Русская красавица. Анатомия текста - Ирина Потанина

— Я сейчас немножко занята, — растеряно тянула Сонечка, потом понимала, кто звонит, вздрагивала от победной вспышки в груди и веселилась вдоволь, — А кто говорит?

— Сука! — обижался Владлен и клал трубку. А через полчаса вливал в себя необходимую для затапливания обиды долю алкоголя и снова звонил. — Только не делай вид, что не узнаешь меня. Хочу поговорить с тобой. Давай встретимся, приезжай сейчас. Я оплачу такси. Я столько должен сказать тебе… Я так виноват… Приезжай, или я что-нибудь с собой сделаю…

И Сонечка ехала. Бросала всех — а в минуты его звонков она частенько была не одна — делала большие глаза, сокрушенно описывала ситуацию, объясняя, что бывший муж лезет в петлю и его нужно успокоить, срывалась, махала на трассе рукой всему, что движется, торопила таксиста… Нет-нет, ехала она, конечно, не для примирения. Ехала, чтобы выслушать долгожданные признания и извинения, вступить, может быть, в мимолетную связь, рассмеяться, мол, «роль той, с кем изменяют, прельщает меня куда больше должности той, кому изменяют», как должное принять его преклонение, тем очистить себя от давней обиды и на том оборвать с негодяем-Владленом всякую связь.

Первый раз не застав его по указанному адресу, Сонечка даже растерялась. Официант отнесся с пониманием и без всяких насмешек вежливо растолковал, что да, был здесь недавно Владлен Сергеевич, но сильно перебрамши, потому друзья усадили его в такси и отправили домой. Сонечка вспыхивала от негодования и уезжала домой разобиженная.

— Если хочешь крепко запасть в душу человеку, — оскорби его. Любая благодарность, любая страсть и тем более любовь проходят быстрее, чем едкое чувство обиды. Человек униженный — будет помнить вас вечно. Это страшно, но это — жизнь. Я убедилась в этом на собственном опыте с Леночкой! — говорила в то время Сонечка Марине Бесфамильной во время утренних перекуров в редакции. А Марина, еще живая, еще влюбленная в мир и яркая, бранила Сонечку за такую легкомысленность:

— Твой Леночка, судя по твоим же описаниям — редкий псих. От психов лучше держаться подальше. К кому ты ездила среди ночи?! Хорошо еще, что так обернулось, а вдруг бы он прибил тебя в порыве отеллизма. С кем я тогда выходила бы на перекур?

— Он не псих, он, похоже, алкоголик. А значит, силенок не хватит…

В общем, Сонечка никого не слушала, и, невзирая ни на что, еще трижды после подобных ночных звонков ездила разыскивать Леночку. Все три раза безуспешно, отчего обижалась еще сильнее, и никак не могла избавить себя от навязчивых мыслей об этом гаде. Потом в ответ на его голос в телефонной трубке, стала принципиально прерывать связь.

Результат оказался довольно неожиданным. Владлен начал приезжать сам, кричать под окнами, пытаясь выяснить код подъезда, и травмируя сон интеллигентных соседей криками, вроде: «Сафо, сука, я же любил тебя!»

Сонечка называла код, Владлен успокаивался, но до двери почему-то не доходил. Вероятно, преодоленные трудности лишали его всякого интереса к мероприятию. Доходило до передающихся после из уст в уста маразмов:

Бабуля Сафо приехала тогда по делам в город. Вдоволь наобщавшись со старушкой, София быстренько сбежала с ночевкой к Марине, потому что к одиноким ночным бдениям была тогда не привыкшая, а спать по ночам не собиралась принципиально. Владлен же настолько привык, что вечерами у Сонечки дома поздние сабантуи, что его пьяное сознание попросту не поверило, когда недовольный старческий голос ответил, что Софии нет дома, и что беспокоить людей в такое позднее время нехорошо. Владлен с маниакальным упорством названивал и требовал позвать Сафо к телефону. Бабуля не умела отключать телефон и боялась не брать трубку — вдруг позвонит Сонечка. В очередной раз нервы старушки не выдержали:

— Мужчина, вы что, русский язык не понимаете?! — гневно выкрикнула она, хотя, признаться, до этого гневаться могла только на Софьину маму. — Так вот… — и на чистейшем французском, вспомнив ученические годы и работу преподавателем, бабуля рассказала Владлену, что Софии сейчас нет, а он, Владлен, скоро попадет в вытрезвитель, потому что она, бабуля, обязательно позвонит в милицию. Владлен ничего не понял, но пришел в восторг от такого поворота событий.

— Плачу двести баксов! — закричал он на всю кофейню и полез в барсетку. — Двести баксов тому, кто поговорит по-французски с этой женщиной!

