Золотая клетка для синей птицы - Антон Леонтьев

Светлана, узнав, что Павла отпустили двадцатью минутами ранее, уселась в служебный автомобиль, и ее довезли до ватутинского дома. Григорий Иванович встречал ее у самого подъезда. Своей заботой он напомнил Светлане отца.

– Света, наконец-то вы вернулись, – сказал Ватутин, когда они поднимались по лестнице. – Я так за вас беспокоюсь! Боже мой, вы оказались замешаны в деле об убийстве! И что же произошло, расскажите мне подробно.

Светлана кратко обрисовала ему ситуацию. Ватутин выслушал ее и заметил:

– Винокуровы не успокоились. И в том, что погиб Куликов, есть и моя вина. Если бы я с самого начала поступил честно, а не поддался на шантаж и уговоры начальства и Безбородько, этого, наверное, не случилось бы. Но сделанного не воротишь. Значит, молодой Винокуров совсем сошел с ума и принялся убивать. Я думаю, его поймают в течение двух дней. Ему далеко не уйти, уверяю вас. А вы живо в горячую ванну, а то у вас нос посинел, а затем в постель!

Светлана послушно подчинилась «приказу» Ватутина. Она и в самом деле чувствовала невероятную усталость. В течение двух недель она оказалась на месте двух преступлений – вначале в квартире Лизы Никитиной, потом в мастерской Бориса Куликова. Но связаны ли каким-то образом эти убийства? Виноват ли в смерти любовницы Стаховского и его бывшего одноклассника Вячеслав Винокуров? Света не знала…

Утром она открыла глаза в половине десятого. Несмотря на долгий сон, она по-прежнему ощущала себя разбитой. Ватутин копошился на кухне, его супруги все еще не было. Видимо, Нина Афанасьевна никак не могла прийти в себя после разговора и решила задержаться у подруги.

– Вам звонили, – сказал ей Григорий Иванович. – Некий молодой человек, назвавшийся Павлом, осведомлялся о вашем здоровье. У вас здесь появился поклонник, Света?

– Надеюсь, что нет, – ответила Ухтомина.

Она быстро позавтракала, потом позвонила следователю. Тот сообщил, что она может уехать в Москву ближайшим поездом.

– Вы нам больше не требуетесь, у нас имеются ваши координаты, так что, если будет необходимость, мы с вами свяжемся.

Светлана вздохнула. Ей снова придется ночевать в Усть-Кремчужном. И она очень надеялась, что за это время не произойдет нового убийства.

Она встретилась с Павлом в кафе. Резниченко, в отличие от Светланы, казался полным сил и энергии.

– Вы слышали последние новости? – спросил он Ухтомину. Та была в курсе, но решила подыграть Резниченко. Ватутин, хороший приятель следователя, занимавшегося смертью Бориса Куликова, сообщил ей обо всем, что узнал. Именно благодаря этому знакомству Григория Ивановича она может уехать в столицу уже завтра. Павлу придется задержаться как минимум на четыре дня.

– Нет, мне ничего не известно, – сказала она. – А что случилось, арестовали Винокурова?

– Увы, нет, – простодушно ответил Павел. – Не удалось. Патруль сразу отправился к дому его родителей, где он прописан, милиции пришлось ждать полчаса, пока господа Винокуровы соизволят открыть ворота. Родители заявили, что не имеют ни малейшего понятия, где может находиться их сын. А сегодня в особняке Винокуровых должен проводиться обыск.

– И он наверняка будет длиться никак не меньше двух суток, – произнесла без тени улыбки Светлана. Она вспомнила дом Ивана Ивановича и Натальи Семеновны, который больше походил на цитадель.

– Значит, вы скоро уедете, – вздохнул Резниченко. – Везет же вам, Света! И все потому, что вы известная журналистка, а мое имя никому и ничего не говорит. Но это нечестно! Да и, наверное, за вас вступился Ватутин, вы же проживаете в его квартире… Пообещайте мне, что не будете публиковать ничего без меня. Ведь это наше совместное расследование. Согласитесь, что без меня вы бы никогда не вышли на след сенсации!

Светлана не стала спорить с Резниченко. Пусть утешает себя мыслью, что она позволит ему напечатать статью о событиях в городке. Разумеется, Ухтомина будет первой.

– Поиски Вячеслава продолжаются, – произнес Резниченко. – Вам ведь уже предлагали защиту? А вот мне нет! Почему милиция и прокуратура думают, что этот сумасшедший решит напасть именно на вас, а не на меня? Я ведь такой же свидетель преступления, как и вы, Светлана!

– Возможно, потому, что именно я видела его, – ответила Ухтомина. Она прекрасно помнила освещенный проем в стеклянной мансарде и массивную фигуру Вячеслава Винокурова. Она не ошиблась – Куликова убил именно молодой Винокуров.

