Песчинка на ветру - Юлия Гойгель
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 31
До родов оставалось две недели, когда резко отошли воды. Роман вновь уехал по делам. Растерявшись, я позвонила Артёму. Набрала его номер ещё и потому, что он был первым в телефонном списке.
— Вещи у тебя собраны? — уточнил он. — Успокойся и вызывай «Скорую». Всё будет хорошо. И Роману позвони.
Муж примчался весьма быстро. Я всё ещё не вызвала врачей, решив, что он сам отвезёт меня в больницу. Но мужчина медлил. Между тем схватки усиливались.
— На этой кровати ты стала женщиной, — глядя в глаза произнёс Роман. — На этой кровати ты можешь стать мамой. Я помогу тебе, я принимал роды.
С памятных времён страх перед докторами у меня сохранился. Но рожать дома?!
— Только я, ты и ребёнок, — говорил мужчина. — Неужели мы с тобой должны следовать придуманным законам? Мы выше этого.
Я заколебалась. Стены его квартиры всегда меня защищали. Здесь было безопасно, здесь я узнала любовь.
— У вас что, домофон не работает? — в незакрытую Романом дверь влетел Артём. — Почему вы ещё не уехали? Где «Скорая»?
— Мы сами разберёмся, — рыкнул Роман. — Зачем ты приехал?
— Вы не вызвали «Скорую»? — опешил мужчина. — О чём ты думаешь, Роман? Ребёнок слишком крупный, могут возникнуть осложнения. Ей кесарево ставили! Да вы что с ума посходили!
— Брось трубку, — повысил голос мой муж. — И вообще, извини, конечно, но тебе здесь делать нечего. Мы потом позвоним.
— Я не уйду, — возразил Артём. — Я останусь с ней. Эмиля, не молчи! Что с тобой?
— Я рожаю, что же ещё. Вы так и будете стоять?!
Артём всё же вызвал мед работников со своего мобильного телефона. В больнице меня даже не осматривали, сразу отправив в родильный зал. В поднявшейся суматохе я не сразу заметила, что со мной остался не Роман, а Артём. Не очень довольная доктор, которую оторвали от законного обеда, сразу глянула на мужчину.
— Вы, муж?
— Муж, — не моргнув глазом ответил тот.
— Если упадёте в обморок, придётся заниматься не вашей женой и ребёнком, а вами.
— Не упаду.
Проведя, таким образом, вводный инструктаж, доктор обратила внимание на меня.
— Чего вы стоите, мамаша, лезьте на кресло, — одёрнула она меня, даже не посмотрев в карте моё имя. Наверное, это стандартное обращение. Как же мало в нём позитива и настроя на что-то хорошее! Сразу вспомнился давно просмотренный фильм на тюремную тематику. Кажется, там тоже так обращались друг к другу прошедшие огонь и воду лагерные тётки.
Залезть на громоздкое сооружение по шатким ступенькам, когда тебя разрывает от боли не так-то просто. В глаза бросился разложенный набор инструментов. То же самое я видела в комнате пыток в горном лагере, где несколько раз оставлял меня Арслан, когда уезжал, чтобы я лишний раз не попадалась на глаза его бойцам. Там на дверях была железная решётка, которую Арслан запирал на тяжёлый замок, чтобы, кроме него, никто не смог войти ко мне. И там мне не было так страшно, как стало здесь. Неужели на это тоже обязательно нужно смотреть?
— Шевелитесь, мамаша, — окрикнула доктор. Моющая пол санитарка с любопытством глянула на нас. Неужели пол тоже нужно теперь мыть? Ещё пусть сантехник зайдёт починить капающий кран или электрик поменять вечно перегорающие лампочки.
Очередная схватка заставила меня согнуться пополам.
— Так сильно? — наконец-то дожевав бутерброд удивилась доктор. — Ладно, ложитесь на кушетку. Сначала так посмотрим, а то шею ребёнку сломаете. Папаша, помогите жене.
Артём помог. Надев перчатки, доктор стояла, вытянув руки, словно палач, приготовившейся к экзекуции.
— Поднимите ей рубашку, видите, у меня руки стерильные. Шевелитесь, папаша, вы чего сюда пришли?
— Думай только о ребёнке, — посоветовал мне Артём. — Это самое главное. Ты сильная, я знаю, ты сможешь.
— Не уходи, — попросила я, моментально растерявшись. Наблюдаясь в платном центре, к подобному началу родов я совершенно оказалась не готова.
— Не уйду. Обещаю.
Я вновь оказалась в горах откуда нужно найти выход. Темнота, суета каких-то теней под ногами, боль и голос Арслана, который ведёт к выходу. Позже я поняла, что голос принадлежал Артёму. У меня упало давление, ребёнок шёл плохо, и врачи хотели делать кесарево, так как я постоянно проваливалась в забытьё. Лишь благодаря указаниям Артёма мой сын родился самостоятельно.
Проснувшись уже в послеродовой палате, я увидела, что Артём сидит рядом на стуле.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.
— Даже не знаю, словно по мне танк прошёлся. Я долго спала?
— Часа три. Тебе что-то вкололи, чтобы стабилизировать давление. Помнишь что-нибудь?
— Что сюда ни в коем случае больше попадать нельзя.
— Вот она, благодарность, — проворчала зашедшая санитарка и услышавшая мои слова. — Помощь нужна?
— Нет, я уже всё сделал, — ответил мужчина. — Заберите бельё.
Я поняла, что он переодел меня в чистую рубашку и обтёр испачканное тело влажным полотенцем. В обязанности мед персонала подобные услуги, видимо, не входили. Параллельно всплыло ещё одно воспоминание. Первый крик моего сына и тяжесть его веса на моей груди. Артём настоял, чтобы ребёнка сразу приложили ко мне, а уже потом занялись медицинскими манипуляциями.
— Мой сын?
— Всё хорошо. Несколько часов его понаблюдают, как и всех новорожденных детей. Он действительно оказался очень крупным малышом, особенно по сравнению с тобой. Рост шестьдесят сантиметров, а вес четыре килограмма триста грамм. Ты его родила сама лишь потому, что он оказался весьма пропорционально сложенным, видимо за счёт роста. Разрывов у тебя нет, лишь несколько трещин. Наложили несколько швов, которые сами рассосутся.
К счастью, я этого не помнила.
— Роман не заходил?
— Звонил. Я сказал, чтобы шёл домой. Пусть врачи и дальше думают, что я твой муж, тебе ведь придётся полежать здесь некоторое время. Кстати, палата платная, здесь есть душ, туалет и холодильник и никого больше не положат. Более человеческое отношение в этот список вряд ли входит, но я подумал, что ты захочешь побыть одной.
— Спасибо тебе, Артём. За всё.
— Не благодари.
Мы решили, что не будем говорить знакомым, что Артём присутствовал в родильной палате. Подобная информация точно никому не нужна. Оставшись наедине с собой, я подумала, почему не остался Роман? Обиделся, что я не доверилась ему и не рожала дома? Мы никогда об этом не говорили.
Он пришёл на следующий день, вёл себя, как обычно и