Пробивная и запредельно умненькая Оксана — давняя приятельница Сонечки, — не преминула воспользоваться случаем, и целый месяц потом, кокетливо хихикая, объясняла всем, что заработала двести долларов за три минуты, обслужив бывшего мужа Сафо язычком, причем вовсе не в том смысле, о котором все вы, развратники, подумали… Впрочем, кроме разговора с бабушкой, Оксанка сыграла еще кое-какую роль: в частности, объяснила Владлену, что Сонечка скорее всего у своей подруги Марины и даже вызвалась показать туда дорогу.

— Я думала, что-то случилось, раз он так тебя ищет! — нелепо оправдывалась она впоследствии.

Марина чуть в обморок не упала, когда под окном своей коммунальной квартиры, на самом верхнем этаже дома с высоченными потолками обнаружила человека. Пока живого, но уже очень пьяного. Владлен вскарабкался по водосточной трубе, чтоб подглядеть, чем Сонечка занимается со своей развратной подругой, или с ее любовниками… Несколько минут постояв на карнизе, Леночка вернулся обратно на водосточную трубу, попытался спуститься вниз и… смертельно опасно протрезвел.

Свинтус тогда еще жил с Мариною, но в тот момент отсутствовал, посему доставать пьяного Владлена из-за окна было совершенно некому. Сонечка с Мариной визжали, давали ненормальному всевозможные нелепые советы, но протянуть руки не решались — он ведь мог перетянуть «за борт» обеих женщин. Бедный Леночка оказался в совершенно плачевном состоянии. Он совершенно не представлял себе, каким образом слезть. Вот тут Сонечка и вспомнила о своем знакомом участковом, который совсем недавно переехал и проживал теперь недалеко от Марины. Вариант получался идеальный. И представитель власти — значит, обязан повлиять на ситуацию, и знакомый — значит не станет взыскивать с придурка Леночки слишком много… Участковый обрадовался Сонечкиному звонку невероятно, накупил еды и винища, прибыл бодрый и галантный спустя несколько минут после звонка. От предложенных женщинами веревок и ремней отказался, свесился с окна, осмотрел со всех сторон положение Леночки и вызвал знакомых пожарников. В конечном итоге, с трубы сняли Леночку, с Леночки — внушительную сумму и обещание оставить бывшую жену в покое, с бывшей жены — обязательства звонить сразу же, как только Владлен снова начнет проявлять признаки сумасшествия. Ну а потом, уже под утро, уже после развеселого ночного преферанса и распития всего принесенного, когда спаситель-участковый откланялся, Сонечка в приливе бурной благодарности последовала за ним и обязательно сняла бы с себя все и отдалась бы, если б не уснула прямо в коридоре в большом уютном кресле со словами:

— Вот сейчас я пять минуточек посплю, а потом стану тебя благодарить…

К счастью, бывший участковый оказался достаточно порядочным, чтоб не напоминать наутро ни о каких Сонечкиных обещаниях.

А Владлен с тех пор исчез. То ли испытал действительно сильное потрясение и решил держаться от греха подальше, то ли — и это было вероятней, потому что мир полнился подобными слухами — внезапно встретил кого-то и переключил весь пыл своего преследования на новую пассию. Самое смешное, что, как говорили, днем, и в те редкие вечера, когда он не прикасался к алкоголю, Владлен был идеальным семьянином (да, да, несмотря на все свои завихи, он нашел ту, которая согласилась с тать его второй женой), любил домашних и даже всерьез подумывал о том, чтоб закодироваться.

И вот, теперь, он опять начинал звонить. Сафо прекрасно понимала, что ни к чему хорошему это не приведет, но, тем не менее, вот, перезвонила. Ведь слов его извинений и признания в страшной ошибке, совершенной когда-то, так и не прозвучало. И это все еще тяготило Сафо и заставляло радоваться мимолетным срывам Леночки.

— М-да, — невольно выставила обиду напоказ Сонечка, — Ты действительно уже совсем не такой. Раньше ни за что не стал бы использовать меня в корыстных целях. Дам покупал, да… Это хоть и мерзко, но все ж по-джентельменски… А вот им необходимость покупать что-то у тебя не навязывал. Такой вот разновидностью альфонсизма не страдал.

— Но-но-но! — Леночка моментально взбесился, что Сафо чрезвычайно обрадовало. — Это я так, к слову предложил. Для твоего, собственно блага! Нашла в чем обвинять!!! Да я, если хочешь знать, даже больше на плаву сейчас, чем во времена былого изобилия. Ничего я в тебе не как в клиентке заинтересован. Придумаешь тоже. Да я сам, чьим хошь, клиентом стану.