Винокуровы отрицали все. Наталья Семеновна, заявив, что муж тяжело болен и не в состоянии отвечать на вопросы, отмела возможность того, что ее сын является убийцей. Она якобы ничего не знала о Вячеславе, которого не видела несколько месяцев, и не собирается помогать следствию. – Вы не будете ждать меня? – жалостливо произнес Павел. – Хорошо вам, завтра под вечер уедете, скоро окажетесь опять в Москве. Все тайны раскрыты, но мне приходится терять здесь время даром!

– Вы уверены, что раскрыты все тайны? – спросила Светлана. Чем дольше она размышляла над произошедшим, тем больше у нее возникало сомнений в этом.

Светлана помнила последние слова свободного художника. Куликов хотел сказать что-то про одну из своих картин. Но что именно, и почему эта фраза была такой важной? Расставшись с Павлом, Ухтомина приняла решение еще раз побывать на месте преступления. Она сказала Ватутину, что до смерти Куликова приобрела у того картину. И теперь была бы не прочь забрать ее.

– Понимаете, Света, сейчас это невозможно, мастерская Бориса является местом преступления, – ответил Ватутин. – Но я поговорю со следователем, возможно, он сделает так, чтобы эта картина как можно быстрее оказалась у вас.

– Буду вам чрезвычайно признательна, – ответила Ухтомина.

Она не ожидала, что Ватутин добьется для нее разрешения побывать в мансарде. Но знакомый Григория Ивановича разрешил, чтобы Светлана появилась там в сопровождении самого Ватутина. И вскоре они направились на улицу Восьмого Марта.

Проем в стеклянной мансарде был затянут прозрачной пленкой, в квартире находилось несколько экспертов, которые пытались найти улики. Светлана знала от Ватутина – на месте преступления обнаружено предостаточно отпечатков пальцев Вячеслава Винокурова. Итак, убийца установлен, осталось только найти его и передать правосудию.

– Григорий Иванович, – раздался голос одного их экспертов. – Вот это да, а ты что здесь делаешь? Давно я тебя не видел, что-то постарел ты, приятель…

– Да вот, вместе со своей племянницей пришел, – ответил Ватутин, выдавая Светлану за свою родственницу. – Она была свидетелем убийства…

– А, ну да, помню, помню, – ответил эксперт. – Вы та самая московская журналистка, которая видела, как художник вылетел в окно? Да, мы знаем, что вы должны подойти. Пришли за картиной? В принципе, мы уже практически все закончили. Во всяком случае, можете смело искать свой шедевр. Но у этого Куликова в квартире никак не меньше полутора тысяч полотен. Надо же, каким был плодовитым…

– Он продавал их около вокзала и на рынке, – сообщил Ватутин. – Сколько раз я его там видел. Я же знал его с тех пор, когда он был школьником. У него имелся талант, но водка и слишком большое самомнение сгубили все. Он считал себя непризнанным гением, ему казалось, что конкуренты спят и видят, как бы навредить великому Куликову. И вместо того чтобы пробиваться в Союз художников, предпочитал ничего не делать и жаловаться на судьбу в пивном баре.

– Точно, – сказал эксперт. – Куликов этот стал в какой-то мере городской достопримечательностью, он же в любую погоду, будь то снег, гроза или жарища, вытаскивал свои картины на продажу. У моей бывшей есть парочка его этюдов. И еще он зарабатывал тем, что писал на заказ – портреты, пейзажи, копии известных полотен. Ну что же, – обратился он к Светлане, – приступайте. Ищите свою покупку, если обнаружите, то скажите нам. Сразу вы картину забрать не сможете, но в течение пары месяцев мы отправим ее вам. Надеюсь, это не так срочно?

– Нет, что вы, – ответила Светлана. Оставив мужчин предаваться воспоминаниям, она вышла в просторный коридор, где располагалась большая часть творений покойного Куликова, и попыталась найти подходящую картину.

Но если бы она знала, что искать! Борис говорил о картине с двумя лицами. Но на многих полотнах были изображены два, а зачастую и больше лиц. Какое именно ей требуется? Этот странный пейзаж, вроде бы лунная поверхность с гуманоидами, у которых лица ангелов? Или лесной фон, где изображены медведи с человеческими лицами? Светлана одну за другой перебирала картины, оставленные покойным. Она не могла не признать, что некоторые из полотен были оригинальны и, более того, талантливо написаны. Куликов был прав, считая себя хорошим художником.

Прошло около часа, но Светлана никак не могла найти ничего подходящего. Да и что ей нужно? Она в который раз посмотрела на картину с изображением обнаженной и убитой Оксаны Винокуровой. Что-то в этом роде… И о чем таком знал художник, что именно он понял в тот момент, когда смотрел траурный репортаж, посвященный гибели Стаховского? Или все его слова не более чем блеф, попытка выманить у нее с Павлом побольше денег? Почему-то Светлана так не думала. Куликов на самом деле обладал информацией, она была в этом уверена. Но какой?