаясь на камень. — Вот как…

Роган с отвращением глянул на ее склоненную голову.

— Она даже не могла надеть дорогое платье. Потому что при взгляде на нее мужчины жмурились от блеска. Приходилось носить крестьянскую одежду, чтобы их не ослепить. Если она выезжала из замка, обязательно надевала маску, иначе поклонники бросались под копыта ее коня. Бриллианты выглядели рядом с ней простыми стекляшками…

Лайана резко вскинула голову.

— Ты смеешься надо мной, — с надеждой пробормотала она. — Какая она была на самом деле?

— Не помню. Очень молодой. По-моему, с каштановыми волосами.

Лайана поняла, что по крайней мере последнее было правдой и он действительно забыл лицо Жанны.

— Как можно забыть того, кого так любил?

Он уселся на траву спиной к ней и стал смотреть на воду.

— Я был совсем мальчишкой, а мои братья приказали мне жениться на ней. Она… она предала меня. Джеймс и Бэзил погибли, пытаясь вернуть ее.

Лайана подошла к нему и села рядом, наслаждаясь идущим от него теплом.

— Именно поэтому ты так печален? Из-за нее?

— Нет. Из-за гибели братьев. Видеть, как они умирают один за другим, знать, что Говарды отбирают все, чего я ждал от жизни…

— Даже твою жену, — прошептала она.

Роган повернулся и взглянул на Лайану. Он много лет не думал о Жанне как о женщине. Не помнил ее лица, тела, походки, жестов, голоса. Но, глядя на Лайану, вдруг подумал, что, если уйдет она, он запомнит все. И не только тело. Он вспомнит некоторые ее слова.

Протянув руку, он коснулся ее влажной щеки.

— Неужели ты так проста, какой кажешься? И считаешь самым важным в жизни любовь мужчины и собственную красоту?

Лайана вовсе не хотела показаться ему такой легкомысленной.

— Я могу вести счета поместья. Разоблачать воров. Судить крестьянские тяжбы. Я могу…

— Судить? — повторил Роган, наклоняясь к ней. — Разве женщинам под силу судить мудро? У них в голове одна любовь и чистые полы. Вот в этом они разбираются.

— Приведи пример, — спокойно потребовала Лайана.

Роган предпочел не обременять женский ум серьезными делами, но в то же время хотел преподать ей достойный урок.

— Вчера ко мне пришел мужчина с тремя свидетелями и документом, заверенным печатью. В документе говорилось, что этот мужчина — владелец фермы, но предыдущий хозяин не желал уходить. Он поставил печать на документ, отдав ферму в залог, за долги. Долги так и не были выплачены, но первый хозяин по-прежнему упорствует и отказывается покидать насиженное гнездо. И как бы ты рассудила дело? — самодовольно осведомился Роган.

— Сначала я выслушала бы показания прежнего хозяина. Дело в том, что королевский суд объявил, что печать слишком легко подделать. Если этот человек достаточно образован, чтобы иметь печать, возможно, он умеет подписать собственное имя и тогда наверняка поставил бы его рядом с печатью. Я узнала бы также, кто эти свидетели: друзья первого хозяина или нет? Что-то в этом деле мне кажется нечистым.